Евгений. Элизабет

Нестер Людмила

– Вау… – только и смог выдохнуть я. Про такие штучки не слышал, хоть и сестра очень часто рассказывала мне о своем новом мире, в который доступа, к сожалению, я не имел.

Через некоторое время сидеть в помещении всем надоело, тогда мама вспомнила про купленные фейерверки, и все, воодушевленные предстоящим зрелищем, двинулись на улицу.

Наблюдая за гостями, я заметил странную реакцию Кристы, а именно ее удивление, после она с интересом расспрашивала о составе фейерверков, неужели никогда не видела? Но спрашивать ее я не стал,

оставив это на потом. Стоять рядом с родителями нам вскоре надоело, и мы с Никой решили немного пройтись.

Мы с матерью жили в девятиэтажке, около которой недавно разбили очень красивый и ухоженный сад, туда я и повел сестру.

– А тут красиво, – произнесла Ника, осматривая гирлянды, развешанные на деревьях и столбах.

– А это теперь наше с мамой любимое место, – указал я на лавочку, которая стояла у идеально круглого озера. Вид с нее был шикарный: чистейшее озеро, иногда покрытое кучей разных птиц, деревянный ажурный мост, ведущий на другой берег, красивые деревья и очень яркие цветы летом.

– Тут, наверное, очень романтично было бы встречать восход, – восторженно прошептала Вероника.

Я, согласившись, кивнул, прикрыв глаза. На этом месте отчего-то становилось так уютно и так трепетно.

Ника поддерживающе положила мне на плечо руку, и именно от ее прикосновения во мне что-то встрепенулось, будто маленькие иголочки прошлись по коже. Я даже испуганно открыл глаза, но тут же зажмурился, увидев вместо привычного темного парка место, заполненное чем-то серым, а вокруг сестры странный белый кокон, который стремился ко мне.

– Ты чего? – спросила тем временем Ника, на что я мотнул головой. Перебрал с шампанским, что ли?..

– Пойдем, а то прохладно стало, – пробурчал я, поворачиваясь в обратном направлении.

Но далеко уйти не получилось, внезапно где-то в районе сердца у меня полыхнула резкая вспышка боли, заставившая скорчиться.

– Женя! – взвизгнула сестра.

Открыть глаза вдруг стало сложно, а боль тем временем преобразовывалась в жар, а затем и в настоящий огонь, который, не давая мне ни секунды на осознание, устремился по рукам, заставляя меня уже взвыть.

– Отпускай силу, слышишь? – женский шепот и холодное прикосновение снега к лицу.

«Какую? О чем ты?» – подумал я, но произнести этого так и не смог, так как был поражен новой вспышкой жара в груди.

– Расслабься, прошу… – уже мольба.

Да как можно расслабиться, когда я весь полыхаю?! Но несмотря на всю нереальность предстоящего, я нашел в себе силы выдохнуть, позволяя огню взять надо мной верх.

Следом же пришло умиротворение, словно так и должно было быть. Дышать стало легче, боль стала отступать. Пустота в груди моментально наполнилась новой порцией жара, который я теперь ощущал, но это оказалось достаточно приятным.

– Что это было? – прошептал я.

Открыв глаза, понял, что лежу на земле. Почему даже падения не почувствовал?

– У тебя раскрылась сила, – с улыбкой произнесла Ника, стирая со лба капельки пота.

– Какая сила? – глупо переспросил я, хотя уже прекрасно знал, о чем она говорит мне.

Но ведь этого

не может быть…

– Ты все-таки маг! – вскрикнула Ника, но, заметив во мне полное замешательство, умерила свой пыл и помогла мне подняться.

Я удивленно посмотрел на сестру, не веря ее словам. Дело было в том, что рожденный на Земле ребенок от обладавших магической силой родителей стать магом мог с очень маленькой вероятностью, нейтральная энергия, которая летала в огромном количестве на Земле, просто глушила светлую или темную силу, потому колдовать на Земле было почти невозможно и опасно; на Земле алес не восстанавливался из-за того, что в окружающей среде отсутствовали светлые или темные нити магии. Нике повезло с этим. Мне нет. Ну, по крайней мере, я так раньше думал. А теперь… Не может быть!

– Нужно срочно сказать маме! – восторженно воскликнул я и, схватив Веронику за руку, помчался к дому.

– У него открылась искра! Я видела! – опередила меня слишком эмоциональная Ника, хотя я от нее в тот момент ничем не отличался.

– Правда? – спросила мама, внимательно оглядывая меня. – Я ничего такого не чувствую.

– Правда! Папа, а ты чувствуешь? Криста?

– Что-то есть, – протянул отец и приблизился ко мне. – Да, точно.

Его жена молчала. На миг мы встретились взглядами, и мне показалось, что она улыбнулась уголками губ. Или нет?

Сильное волнение меня охватило неожиданно, ведь во Второй вселенной уже был конец августа, и, скорее всего, поступить куда-то у меня имелась нулевая вероятность.

– У нас есть знакомые в одном университете, я думаю, мы сможем договориться, – произнесла вдруг Криста, прерывая всеобщее молчание.

– Я не уверен, что его примут без малейшего магического образования, даже среднего, – произнес Серг, хмурясь.

Мама поежилась: на улице вдруг стало прохладней, пошел снег.

– Давайте все это обсудим в доме за столом?

Все единодушно согласились и устремились в дом.

Из воспоминаний императрицы Элизабет

(действия, происходящие ниже, происходят в настоящем времени)

– Тихо! – мой властный голос заставил всех присутствующих в кабинете заткнуться. – Влад, еще раз, но подробнее. Сколько все же умерших?

– Осталось около сотни поселений с низшими, Ваше Величество, – произнес мужчина, гневно поджав губы.

– Больше половины… – прошептала я севшим голосом.

Мои руки нервно сжали ручку с такой силой, что та треснула.

– Мы не можем больше ждать! – воскликнул другой мужчина, подскочив с места. – Я требую власти Совету Семи Домов. Вы не справляетесь, госпожа. Пора передать всю власть нам.

Если бы я пила, то обязательно поперхнулась бы. Это ж сколько нужно иметь уверенности и наглости? И как он, интересно, собирается эту власть забирать?

– Чего мы ждем, императрица? – спросили меня несколько представителей второй ветви власти (с начала правления моего отца они ничего не значат и существуют только по бумажкам и в фантазиях у этих самых представителей).