Евреи, которых не было. Кн. I

Буровский Андрей Михайлович

Скажем, немецкий инженер Гермар Рудольф усомнился в том, что в помещении Освенцима, представляемом как газовая камера, могли убивать людей. Этот человек не делал никаких политических выводов, он усомнился только в технических деталях: в том, что именно это помещение по своим техническим характеристикам могло быть использовано для отравления газом – и только. Инженер был осужден на 18 месяцев лишения свободы! [84, с. 6]. Он усомнился лишь в одной из деталей официального мифа, но этого было достаточно.

Правда, и еврейский ученый Ехуда Бауэр, профессор в Еврейском университете, утверждает: «Технические возможности для переработки

человеческого жира в мыло не были известны в то время. Узники лагерей могли поверить в любую историю ужасов, и нацистов это вполне устраивало. Нацисты сделали достаточно ужасных дел в войну, нам ни к чему верить в сказки». Он подданный не ФРГ, а Израиля, и это облегчает ему жизнь.

В Израиле цифра «шесть миллионов» считается чуть ли не ритуальной. В этой стране возведен огромный, на несколько гектаров, Музей Катастрофы-Яд Вашем. В этом музее на человека оказывается вовсе не только чисто умственное воздействие. Многие спецэффекты рассчитаны на воздействие сугубо эмоциональное. Имитируются звуки: шипение вползающего в камеру газа, крики и стоны людей, детский смех и хлопанье в ладоши, звук движения множества ребятишек…1

[1 Излишне говорить, что в Яд Вашем не раздается записанный на пленку крик арабских женщин, которым Менахем Бегин вскрывал животы, и плач младенцев из Дейр-Ясин, которым он разбивал головы о заборы.]

В Яд Вашем принимают присягу у израильских солдат. Так сказать, проводят эмоционально-идеологическую обработку, а потом восемнадцатилетний парень выходит на плац и тут же, на территории Музея Катастрофы, приносит присягу.

Это все в Израиле есть. Но все-таки политический строй Израиля хоть в чем-то разумнее политического строя ФРГ: в Израиле нет закона, карающего за попытку самостоятельно думать и за умение считать. Может быть, эти тысячелетние традиции интеллектуальной жизни сказываются на законодательстве? Хочется верить…

Во всяком случае, самые кардинальные высказывания по поводу самых распространенных мифов доносятся именно из Израиля. Житель же Европы серьезно рискует, если пытается ревизовать миф о шести миллионах, или другие части этого мифа (хотя бы о гибели четырех миллионов людей в Освенциме), или пресловутую байку о вытопленном из евреев жире.

Марсель Дюпра, который распространял во Франции книгу Харвурда «Шесть миллионов – потеряны и найдены», был убит бомбой, подложенной в его машину. После этого некоторые еврейские организации сделали заявление для прессы, в котором они выражали одобрение этому убийству и предупреждали остальных о последствиях попыток проанализировать тот период истории.

Э. Цунделю, на книгу которого автор еще будет ссылаться, посылали бомбы по почте, была взорвана бомба возле его дома. Потом его дом был подожжен, в результате чего был принесен значительный материальный ущерб. Дом швейцарского историка Юргена Графа был сожжен, как и дом шведского исследователя, проживавшего в Дании. Книжный склад американской организации, объединяющей нескольких исследователей этого вопроса, также был подожжен. Французский историк, профессор Р. Фориссон, который занимается этим вопросом, был жестоко избит, и только вмешательство людей, находящихся поблизости, спасло ему жизнь [84, с. 5].

Так что тема – скользкая, сложная, даже опасная. Проще всего повторять ритуальные фразы о «чудовищных зверствах немецко-фашистских захватчиков».

Только вот и правда непонятно – откуда взялась цифра 6 миллионов?

ОТКУДА ЦИФРА?

Впервые ее назвали еще в 1943 году, и назвали ее два еврея. Рафаэль Лемкин – Bi книге «Axis Rule in Occupied Europe» («Правление нацистов в оккупированной Европе»), напечатанной в Нью-Йорке. Кстати, этот самый Лемкин позже составил конвенцию ООН о геноциде, согласно которой расизм предписывалось сделать противозаконным. Сионистский активист Наум Гольдман, впоследствии ставший президентом Еврейского конгресса, в 1942 году на приеме в отеле «Балтимор» в Нью-Йорке заявил, что из 8 миллионов евреев Европы осталось в живых самое большее 2 или 3 миллиона. Откуда ему были известны такие цифры? Это ему Гитлер рассказал?

В 1945 году, эти цифры первыми назвал бывший шеф гестапо в Братиславе Дитер Вислицени. Назвал он их чехам, которые пытали его настолько страшно, что об этом не хочется рассказывать. Вторым был Вильгельм Хеттль, подручный Адольфа Эйх-мана. Откуда шеф провинциального гестапо мог знать такого рода цифру – Бог весть, но Вислицени знать ее мог. Вот только «почему-то» ему позволили дать показания против Эйхмана (Вислицени первым представил его страшным типом, лично виновным в миллионах смертей), а потом с его головы не упал ни единый волос. Вислицени никогда не привлекался к ответственности – вот что наводит на размышления. Неужели за то, что подтвердил «нужное» количество покойников?

Военнопленный Курт Герштейн утверждал, что он антифашист, сумевший проникнуть в СС. На допросе французскому офицеру Рэймонду Картьеру он назвал другую цифру: «не менее сорока миллионов».

В его первом меморандуме от 26 апреля 1945 г. он снизил цифру до двадцати пяти миллионов, но даже эта оценка была слишком невообразимой для французов. В его втором меморандуме, который он подписал в Роттвайле 4 мая 1945 г., он снизил цифру до шести миллионов. Эту цифру впоследствии и стали использовать на Нюрнбергском процессе.

Кстати, Герштейн был осужден в 1936 г. за посылку аморальных материалов по почте. Деталь маленькая, но о многом говорящая. После того как он написал свои меморандумы, было объявлено, что он повесился в камере тюрьмы Шерше Миди в Париже.

Очень может статься, союзники охотно запустили бы и эту цифру, сорок миллионов… Но очень уж она невероятная. Невольно вспоминается история, рассказанная В. Шефнером: про мальчика, который в голодные двадцатые годы съедал котлетку, но уговаривал живот, будто съел целых две.

– Уговори живот, что съел четыре!

– Нет, мой живот не поверит в четыре котлетки… А в две котлетки он поверит.

Вот так миллионов и стало не сколько-нибудь, а именно шесть.

Меморандумы Герштейна содержат совершенно фантастические сведения не только о числе уничтоженных: например, о приезде Гитлера в концлагеря Польши в июне 1942 года, хотя известно, что Гитлер никогда в эти лагеря не приезжал. Эта фантастика не помешала союзникам использовать такие «показания».

Есть, конечно, и другие цифры. Лорд Рассел из Ливерпуля в книге «Владычество свастики» (Лондон, 1954) утверждает, что «не меньше, чем пять миллионов евреев умерли в немецких концлагерях». Впрочем, он признает: «точное число никогда не будет известно». Но тогда почему именно пять?