Еврейское остроумие
Шрифт:
— Нет, — всхлипывает еврей. — Потому и плачу.
Нищий, углубившись в созерцание величественного памятника на могиле Ротшильда: "Живут же люди!"
Бедный меламед говорит жене:
— Будь я Ротшильдом, я был бы еще богаче, чем он.
— Как так?
— А я остался бы, кроме того, еще и меламедом!
У
— Прошу прощения, — звучит в трубке вежливый голос. — Мне нужен барон Ротшильд. Я правильно попал?
— Ой, как неправильно вы попали! — отвечает Ицик.
Глядя на юного барона Ротшильда, которого камердинер усаживает в экипаж, нищий еврей вздыхает:
— Такой маленький — а уже Ротшильд!
Нищий побывал у Ротшильда.
— И сколько же ты получил? — спрашивают у него.
— Один гульден.
— Так мало?
— Да, знаете, у него плохо идут дела. Я сам видел, как две его дочери в гостиной вдвоем играли на одном рояле.
Бедный еврей во что бы то ни стало хочет поговорить лично с Ротшильдом. Наконец ему удается добиться аудиенции.
— Я прошу вас помочь мне деньгами, — говорит он.
— Послушайте, — сердито отвечает Ротшильд, — из-за этого вам нужно было отнимать у меня время?
— Господин Ротшильд, — говорит еврей, — вы, может быть, лучше меня разбираетесь в банковских делах. Но как побираться, я знаю лучше вас.
— Если бы ты был Ротшильдом, что бы ты делал с его богатством?
— Это не вопрос. Вот вопрос: что делал бы Ротшильд с моей бедностью?
Бедный родственник — Ротшильду:
— Я знаю способ, как вам без всякого труда заработать полмиллиона.
— Ну-ну, — говорит Ротшильд, — интересно послушать!
— Я слышал, — объясняет родственник, — что вы за своей дочерью даете в приданое миллион. Так вот: я готов жениться на ней за полмиллиона!
Ротшильд — своему кассиру:
— Господин Зильберман, мне не нравится, что вы являетесь на службу только в десять часов. Посмотрите на меня: я — ваш шеф, а прихожу в восемь.
— Господин барон, — объясняет кассир, — ведь вам так приятно уже в восемь утра вспомнить, что вы барон Ротшильд. А для меня и в десять все еще слишком рано, чтобы смириться с мыслью, что я всего лишь ваш кассир.
— Как стать богатым? — спрашивает бедный еврей богатого.
— Ну, — объясняет
— А потом?
— Потом? — переспрашивает богатый. — Потом вы им и останетесь, но уже на всю жизнь.
Самый богатый еврей в местечке — человек черствый и скупой. Раввин, разговаривая с ним, взывает к его совести, просит проявлять сострадание. Богач обещает исправиться…
Студеной зимней ночью в окно богачу стучит нищий и умоляет помочь ему: он замерз и проголодался.
— Как мне вас жаль, как жаль! — сочувственно говорит богач.
— Впусти же его наконец! — говорит жена.
— Замолчи, курица! Раввин сказал, я должен сострадать людям. Если я его впущу и он будет сыт и согрет, зачем тогда ему мое сострадание?
Нищему удалось, затратив немало усилий, получить аудиенцию у советника коммерции и обрисовать ему свои несчастья. Тот, глубоко взволнованный тем, что услышал, звонит лакею и дает ему распоряжение:
— Жан, вышвырните этого господина вон: он надрывает мне сердце!
— Рабби, почему пожертвования для нищих калек собирать гораздо легче, чем для нищих ученых?
— Это легко объяснить. Каждый богач знает, что он сам может стать нищим калекой. А вот нищим ученым ему не стать никогда.
— У меня дела совсем плохи. Помогите мне!
— Не могу. У меня очень бедный брат, который рассчитывает на мою помощь.
— Но я же знаю, что своему брату вы ничего не даете!
— Если вы это знаете, как же вы тогда можете надеяться, что я дам денег совсем чужому человеку?
— Пожалуйста, помогите мне! Я в вашем городе родился!
— Не может этого быть!
— Почему не может быть?
— Потому что тогда бы вы знали, что я никому ничего не даю.
— Ваш сын пожертвовал тысячу рублей на новую синагогу, а вы хотите дать только сто?
— Мой сын может это себе позволить. У него есть бережливый отец. А у меня — только легкомысленный сын.
— Господин советник коммерции, — говорит нищий, — я знавал вашего блаженной памяти папашу, вашу блаженной памяти тетю Хану, вашего блаженной памяти дедушку…
— Говорите скорей, сколько вы хотите, только не лазайте по моему фамильному древу!
Бедный уличный торговец спрашивает у раввина: