Европа от Карла Великого до Крестовых походов. Общество. Культура. Религия
Шрифт:
Понятно, что он поступал таким образом вовсе не из великодушия. Крепостные покупали свою свободу, сначала платили известную сумму, особенно в XII в., когда деньги стали не так редки, позже обязывались на вечные времена за себя и за своих потомков платить специальные повинности, которые напоминали бы об их прежнем положении.
Взамен этого господин отказывался от своего права взыскивать с них собственно рабские повинности, особенно main morte. Часто он также отказывался от произвольных обложений и обязывался впредь взимать только определенные повинности, но это не было непременным последствием освобождения. Положение вольноотпущенных зависело исключительно от условий, заключенных ими с собственником и точно обозначенных в письменном контракте (хартии). Во всяком случае, они оставались держателями поместья. А так как единственным различием между держателем-крепостным и свободным держателем была разница в величине повинностей, то их положение изменялось вовсе не так сильно, как можно было бы
Свободные крестьяне. В крупных поместьях, наряду с крепостными, искони жили и свободные люди; во времена империи это были так называемые колоны, позднее – также германские литы. Чтобы обозначить обитателей поместья, хартии говорили: «Как свободные, так и крепостные».
Свободные, в противоположность крепостным, не были ничем обязаны господину; они зависели от него только как от собственника, потому что жили на его земле. Это были вечные фермеры или арендаторы. Их держание было отрезком большого поместья, который они обрабатывали при условии уплаты определенного тягла, сходного с нашей арендной платой, или известной части сбора, подобно нашим фермерам. В противоположность фермеру или арендатору, их положение было утверждено навсегда: собственник не мог ни отнять у них землю, ни увеличить их повинности. При условии уплаты исконной дани они могли свободно распоряжаться своим держанием, завещать его по своей воле, отчуждать и даже (по крайней мере, во Франции) делить на части.
Находившиеся в наиболее благоприятных условиях платили только определенную годовую сумму, ценз, или цензив (оброк), размер которой был установлен в незапамятные времена и, вследствие обесценивания денег, сделался очень незначительным. Большая часть несла различные повинности, иногда изменявшиеся, иногда даже произвольные, но сделавшиеся правильными в силу обычая. Часто сеньор за наличные деньги соглашался заключать «наемный» договор, освящавшийся хартией, по которому каждая повинность ограничивалась известной цифрой или определенной пропорцией. Держатели обращались в «нанимателей». Возможно, что в XIII в. еще оставались свободные держатели, подверженные произвольным оброку и барщине, но их было, без сомнения, очень немного.
Многочисленные в некоторых провинциях гости также были свободными людьми; их название указывает на происхождение от чужеземцев, допущенных в поместье, вероятно, для того, чтобы распахивать еще не обработанные земли.
Нормандские bordiers, английские cottagers, германские kossath были мелкие держатели, жившие в хижинах, лишенные крупного скота и платившие за свое держание более барщинами, нежели податями.
Количественное отношение различных классов крестьян колебалось по странам и временам. Вначале преобладали, по-видимому, крепостные, по крайней мере на севере. Но их число постоянно уменьшалось. Крепостной класс был остатком античного рабства и германского крепостного состояния, прикрепленным к земле землей же; но он перестал пополняться, потому что людей более не обращали в рабство. Каждая освободительная хартия, выданная рабскому селению, сокращала территорию господства крепостного права, и затем эта территория уже более не увеличивалась, потому что свободная земля никогда не становилась опять рабской. В наиболее цивилизованных странах (в Италии, южной Франции, Нормандии) с более быстрым процессом развития крепостное право прекратило свое существование в XII столетии; там оставались только свободные крестьяне.
Сеньориальная эксплуатация. Отличительной чертой средневекового крестьянина является его зависимость от собственника деревни, называемого по-латыни dominus, по-немецки – Herr, по-французски – seigneur. Этот собственник может быть крупным или мелким, рыцарем, графом или королем, воином, епископом, аббатом или женщиной, отношения между ним и крестьянами остаются те же. Они всегда основываются на праве сеньора требовать от своих крестьян оброка и услуг, взамен чего не имеет по отношению к ним никаких других обязанностей, кроме одной – оставлять в их владении свою землю. Это называлось эксплуатацией (само слово относится к тому времени).
