Евротур. Бешенство
Шрифт:
Правда, кое-что все же изменилось. Во-первых, в доме напротив сгорели две квартиры, расположенные друг над другом. Огонь уже утих, и сейчас из очерченных неряшливой черной рамкой выгоревших окон в воздух поднимались лишь тонкие струйки дыма. Если бы Виктор в кратких перерывах между снов, лежанием на кровати и возлияниями не поленился выходить покурить на балкон, он, возможно, увидел бы что-нибудь интересное. А так, через задернутые шторы и пелену табачного дыма, которым здесь уже пропитался каждый уголок, много не разглядишь.
Во-вторых,
— Черт возьми, значит, это все на самом деле, — Виктор задумчиво потер бороду. Раньше он брился через день или, в редких случаях, через два, а вот теперь уже больше недели не прикасался к бритве. Увидела бы его сейчас Лена — ох, досталось бы, жена ненавидела щетину. Виктор только что понял, что жена на самом деле слишком вмешивалась в его личное пространство, постоянно указывала, что надеть, как выглядеть. Да, Виктор превратился в жалкого подкаблучника, но вот сейчас мир предоставил ему возможность научиться быть сильным. Может, тогда Лена поймет, что совершила ошибку, если им вообще еще доведется встретиться.
Кстати, о Лене. Надо бы ей позвонить, узнать хоть, как она, не чужой ведь человек. Ну и родителям, конечно. Виктор еще раз окинул безмолвную улицу взглядом и заметил, что на пятом этаже дома, расположенного выше по улице, горит свет.
— Да ну, не только мне так свезло, — обрадовался Виктор.
Он тотчас решил, что надо бы заглянуть в гости. Только к этому следует тщательно приготовиться. Вернувшись в квартиру, Виктор решил перво-наперво поставить вариться макароны и разобраться с телефоном, а уж потом переходить к важному делу. Заодно хмельной дух повыветрится.
В соответствии с написанным на упаковке на счету симкарты уже было пять евро. На несколько звонков хватит, а там разберемся. Телефон преподнес Виктору приятный сюрприз — он был почти заряжен. Значит, не так уж и долго трубка валялась в магазине.
Активировав симку, Виктор набрал смоленский номер. Прижав трубку к уху плечом, он помешивал макароны и слушал гудки, и с каждым новым к горлу подступал ком. Прошло, кажется, семь или даже восемь гудков, прежде чем на том конце ответили.
— Да.
— Папа!
— Витя! — закричал отец. — Ты куда запропастился?! Ты ж нас чуть с ума не свел!
— Боря, ну-ка дай трубку, — послышался рядом голос матери.
— Привет, мама. Извините, я тут был занят.
— Это чем же? — мать вот-вот сорвется на плач.
— Выживанием, чем же еще. У нас в городе, похоже, нормальных людей почти не осталось. Только одно окно горит на всей улице, да и то непонятно, есть там кто живой или там просто забыли свет выключить. А у вас как?
— Плохо, — бесцветным голосом ответила мама. — Дома сидим, продукты заканчиваются, а по улицам эти сумасшедшие разгуливают. Помнишь Рустама Ахметовича из третьего подъезда?
— Ну, предположим, — Виктор действительно смутно припоминал добродушного старика, каждый вечер прогуливавшегося с любимой дворняжкой по кличке Плюшка.
— Даже его не пожалели, — вздохнула мама. — Голову ему разбили, сволочи.
— Убили, что ли?
— Убили, ой жестоко убили. Налетели втроем или вчетвером, свалили с ног, да он головой на бордюр и налетел. А потом еще кусать начали.
— Они никого не жалеют, — вздохнул Виктор. — Они же не понимают, что делают.
— Ты-то там как?
— Я всем запасся, недели полторы-две точно протяну. А вот вам что делать? Буду думать, как до вас поскорее добраться. Интернета еще нет, не взял с собой ноутбук, идиот. Но, думаю, и так понятно, что самолеты и поезда уже не актуальны.
— Да, в новостях вчера сказали, что отменили все рейсы.
— А что еще говорят?
— Сегодня уже ничего, — призналась мать. — Нет сигнала ни по телевизору, ни по радио. Вчера-то один канал только работал, да и то с перебоями.
— Ладно, мам, я скоро вам скоро еще позвоню, надо сейчас делами заняться.
— Да какие дела, Витя? Нету больше дел никаких!
— Есть. Я ж хочу до вас добраться, вот и буду думать, что делать. У вас еды на сколько дней?
— Ой, откуда ж мне знать, — вздохнула мать. — На три, четыре, может быть. Ну, еще есть соседи, вроде все живы-здоровы, по домам сидят. Дверь в подъезд заперта, никто не залезет. Надеюсь…
— Понял. Хорошо, мам, целую, папе привет. Будем на связи.
— Удачи, сынок, звони нам!
— Обязательно.
Следующей на очереди была Ленка. Та ответила сразу.
— Алло, — холодный, но такой родной голос.
— Привет, Лен.
— Витя! — закричала жена. — Боже, Витя, где ты? Ты в порядке?
— Я в Париже, пока в порядке, но ситуация здесь невеселая.
— Да и у нас тоже, — призналась Лена. — Из Вашингтона зараза моментально по всей Вирджинии разбежалась. Вообще, все выходит из-под контроля, полиции просто не хватает.
— А ты сейчас где?
— В Бостоне, — кратко ответила жена, и в голове Виктора будто что-то взорвалось.
— С ним?
— Да. Не сейчас, Витя…
— Конечно, — легко согласился Виктор. — Просто хотел знать, жива ли ты.
— Ты вернешься сюда?
— Как? Телепорт еще не изобрели.
— Ну да… Будем надеяться, что все как-то наладится.
— Ага. Ладно, Лена, не знаю, увидимся ли еще. В любом случае, удачи, — голос сделался каким-то нетвердым, неестественным, точно кто-то крепко сдавил горло.
— Прости, Витя, — всхлип, шмыгание носом — неужто и впрямь переживает? — Я хотела все сказать… Но не успела.