Эвотон: 180
Шрифт:
Док, в рваных движениях которого сохранялся призрак неконтролируемого безумия, увлечённо взаимодействовал с виртуальной клавиатурой системы управления клаудеумскими лабораториями. Возникающие таблицы перед ним состояли лишь из пространственной ткани, концентрация которой формировала непонятные символы… «Ему удалось!.. Безумец таки выучил язык своих создателей! Вот почему у него не все дома…» – с сочувствием рассуждал Андрей. Ему красочными впечатлениями вспомнились прозрачные окна во внешний мир в момент формирования эмблемы Совета… И тот небоскрёб… «Но тогда прозрачные щели возникали за счёт
– А вот и внешняя реальность, – отозвался Майкл, голос которого стремительно искажался под натиском нового витка эмоционального всплеска. – Твои воспоминания воплощаются в жизнь… Глянь! Символы приобретают прозрачность! Гениально! А, может, из-за мыслей тендерийца… Или Дока… – на последнем слове в парне проснулись серьёзные подозрения. – Но почему… почему появились эти двое? В чём причина?
В тот же миг одессит решительно развернулся к американцу: наверное, в лабиринте непрекращающихся деумианских впечатлений голос Майкла вернул Андрея к расчётливой логике.
– Нужно кончать с ним! В сторону, Майкл! – украинец старательно выдавливал из себя немногочисленные, но надёжно спрятанные на всякий случай капли напористого давления. – Или я продырявлю и те…
Однако расстановка фигур на шахматной доске молниеносно изменилась… Лидер Поколения сохранял молчание, но его действия оглушали, словно пронзительный безудержный крик.
– Не двигайся! – взревел одессит сквозь поток изумления от собственных слов: как ни парадоксально, но, по-видимому, теперь наступил его черёд защищать ни о чём не догадывающегося абсидеума! А причиной кардинально противоположного поведения украинца послужил не доведенный до логического завершения контакт вакидзаси с глоткой Варианта. Клинка парня с шеей главы абсидеумов, жизнь которого не так давно рьяно защищалась самим же молодым землянином!..
Андрею предстоял наиболее тяжёлый выбор из когда-либо пережитых им! Или одессит предательски стреляет в землянина, или опускает оружие, позволяя убить… Третьего не дано…
– Зачем, Майкл?! – с приступом гневного возмущения спросил я, отводя плазменный шок в сторону. Но… какая разница?.. Какой бы выбор я не совершил, след крови на руках останется на всю жизнь! Я искренне ненавидел себя и презирал… И в том числе за то, что я способствую нарушению двадцать пятого правила… Майклом! И вдвойне за то, что я сохранил это же правило для тезийца, когда тот разорвал глотку Варианту, опередив отважный комок шерсти!
– Чтобы ему не досталась икона! – жестом головы Майкл небрежно отыскал тендерийца.
Лезвие пришло в движение. Первые капли голубой крови, заливая кожу, поползли по телу… Бешеные глаза абсидеума мгновенно открылись! Но не от боли, причиняемой Майклом. Нет! Тело Вархунда за доли земной секунды поднялось над платформой, а руки ужасающе вытянулись в стороны. Из-под кожи проступили массивные бугры, словно от кипения. Вариант неистово заорал, крик перешёл в хрип… Его правую ладонь оторвало! А из краёв глаз потекла кровь!
Майкл, на лице которого проступили волны адского ужаса, отскочил на два шага и застыл на месте с округлившимися безумными глазами. На лбу абсидеума объёмной выпуклостью
– Убей меня и сохрани им жизнь! Давай! – с кроваво-пенистым звериным оскалом проревел Вархунд, вместе со слюной выплёскивая невыносимую боль и сладостное ожидание. – Добро, перевёрнутое на сто восемьдесят градусов, есть зло! Кричи вместе со мной! Кричи вместе со мной!.. – его очумевший от боли взгляд устремился за мою спину.
Бугры на коже лопались, выплёскивая голубые фонтаны. Всё тело вздувалось, извивалось в конвульсиях и разрывалось на куски! Я боялся… Боялся развернуться… Но понимал, что нужно!
– Зло… – прошипел Вархунд своё последнее слово.
Моё дыхание перехватило от увиденного при развороте! Я, как и Майкл, пребывающий в полнейшей нерешительности, принялся с надеждой поглядывать на тендерийца, который находился за теряющей плотность боковой поверхностью. Оставалось лишь несколько мгновений до его проникновения в Мастерскую… Спасительного проникновения в Мастерскую!
И тогда течение времени ускорилось, а происходящее врезалось в память лишь в моменты пиков эмоционального всплеска!
– Уничтожить его! – эхом в голове раздалась зашкаливающая решительность поднявшегося на ноги Фидуция, который схватился за плазму, но моментально покрылся буграми и пронзительно взревел от ужаса и боли!
Я повторно с ужасом глянул в Его сторону. Преграда растворилась и сорвавшийся с места тендериец, без промедления увеличив продолговатость шипов на ослепляющем бликами теле чёрного цвета, неумолимо приближался в надежде совершить контакт и заточить Его в виртуальную реальность!
…
Стрелой пронёсшаяся мимо Его глаз сфера из пространственных искажений, в диаметре не превышающая половины метра, вошла в левый бок тендерийца, словно раскалённый нож в масло! Твёрдая внешне, но хрупкая на деле поверхность пришельца рассыпалась в песок, оголяя непонятные каналы в его теле, чем-то похожие на человеческие сосуды в увеличенном размере. Тендериец увернулся от второй, третьей сфер и исчез в движении…
Из противоположного конца Мастерской группа из семи клаудеумов неумолимо приближалась на своих массивных конечностях, которые покрывались многочисленными складками кожи. Их ноги выгибались назад под острым углом, покрываясь тлением и сопровождающим такое явление дымом! И Его лукавые глаза, мстительно отыскивающие растворившегося тендерийца.
С Фидуцием покончено! Минус два: выворачивание обезличило его останки, которые превратились в бесформенную жижу… Ужас продолжал сеять свои адские зёрна зла в подалгоритме – творении легендарных святых клаудеумов!..
…
Тезиец, Майкл и я принялись безостановочно палить из плазмы в клаудеумов. Но Его не трогали! Не могли… поверить в происходящее…
Два деумианца, уже не удерживаясь на ногах, воспламенились, но не закричали!.. Не закричали… «Не закричали?!» Хитрые глаза, в которых просматривалась Его вызывающая издёвка, заглянули в мою душу – пронзительный взгляд, напоминающий клаудеумский… Каждая клетка моего тела напряглась, а по коже пробежал предательский холод: на заднем фоне количество массивных тел начало бесконечно увеличиваться!