Каким образом она установилась? Это один из самых спорных вопросов средневековой истории, и документы слишком малочисленны и плохо изучены, чтобы сделать возможным его решение. Организация крупного поместья по самому своему характеру делала неизбежным принуждение держателей к уплате оброка и отправлению барщины и подчинение их приказчику собственника. Это явление мы наблюдаем еще и в настоящее время. Но на деле достоверно известны примеры эксплуатации, установленной путем захвата или насилия: примеры должностных лиц, обращавших в право вечной собственности права своей должности (например, право взимать дорожную пошлину, реквизицию или штрафы); светских владельцев, которые заставляли платить себе десятину, учрежденную первоначально в пользу церкви; сеньоров, требовавших оброка с крестьян чужого поместья под предлогом охраны, то есть в обеспечение от их же собственного грабительства; наконец, собственников, незаконно увеличивавших повинности своих держателей. Как возникло в той или другой деревне то или другое обязательство ее обитателей? Или даже какая доля во всем строе феодального порядка принадлежит насилию, захвату и обману, и какая – первоначальному праву собственника? На это могла бы ответить нам только статистика, а она никогда не будет составлена. Однако мрак, покрывающий зачатки этого строя, не мешает нам составить себе ясное понятие о нем, как он установился в XIII столетии. Некогда крестьяне умели отличать повинности, признанные законными, от взысканий незаконных, введенных путем насилия или обмана и носивших у них название «дурных пошлин» (mauvaises coutumes; это выражение встречается особенно часто в XI в.). С течением времени обычай узаконил «дурные пошлины» и закрепил все обязательства крестьян. Эти обязательства, называвшиеся позже неточно феодальными правами (потому что они не имеют ничего общего с феодом), мало различались от села к селу. Одна и та же повинность в разных местах часто носила разные названия, поэтому перечень этих названий занял бы слишком много места (у Дюканжа он занимает 27 столбцов in quarto). Но под этими различными именами скрывается во всей Европе один и тот же режим. Принимая во внимание исключительную форму, а не происхождение обязательств, их можно разделить на платежи, повинности и барщину.
Платежи взимаются или деньгами, или натурой, и уплачиваются или в определенные сроки, или при известных случаях.
Определенными денежными платежами являются, главным образом (исключая подушную подать крепостных), цена выкупа, оброк и бирочная подать.
Оброк (cens) есть денежная рента, уплачиваемая держателем за свое держание, род арендной платы, закрепленной древним обычаем. Если держатель не вносит ее в установленный срок, то сеньор может отобрать у него держание или, по крайней мере, взыскать сумму с добавочным штрафом. В некоторых странах существовали также подати с дома или очага (masurage, focage, fomage).
Бирочная подать (taille, nanquete) есть налог, взимаемый один или несколько раз в год с каждой семьи держателей. Само слово «taille» (зарубка), не встречающееся ранее XI в., обозначает только надрез, который делали ножом на куске дерева (бирке) в момент уплаты этой подати. Каково бы ни было ее происхождение, – представляет ли она вид рабской подушной подати или новый побор, наложенный на всех держателей, – но она сделалась настолько всеобщей, что в обыденной речи она употреблялось для обозначения всех податей вообще; говорили: taillables a merci. Вначале бирочная подать была, по-видимому, произвольной (по воле господина, a merci [13] ). Кажется, что крестьяне сильно стремились к тому, чтобы сделать ее неизменной; к концу XIII в. они почти повсюду достигли этого, часто путем покупки у сеньора «наемного» договора, по которому он обязывался взимать только определенную сумму [14] . Иногда ходатаем за бедных держателей являлась жена сеньора, и таким ходатайствам мы обязаны некоторыми трогательными. легендами, например легендой о леди Годиве.
13
То есть без всякого другого ограничения, кроме милосердия господина.
14
Кроме обычной подати, господин взимает иногда чрезвычайный налог, именно в известных исключительных случаях, например при выдаче замуж дочери.
Выкупные платежи (taxes de rachat) представляют древние натуральные повинности, отменяемые по соглашению с сеньором.
Подати натурой, вносимые в определенные сроки, состоят, главным образом, из части полевых продуктов, взимаемой после жатвы, как это практикуется еще и в настоящее время в тех странах, где существует аренда. Так, господин удерживает в свою пользу часть снопов хлеба (champart, gerbage), овса (avenage), сена (fenage), винограда (vinage, complant), кур, воска [15] . Он взимает также налог деньгами или зерном за каждую голову скота (быка, барана, свиньи или козы).
15
Воск был нужен для выделки церковных свечей и печатей, которые привешивались к официальным документам. Поэтому ульи были в Средние века гораздо более многочисленны, чем теперь.