Европа, тюрки, Великая Степь
Шрифт:
Да, кипчаки проехали тысячи километров, да, они научились готовить пищу в двигающейся веже или избушке (так называли теплую повозку), для этого они придумали сумавар (который позже стал «русским самоваром»). Но цель их долгой дороги — заселение огромного пространства Европы и Азии. Именно заселение, с городами, станицами, дорогами, переправами.
Тогда почему бы не признать кочевниками и европейцев, которые заселяли Америку? Чем не кочевники? А разве иначе заселяли Австралию?.. Кстати, это были те же кипчаки. Возможно, они помнили былое.
Неудачное слово — «кочевники». Что оно означает, не скажет никто.
Написаны
В конце концов любое передвижение есть «кочевье». Любое. И передвижение семьи пастуха за стадом, и работа экипажа морского судна, и переезды геологов, строителей. И даже командировки и экспедиции. А что такое, как ни кочевье, летний переезд на дачу?.. Люди всегда были рабами слов и понятий. Слово «кочевники» — дань позавчерашней моде, стоптанные башмаки господина Карамзина…
Куда интереснее другое — а что, если Великое переселение народов не закончилось в V веке? Что, если заселение Америки и Австралии переселенцами-европейцами было его продолжением?! Внешне все выглядело точно так же — крытые повозки, полевые станы, стада и отары, постоянный риск, борьба и святое чувство свободы.
И — это, может быть, самое примечательное — люди были те же! Правда, они уже не говорили на тюркском языке, но кровь в них кипела кипчакская. А отваги им не занимать. Одной рукой держали узду коня, другой — ружье и шли только вперед, на запад, как при Аттиле.
Все первые американские переселенцы — выходцы из Западной Европы. Из местностей, где осел авангард армии Аттилы. Они — тюрки, других народов там просто не было. Зная это, надо ли удивляться появлению, например, американских ковбоев? Их святой преданности коню, их бесшабашной удали, которая отличала тюрков еще на Алтае?.. Все имеет свои истоки.
Кстати, и ковбои у себя в Америке ничего нового не придумали, их захватывающие состязания лишь продолжают древние традиции тюркского народа.
У тюрков когда-то были свои законы и правила, народ имел свое лицо. Дешт-и-Кипчак не зависел от капризов политической погоды, озираясь на которые жила Европа… Вот что говорили о жизни кипчаков очевидцы. Те, кто видел их своими глазами. Например, византийский посланник Приск, побывавший у Аттилы. Его записи интересны тем, что передают «дух присутствия» автора-европейца, попавшего в V веке к уже обустроившим свой быт тюркам.
«Переехав через некоторые реки, — писал Приск, — мы прибыли в одно огромное селение, в котором был дворец Аттилы. Как уверяли нас, он был великолепнее других дворцов, которые он имел в других местах. Он был построен из бревен и досок, искусно выглаженных, и обнесен деревянной оградой, более служащею к украшению оного, нежели к защите».
Украшали царский дворец шатровые крыши, башни и башенки, которые возвышались, как стражи, над оградой… Вот она, тюркская архитектура! Подобного зодчества Европа не знала. Приск был одним из первых европейцев, увидевших его.
Около царского дворца красовался терем царицы Креки, величественный и воздушный из-за своих узоров. Правда, ныне слово «терем» считается греческим, и это вдвойне странно после чтения Приска: у кипчаков эта постройка имела многовековую историю, а греки лишь увидели ее. [21] Европеец Приск поразился бревенчатым постройкам.
Любопытно в этой связи замечание переводчика, который работал с записками Приска. Он, русский человек, в сноске недоуменно отметил, что не понимает изумления византийца деревянной архитектурой дворца Аттилы. «Могли ли деревянные дома и колонны изумить посланника?» — вопрошает с недоверием переводчик.
21
Слово «терем», видимо, идет от другого тюркского слова, «терек» — «дерево», иначе говоря, «деревянный дом»… Впрочем, есть и иные, более точные его толкования, не о них речь. Археологи давно оперируют термином «срубная культура», который отражает появление первых в мире сооружений из бревен — на Алтае примерно четыре тысячи лет назад.
Могли, конечно. Он же увидел их впервые в жизни! И законно изумился. Так Европа познакомилась с архитектурным стилем тюрков. В столице царя Аттилы едва ли не все дома были рубленые. Бревно прилаживалось к бревну. Построенный дом назывался либо «терем», если его возводили для знати, либо «исб» — для простых людей. Слово исб по-тюркски — «теплое помещение» (от «исси бина»). Исб мог быть четырехстенным — для небольшой семьи, обычно молодой, недавно отделившейся от родителей, или для самих стариков-родителей, которым спокойнее рядом с детьми. Поэтому у семьи было два или три дома.
Плотники рубили срубы справно: и в замок, и в охлуп с остатками. Следы их работы старательно исследовал профессор С. И. Руденко. Оказывается, и в старину плотники работали в стороне от места будущего дома, начиная за год до постройки, ждали, когда бревна высохнут, потом бревна метили, сруб разбирали, перевозили на место и собирали… Найденные археологом бревна сохранили древние метки.
Чаще же кипчаки строили курени. Это тоже бревенчатая постройка, в плане восьмигранная, наполовину углубленная в землю. По площади курень был намного больше исба. Ко входу в курень вели земляные ступеньки. Углубляли постройку сознательно: чтобы в зимнее время, когда грунт промерзает, можно было оставаться на теплом глинобитном полу и, постелив войлочные ковры, не ощущать неудобств. В исбе же настилали пол из толстых досок, поэтому постройку не углубляли.
Отапливались жилища по-разному. В курене был открытый очаг, его размещали в центре, в помещении обитало много народа и холод не чувствовался. Курень, без сомнения, древнее, чем исб. Появились исбы на Алтае, в Саянах и других местностях Южной Сибири. Они идеально подходили для жизни в горах, где случались сильные землетрясения. Во время толчка бревна двигались, но не раскатывались, и здания сохранялись. Для исба придумали и новый очаг — печ (это тоже тюркское слово, как и очаг).