Эвристика доступности

Скумбриев Вадим

И едва не сверзился следом, разглядев, наконец, ночного гостя.

Больше всего Шипящий напоминал комодского варана, то есть трёхметровую коротконогую ящерицу. Только если варана покрывала чешуя, то Шипящего – тёмно-фиолетовые перья. Не удивительно, что он так лихо прятался в тени.

Зубищи у него тоже оказались будь здоров – ничуть не хуже когтей. Мне аж поплохело, когда я представил себе эти челюсти сомкнутыми на своей ноге. Наверное, будь тварь немного побыстрее, моё приключение на этом и закончилось бы.

– Что, съел?! – истерически выкрикнул я и для верности плюнул вниз. Ящер зашипел громче. Выглядел

он каким-то… удивлённым, что ли. – Пшёл отсюда! Вали на хрен, я сказал! – я оглянулся в поисках чего-нибудь, пригодного для метания. И нашёл. Следующим вместо плевка вниз улетел окатыш, припасённый для будущей пращи.

Камень угодил Шипящему прямо по лбу, и ящер предпочёл спрятаться под моим убежищем. Впрочем, его всё равно выдавал хвост.

Вздыхая и тщетно пытаясь успокоить нервы, я проверил, целы ли шампуры с мясом. Один всё-таки упал – не иначе как Шипящий за ним и полез – а вот второй лежал на бамбуковом полу, целый и невредимый, и будто звал: «съешь меня!». Противиться этому зову было бессмысленно, так что я всецело отдался искушению и через секунду уже вонзил зубы в жёсткое, пресное, недожаренное, но такое вкусное мясо.

Где-то подо мной хрустнул шампуром Шипящий, разделяя трапезу.

XII

Утром пришлось спускаться прямо по стволу – прыгать с шестиметровой высоты я не рискнул. Земля вроде бы мягкая, но лучше уж я себя поберегу. Даже лёгкая травма может стать фатальной, если, например, я не смогу быстро ходить и бегать.

Следовало бы приняться достраивать дом, но, поразмыслив, я решил отложить это и отправился на второй круг разведки. Смартфон, несмотря на выключения во время бездействия, уже тревожно пиликал о низком заряде аккумулятора, так что оставалось только положиться на свою память. Занялся же я тем, что, позавтракав, отправился на болота.

На этот раз путь показался легче – может, потому, что теперь я шёл почти напрямик, а может, потому что уже приноровился к местным условиям. Попадавшиеся несколько раз зайцы немедленно испытывали на себе копьеметалку, но все мои достижения свелись к небольшой царапине у одной из жертв, которая только прибавила ей прыти. Метать по-настоящему я ещё не умел – впрочем, на сегодня мяса должно было хватить. А если повезёт, то чего-нибудь поесть всё же найду.

Но уже на опушке у самых болот я встретил то, чего встретить никак не ожидал: человеческий труп.

Это была девушка лет двадцати пяти, во вполне земном на вид строгом платье типа «секретарша у босса», в аккуратных очках и накрашенная, как индеец перед атакой на лагерь конфедератов. Светлые волосы схвачены заколкой, на ногах – туфли на шпильках, рядом с телом – сумка и папка с какими-то документами: ну точно, офисная работница. Телу было дня два, судя по синюшному лицу, и очень странно, что им не закусил Шипящий или ещё кто-то из местных заправил хищного мира. Кроме того, совершенно неясно, что же убило несчастную попаданку – никаких видимых ран на теле я не заметил, да и растерянное выражение лица не намекало на страшные мучения перед смертью. Мёртвая напоминала куклу, у которой вдруг обрезали нити.

Тело я трогать не стал, а вот в папку и сумку заглянул. В первой обнаружились школьные тетради в клеточку, едва начатые детскими неуверенными каракулями, во второй – гигиенический набор,

несколько ручек, блокнот, косметичка, телефон, кошелёк и брелок с ключами. Всё это вместе с сумкой я уложил в рюкзак, стараясь подавить невесть откуда взявшееся чувство стыда.

Будь девушка секретаршей, уверен – я бы такого не испытывал. Совсем другое отношение почему-то. Но эти тетради…

– Извини, – пробормотал я, взглянув на неё последний раз. – Оказалась бы ты тут сейчас, а не тогда…

А ведь если быть честным хотя бы с самим собой, есть и плюсы в том, что я не застал девушку живой. Например, я не получил на руки балласт – ведь на вид погибшая ну никак не тянула на человека, имеющего хотя бы базовые умения лесной жизни. Пришлось бы кормить её, учить тем самым базовым умениям, оттягивая строительство базы и всё остальное. По лесу с ней тоже не походишь – на таких-то шпильках, оружие в руках она вряд ли держала. Да, общество симпатичной блондиночки (а потом брюнеточки, судя по чёрным корням волос) скрасило бы грядущее одиночество – и в социальном, и в сексуальном смысле: не думаю, что мы соблюдали бы целибат в таких условиях. Но она вполне могла стать якорем, который потянул бы меня ко дну.

Такой вот первобытный цинизм.

Нет, конечно, я бы её не бросил. Не сволочь же я, в конце концов. Только сути-то это не меняло.

И по-прежнему оставался вопрос, что её убило и почему тело никто не съел. Оглядевшись, я увидел только белый валун, гордо возлежавший у деревьев. Хэй, так ведь именно сюда меня выкинуло впервые! Как раз на нём я и сидел, размышляя о своей нелёгкой доле в первые минуты после переноса. Ничего удивительного, что учительница тоже попала сюда.

Тогда я не присматривался к камню, но теперь задумался. Валун, мягко говоря, выглядел тут совсем не к месту. Ладно бы в холмах, но здесь, на краю болота? И казался он каким-то чересчур уж белым: ни мха, ни вкраплений минералов, как это часто бывает. Я даже не поленился подойти ближе, хоть коленки, честно говоря, малость тряслись. И не зря: на поверхности камня обнаружились письмена на каком-то неизвестном языке, которые я попросту не заметил в первый раз, благо что они оказались как раз под моей задницей.

Естественно, не прошло и десяти секунд, как я уже был на почтительном расстоянии и, бросив через плечо опасливый взгляд, зашагал на болото.

Наверняка девушку убила магия белого валуна или что-то в этом роде – других объяснений у меня не было. И по той же причине к камню не приближаются хищники – знают, сволочи, об опасности. Правда, оставался вопрос, почему до сих пор жив я. То ли камень срабатывал выборочно, то ли только в определённое время, то ли ещё что. Жив – и ладно, зато теперь знаю, к чему не стоит подходить близко.

Болото оказалось обширнее, чем я предполагал. Тянулось оно до самого горизонта, и заходить далеко я не рискнул: мало ли, провалюсь ещё и утопну, как котёнок. Исследовал только пограничную зону, тем более что довольно скоро на пути попалось несколько кустов с мелкими красными ягодами. На вкус они напоминали смородину, но, памятуя про осторожность, я съел только две штуки, и этого хватило: через час я позволил себе даже проблеваться, будучи не в силах терпеть резь в желудке. Это кое-как облегчило боль, и я повернул обратно, сорвав на память веточку – чтобы запомнить и не попадаться.