Евреи, диссиденты и еврокоммунизм

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Все это, в ухудшенном варианте, переносят в Россию. Чингиз Айтматов, начиная поход против советского строя, поминал Испанию, где построен «настоящий рабочий социализм». Испанцы, которые его возили по стране, говорили мне, что он таких сцен, как я перед Министерством Потребления, насмотрелся досыта. Знал, что говорит, инженер человеческих душ.

Вернулся я в отель, пошел завтракать – сидят мои собеседники по круглому столу. Уставились на меня и как будто не видят. Я поклонился – никакого ответа. Не понравилось им мое выступление. Что же я такого сказал? Просто предложил в качестве «урока для европейских левых» разобраться, чему они так радуются при крахе СССР. Предложил посмотреть

на события в СССР в понятиях жизни и смерти, хлеба и тепла. Это было воспринято как большевизм. Послышались крики: «Кто его пригласил? Это же явный противник перестройки! Мы были у Юрия Карякина, он нам раскрыл всю правду о советском строе!». Организатор, заведующий отделом идеологии Компартии Испании, призвал крикунов к терпимости. Мол, вы же видите, товарищи, перед нами закоренелый сталинист, но потерпите еще 20 минут. Толерантность, товарищи, толерантность!

Я выступал вторым, после историка-испанца, который четыре года жил в Москве, изучая «крах СССР». Он сказал, что реальность России очень далека от той модели, которую придумали себе европейские левые. Казалось бы, что тут такого обидного? Но за два дня никто вообще не упомянул наши с ним выступления, ни в каком смысле – выступления единственных докладчиков, прибывших с места событий. Зато для нас с ним все было поучительно.

Вот выступает марксист из Оксфорда. Приветствует попытку создать в России «нормальное общество» – ведь говорил же Маркс, что нельзя строить социализм в крестьянской стране. И задержали, мерзавцы, на 70 лет развитие капитализма! Постепенно распаляется профессор: «Никаких западных капиталовложений страны советского блока не получат, напрасно надеются! Идет необратимое разрушение производства! Эти страны погрузятся в варварство типа африканского! Европа должна создать санитарный кордон, как США на Рио-Гранде, иначе ее захлестнет волна голодающих!» Его слушали с удовольствием, хотя, казалось бы, естественно было бы спросить: если у тебя такие жуткие прогнозы, чему же ты радуешься? Ты что, людоед?

Выступает экономист из Сорбонны, троцкистка. Та же песня, только конкретнее: «Мы призывали к революции, которая разрушила бы СССР, эту империю номенклатуры. Нельзя поддерживать тех, кто защищает СССР. Главное сегодня – скорее демонтировать остатки советских социальных структур: бесплатное образование, здравоохранение, солидарность трудовых коллективов. Только тогда возникнет нормальная буржуазия и нормальный пролетариат. И этот пролетариат начнет правильную пролетарскую революцию. При этом, товарищи, основа демократии и социализма – освобождение женщины».

Зачем же этот марксист в юбке требует добить остатки советской системы, позволяющие нам кое-как выжить? Да, видите ли, русские буржуазию объедают, не дают ей первоначальное накопление провести и в революцию не кидаются – жуют краюшку да лежат на печи. Все не по Марксу. Я задал этой даме три вопроса:

– Во имя демократии вы призывали разрушить СССР, зная, что 76% граждан хотят его сохранить. Вы что, просвещенный авангард, имеющий право вести неразумные массы к предписанному вами счастью?

– Вы требовали антисоветской революции в стране, которую сами назвали «этнической бомбой». Сегодня, когда катастрофические результаты налицо, считаете ли вы свой установку на революцию ошибочной?

– Вы – борец за свободу женщин. Учли ли вы, призывая к ликвидации СССР, что означает для 30 млн. женщин азиатских республик замена советского строя на шариат?

В ответ дама долго и нервно говорила, совершенно не по сути вопросов. Только на третий вопрос ответила, что теперь женщины смогут начать нормальную борьбу за свое истинное освобождение. Спасибо, заступница!

В

коридоре она решила меня сразить: «Вы что же, считаете, что при Брежневе все было хорошо?» (в теории спора это называется «бабий аргумент»). Я не упорствовал. Да, говорю, не все было хорошо, многое даже очень плохо. Но разве, если человек болен, это оправдывает его убийство, тем более врачом, который обещал его лечить? И потом, как же понять: вы за народ, против номенклатуры – а поддержали как раз революцию номенклатуры против народа? Обиделась, пробурчала, что ее партия – единственная, кто хранит верность идеалам Октябрьской революции. А мы только все напортили. Надо понимать, что обязаны кровью наших детей смыть вину наших отцов, превратить людей в пролетариев и опять бросить их в бой против мировой буржуазии.

Все это было очень грустно. Порода революционных интеллигентов не вымерла ни на Западе, ни у нас. У нас-то хоть они локализовались вокруг Нуйкина да Карякина, компартия от них вроде бы очистилась. На Западе они оторваны от масс, от здравомыслящих людей. Я езжу по всей Испании, читаю лекции самым разным людям – такого догматизма нигде не видел. А ненависти к СССР среди простых людей нет и в помине, хотя те, кто сохранил здравое отношение к СССР, находятся в глухой обороне и не поднимают голоса. Зато как они благодарят за информацию – она к ним не доходит. Но марксисты-антисоветчики откуда-то имеют деньги, имеют прессу.

Конечно, разрыв союза и даже переход на сторону бывшего противника – вещь в политике довольно частая. Решение о разрыве с СССР (и, по сути, с Кубой и освободительным движением третьего мира) – выбор левых сил Запада, и выбор вполне объяснимый. Обостряется глобальный кризис, и усиливается консолидация всех «осажденных в цитадели богатства» – против бедного большинства человечества. В этой цитадели левым (включая коммунистов) предложили почетное место «цивилизованной оппозиции» как необходимой и важной части политического устройства. Сдача союзников была обязательным условием, и это условие, как видим, было принято.

В отношении Кубы это проявилось еще с большим драматизмом, чем в отношении СССР, – Куба не провинилась даже сталинизмом. Тут вообще не к чему придраться, «нарушения прав человека» на Кубе смехотворны по сравнению с тем, что происходит у ее «демократических» соседей. (Не будем говорить о Гватемале, где в 80-е годы без суда и следствия убили 3% населения – для СССР это было бы эквивалентно 11 млн. человек. Укажем Венесуэлу, где предыдущий президент, социал-демократ, признал, что во время его правления в одном поселке убили полторы сотни забастовщиков, а их тела бросили в реку – он извинился перед родственниками и назначил вдовам небольшие пенсии).

Кубинцы по требованию США даже перестали препятствовать «лодочной эмиграции». А в США этих любителей демократии ловят и сажают в концлагерь, многих заковывают в кандалы. Держат их в Гуантанамо, и кое-кто, пытаясь убежать обратно в тоталитаризм, уже подорвался на американских минах. Но и Кубу сдали – она как бы исчезла из поля зрения.

Однако разрыв с советским проектом западные левые провели без объяснения – а оно сильно облегчило бы положение коммунистов в СССР. Разрыв, совершенный в самый тяжелый момент, стал ударом в спину. И зачем было оправдывать разрыв повторением антисоветских мифов? Достаточно было представить его как завершение этапа истории. Мол, страница перевернута, начинаем новый этап с чистого листа. И потом, раз не декларируется разрыв с «отцами» – с Торезом и Марше, с Тольятти и Берлингуэром, но производится разрыв с СССР, элементарная этика обязывает вернуть советским коммунистам долги, сделанные этими «отцами».