Эволюция военного искусства (Том 1)
Шрифт:
Предполагавшаяся военная прогулка союзников в Париж скоро привела к крупным разочарованиям. Крепости Лонгви и Верден были взяты пруссаками, но этот удар вызвал в революционной Франции взрыв энергии. Другие крепости упорно сопротивлялись и оттянули на себя часть наступавших сил. Население не только не приветствовало пруссаков, как избавителей, но его поведение заставляло серьезно озаботиться обеспечением тыла и сообщений. Под Вальми, 20 сентября 1792 года, ослабленная до 46 тыс. армия пруссаков встретилась с 60 тыс. армией Дюмурье. Пруссаки, обойдя Дюмурье с севера, вышли на его сообщения с Париж ем; бой должен был получить характер сражения с перевернутым фронтом, так как маневр пруссаков не побудил Дюмурье начать отступление. Началась канонада; французская артиллерия энергично отвечала; у Дюмурье не было пехоты, способной перейти в атаку, ему с трудом удавалось удерживать на поле сражения свои недисциплинированные части. А у прусского полководца, неожиданно наткнувшегося на отпор, открылись глаза на самообман эмигрантов; военная прогулка в Париж была немыслима, предстояла трудная, упорная борьба, к которой союзники еще не подготовили всех
Однако, если неудача вторжения союзников в 1792 г. объясняется, прежде всего, политическими мотивами и враждебным отношением населения пограничных областей к иностранной интервенции, то в чисто военном отношении оно было отражено не рожденными революцией силами, а остатками старого военного строя Франции - крепостями, артиллерией, сохранившими какую-либо степень пригодности полуразложенными полками королевской армии. Правда, в это время существовали уже около года революционные волонтерные батальоны - 100 тыс. добровольцев, собранных в конце 1791 года и охваченных наибольшим энтузиазмом по сравнению с последующими принудительными наборами. Тем не менее, не имея никаких кадров, никакой дисциплины, не будучи обстреляны, эти революционные формирования в начале войны не играли существенной роли на полях сражений. В общем, в 1792 году слабому наступлению отвечала равно слабая оборона.
Воинская повинность. Принцип добровольчества оказался несоответственным для пополнения революционных армий; число добровольцев было недостаточно, они набирались на год, и зимой 1792 года, в тот момент, когда французская армия Дюмурье, после победы при Жемаппе, вносила в Бельгию "революцию извне", начался их массовый уход по домам. 24 февраля 1793 года Конвент перешел от добровольной вербовки к принудительному набору 300 тыс. (в действительности было мобилизовано только 180 тыс.), так как потребности государственной обороны исчислялись в 500 тыс., под ружьем же находилось только 200 тыс.; а через полгода, 23 августа 1793 года, Конвент декретировал общую воинскую повинность - Leve en masse: призывалось все холостые от 18 до 25 лет, фактически пригодных без права заместительства. Набор дал около 450 тыс. Кампанию 1714 года французская армия начала в составе 770 тыс., из них 500 тыс. находились на внешних фронтах.
Эта массовая мобилизация определила ход революции. Внутри страны образовались массы дезертиров, уклонившихся от призыва, перешедших на нелегальное положение "зеленых", наличие коих дало огромный козырь вынужденным до того к бездействию роялистам. Духовенство и дворяне, опираясь на сопротивление крестьян установлению воинской повинности, подняли восстание на территории Франции. Революции остались верны только ближайший к Парижу район да области пограничных театров борьбы, где действовали республиканские армии. Весь юг и запад Франции оказался в руках контрреволюции. Разгорелась ожесточенная гражданская война; роялисты питались поддержкой со стороны Англии, которая, однако, преследовала эгоистические цели - в 1793 году была занята захватом и разрушением морской базы Франции в Средиземном море Тулона, вместо того, чтобы помогать Вандее, где контрреволюционное движение развивалось наиболее мощно. Верность армии республике решила эту тяжелую, кровавую борьбу в пользу республики; однако, банды шуанов и просто разбойников под политическим флагом, держались во Франции вплоть до Наполеона.
