Еврейское остроумие. Десять заповедей

Белочкина Юлия Вадимовна

— О, ребе, что же мне делать? — сокрушался богобоязненный парень. — Они ведь не разделяют мясного и молочного! А если обед будет со свининой?! Что мне делать?

— Ешь, — пожал плечами ребе. — Ведь иначе ты умрешь от голода.

— То есть в армии я могу есть некошерную еду?! — уточнил юноша.

Ребе поморщился, но повторил:

— Ешь. Но не нахваливай и не чавкай!

* * *

У хасидов заведено на исходе субботы пить чай и рассказывать истории о святом Беште. Однажды, когда у люблинского цадика провожали

субботу, вбежал в дом растрепанный еврей, размахивая руками. Увидев, что все слушают ребе, он уселся на край скамейки и стал ждать. Когда ребе закончил рассказ, еврей внезапно вскочил и закричал:

— Гевалт! Пожар!

Оказалось, что он пришел предупредить хасидов и ребе о пожаре, но постеснялся прервать рассказ.

— Почтение к Торе — большое дело! — сказал ему ребе. — Но забота о жизни евреев стократ важнее. Здесь нет места промедлению!

* * *

Моисеев закон запрещает употреблять в пищу свинину. А пить вино можно, но вино должно быть кошерным и желательно, чтоб собутыльник был евреем, дабы не склонил размягченного выпивкой еврея к греху.

И вот сидят в купе офицер и еврей. Офицер выкладывает на стол кусок окорока, каравай хлеба и соленья. И выставляет бутылку французского вина. Как человек вежливый, он предлагает соседу бутерброд с ветчиной. Тот мнется и с видимым сожалением отказывается. Молодой военный с аппетитом уничтожает провизию, наливает стакан вина и интересуется у попутчика, не желает ли тот промочить горло. Еврей снова отказывается.

— Вы что, ни есть, ни пить не хотите?

— Да нет, хочу, — отвечает еврей. — Но у нас ужасно строгие законы насчет пищи!

— И вы не можете нарушать их ни при каких обстоятельствах?

— Ну, разве что в редких случаях. Например, когда возникает опасность для жизни.

Тут офицер вытаскивает револьвер и в шутку наставляет на еврея:

— Пейте, или буду стрелять!

Еврей пьет.

— Вы на меня не очень сердитесь? — смущается офицер.

— Сержусь. Почему вы не вынули револьвер раньше, когда угощали меня ветчиной?

* * *

На маленькой станции под Винницей на платформе крестьянка торгует домашней колбасой. Два пассажира — еврея жадно смотрят на эту вкусную еду.

— Жалко, что это трефная колбаса, — говорит, вздыхая, один из них.

— Не может быть! — возражает ему другой. — Сейчас проверим.

Он подходит к крестьянке и грозно спрашивает:

— Вы что, позволяете себе торговать трефной колбасой?

— Нет, — отвечает крестьянка, которая не имеет понятия о трефном.

— Я же говорил! Дайте мне три фунта!

* * *

Одна из самых важных заповедей — обрезание (брит — мила). Кажется, евреи гуманнее своих соседей — арабов — они проводят обрезание, когда ребенок так мал, что и понять не успеет, что с ним произошло. Моэлъ — весьма почтенная профессия, его приезд в маленький город предшествует шумным гуляниям, какие устраивают после обрезания. Конечно, это важный ритуал, но евреи не прочь пошутить на эту тему.

В окне лавки выставлены красивые старинные напольные часы.

— Продайте мне часы, — просит заинтересовавшийся покупатель.

— Я не продаю часы, — отвечает хозяин лавки. — Я делаю обрезание.

— А почему вы поставили в витрине часы?

— А что бы вы хотели, чтобы я там поставил?

* * *

— Ребе, почему мальчикам делают обрезание?

— Ну, во — первых, это красиво…

* * *

После брит — мила следующее важное событие — бар — мицва. По сути дела, это вхождение мальчика в мир взрослых. Веселый праздник, ничего не отрезают. Традиция требует, чтоб во время бар — мицвы мальчик блеснул своими знаниями Талмуда. Это делается так: мальчик читает отрывок из Талмуда и растолковывает его. То есть сначала он ставит каше (вопрос), потом дает на него теруц (ответ).

Меламед готовит тупого ученика к бар — мицве и пытается вбить ему в голову хотя бы самые простые вещи:

— Первое. Вокруг темно и скользко, и ангел мести вышел на охоту. Итак, каше: почему он не падает? Теруц: он же ангел! Второе. Когда Иосиф и его братья встретились в Египте, они его не узнали. Где здесь каше? Вот где: почему они его не узнали? Теруц: прежде он не носил бороды, а тут они увидели его с бородой. Третье. У Ноя было три сына. Каше: как звали их отца? Теруц: его звали Ной…

Наступил знаменательный день. Мальчик, проходящий посвящение, стоит перед общиной и торжественно говорит: «И вот встает пасук: вокруг темно и страшно, так страшно, что Иосиф забыл, как зовут его собственного отца, да и сам он такой страшный, что его мама родная не узнает, а тем более братья. И вот вышел он из Египта на охоту. Следует каше: почему он не падает? Теруц: раньше он не носил бороды, а теперь носит».

* * *

Вечеринка в честь бар — мицвы:

— Абрамчик расскажет, каким нужно быть мальчиком, чтобы попасть в рай, — умильно говорит мама.

— Мертвым, — коротко отвечает Абраша.

* * *

Вечеринка в честь бар — мицвы. Отец мальчика после двух рюмок пустился в воспоминания:

— А вот я сразу после своей бар — мицвы убил в один вечер четырех бешеных собак.

— Папа, а в прошлом году ты говорил, что только двух.

— Знаю! Тогда ты был слишком мал, чтобы знать всю правду!

* * *

Вечеринка в честь бар — мицвы:

— Абраша, как ты думаешь, Ной много рыбачил, находясь на ковчеге?

— Нет, — ответил мальчик. — Ведь у него было только лишь два червяка.

* * *

Учитель — талмудист и сын еврея — аренда — тора читают Мишну. Дойдя до главы «Вол бодает корову», мальчик спрашивает:

— Ребе, а какой масти была корова?