На внешнем фронте массовое пополнение сказалось в том, что революционным армиям был обеспечен огромный численный перевес над армиями старого режима, который не мог, без существенных перемен в государственном строе, идти на потрясения, связанные с установлением воинской повинности, и, ограниченный количеством людей, которых можно завербовать, оставался при относительно малых армиях. Под Жемаппой, 6 сентября 1792 года, Дюмурье с 40 тыс. и 100 пушками бьет 13 тыс. австрийцев с 50 орудиями; в этом сражении королевские полки были поддержаны волонтерами. Под Неервинденом, 18 марта 1793 года, принудительный призыв еще не успел сказаться, и 42 тыс. австрийцев разбили 45 тыс. французов, заставив их очистить Бельгию. Важнейшие сражения 1793 года - Хондшоте, 8 сентября, и Ватиньи, 16 октября, - представляют скромные успехи числа: в первом случае 60 тыс. французов бьют в трехдневном бою 15 тыс. англичан, во втором - в двухдневном бою 45 тыс. французов бьют 18 тыс. австрийцев.
В 1793 году революционные армии, несмотря на численный перевес, успевали относительно мало, так как организация их не стояла на достаточной высоте. Несмотря на эмиграцию монархически настроенных офицеров, Конвент не вполне доверял старым королевским полкам и не желал рассматривать их, как кадры, которые надо развивать и расширять новыми призывами; тогда как старые полки легко пополняли из своего унтер-офицерского состава убыль офицеров-эмигрантов и имели избыток опытных и достойных кандидатов на командные должности, новые призывы продолжали группироваться в самостоятельные волонтерные батальоны, в составе которых часто не оказывалось ни одного лица, знакомого с военным делом; они, избирали себе начальство из своей среды и затем не слушались его уже потому, что, по своей военной безграмотности (а иногда и буквальной), оно не могло иметь никакого авторитета.
Страшное зло представляла беспрерывная смена лиц командного состава. За один 1792 год сменилось 8 военных министров. За 1792-1793 г. г. в северной армии переменилось 16 командующих; а в арденской, мозельской и рейнской - по 11.
Комитет Общественного Спасения и высший комсостав. Тяжелый кризис, который переживало высшее командование революционными армиями в 1793-1794 гг., объясняется приложением на практике идеи крайнего якобинца, военного министра полковника Бушота, который 9 августа 1793 г. писал: "надо во что бы то ни стало назначить на все должности, без исключения, санкюлотов, если хотят, чтобы революция санкюлотов восторжествовала"{206}. Вопрос о способностях и подготовке к занятию высших командных должностей отпадал. Рассказы о гениальности молодых людей, оказавшихся неожиданно революционными генералами, принадлежат к области легенд. Несмотря на сравнительную несложность техники командования в XVIII веке, потребовались целые годы, чтобы из человеческого материала, выдвинутого революцией, подобрались и выработались опытные вожди. Назначенные без всякого выбора, почти всегда против собственного желания, под угрозой гильотины, солдаты и унтер-офицеры старой армии, неожиданно оказавшиеся революционными генералами, в большинстве случаев обнаруживали растерянность и тщетно стремились уменьшить лежавшую на них ответственность. Вопросы об организации армии и о планах операций перешли из ведения генералов к компетенции Комитета Общественного Спасения. Но и вопрос об исполнении, о действительном проведении этих планов в жизнь наполовину ушел из рук неопытного высшего командного состава в руки энергичных "представителей народа", комиссаров французской революции. Последние, прежде всего, очень мало считались с мнением выдвинутых ими пешек-начальников, которых они все время держали под угрозой революционного трибунала. Если справедливо, как утверждал Вашингтон, что "армия, чтобы быть победительницей, должна управляться абсолютно деспотически", то нужно признать, что заслуга побед революции должна быть отнесена на счет неумолимой революционной диктатуры якобинского правительства, а не на счет терроризованных ею молодых военных начальников. Часто и потом раздавался лозунг молодых генералов", но при этом иногда забывали существенное для них - Робеспьера и Комитет Общественного Спасения.
Террор был вызван к жизни неудачами на внешнем фронте. Победы, которыми Франция обязана Робеспьеру и якобинцам, ослабили внешнюю угрозу. Громадный успех под Флерюсом, добытый энергией Сен-Жюста, устранив необходимость в диктатуре и в терроре, явился одной из причин падения якобинцев 9 термидора{207}.
Амальгама. С августа 1793 года в состав Комитета Общественного Спасения был включен Карно, военный инженер с выдающимися организаторскими способностями. Главные заслуги Карно заключались в установлении самого скромного порядка в хаосе дел военного ведомства, в ограничении злоупотреблений, в организации нового офицерского корпуса, при чем 23 тыс. выборных офицеров были ликвидированы, и, самое существенное, в проведении в жизнь амальгамы, т. е. слияния частей старой королевской армии с революционными батальонами волонтеров, вопреки предубеждению якобинцев против такого слияния. Сверх того Карно организовал войска в дивизии, которые представляли уже не временное подразделение боевого порядка армии, а постоянно существующую группировку трех родов оружия.
Закон об амальгаме, принятый еще за полгода до вступления Карно в Комитет Общественного Спасения, потребовал 6 лет для окончательного осуществления на практике. Согласно ему, вместо прежних полков, устанавливалась новая единица полубригада; в ее состав входил один старый королевский батальон и два волонтерных батальона, что должно было обеспечить перевес вышедшим из революции частям. Выборное начало, против которого тщетно протестовали генералы, было сильно ограничено под влиянием политических условий; контрреволюционно настроенные мобилизованные выбирали офицеров, политически неблагонадежных. Теперь в полубригаде разрешалось выбирать на очистившуюся вакансию только офицеров, занимавших должность одною степенью ниже, причем избирать себе офицеров каждая рота могла из всего командного состава полубригады. Таким образом, на Очистившуюся вакансию капитана бывшая волонтерная рота могла выбирать поручиков старого батальона, а младшими офицерами - любых унтер-офицеров. Введено было правило, что выбираются солдатами три кандидата, а начальству принадлежит право утверждения одного из них. Эта система дала сразу повышение качества командного состава, а дальнейшими ограничениями выборное начало было сведено на нет.
Среди начавших военную карьеру по выборам можно отметить очень даровитых начальников - Ней, Сульт, Лан, Мюрат, Хош, Дезе, Массена, Журдан, Моро, Сен-Сир, Даву, Груши, Лефевр, - но масса выборного офицерства не пользовалась авторитетом у солдат и не удовлетворяла самым скромным требованиям.
Военная промышленность. Комитет Общественного Спасения, захвативший всю исполнительную власть, воплощал в себе истинную полководческую власть во вторую половину 1793 года. Ему пришлось не только реорганизовывать армию, составлять планы операций и наблюдать за проведением их в жизнь; ему пришлось затратить массу усилий на то, чтобы вооружить собранные им массы. Военная промышленность Франции была рассчитана лишь на 200-тысячную армию; она была разрушена частью неприятельским вторжением (север Франции, Тулон), частью оказалась в районах, охваченных контрреволюцией (Сент-Этьен, Лион и др.); она сильно Пострадала от общего развала хозяйственной жизни, отмены старых монополий (например, на добычу государством в частных помещениях селитры), от прекращения ввоза во Францию стали, меди, селитры и т. д. Врагом революции являлась Англия; отсюда следовало, что революционной Франции приходилось действовать в кольце блокады; английские эскадры тщательно наблюдали за тем, чтобы во Францию не ввозились какие - либо предметы, которые могли бы помочь вооружению народа. Если в этих условиях Франция не осталась безоружной, и если, с некоторыми ограничениями, она все же провела в жизнь поголовный призыв холостой молодежи в армию, то этим она обязана огромной революционной работе, проделанной Комитетом Общественного Спасения на фронте военной промышленности.