Excelsior
Шрифт:
— А он раньше там жил? — спросил я у женщины.
— Да, он в море ходил, как раз на траулере…. Да только давно это было.
— У вас есть снимок супруга? Желательно поновее… — попросил я.
Женщина положила ребёнка в покосившуюся кроватку, подошла к забранным стеклом полкам, на которых размещалась дичайшая коллекция сувениров, раковин и статуэток, повозилась и протянула мне пластиковый прямоугольник. Я взглянул на довольно качественную голографию. На меня смотрел осунувшийся человек, лет сорока, явно пьющий, явно не отягощённый излишним интеллектом.
— Я хотел бы забрать снимок с собой,
— Да берите, мне не жалко. Вы уж найдите дурака, пропадёт ведь по пьянке…
Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнул чистый воздух, прочищая лёгкие от запахов непроветриваемого жилища и грязных пелёнок. Бесполезная говорильня или важная информация? Как отличить?
Следующим мы посетили пожилого мужчину, по виду банковского клерка, у которого пропал сын. Мужчина сильно переживал по этому поводу и с ходу отметал любые «бытовые» объяснения. Мальчишка — хотя какой мальчишка, ему было уже полных девятнадцать лет. Точно так же вернулся домой днём в пятницу чем-то озадаченный, отвечал на вопросы невпопад.
— А скажите, он не говорил, что хочет куда-нибудь уехать? Может быть, у него есть друзья, пригласившие в гости? — спросил я.
— Что вы, в таких случаях он обычно заранее предупреждал меня, да и случалось такое чрезвычайно редко.
— Простите за такой вопрос, он не употреблял наркотики или другие вещества, изменяющие сознание?
— Нет, я бы знал. Наоборот, он сказал, что ему душно в городе, и он хочет на море.
— На море? — я слегка удивился. — Что именно он сказал?
— Вспомнил, как мы отдыхали на морском курорте, на восточном побережье…. Тогда ещё была жива его мать…
И здесь восточное побережье! Стоит подумать над этим. Мы поблагодарили мужчину за информацию, попросили снимок сына и покинули его дом.
Я попросил Мартина выяснить, откуда можно уехать в Патрай самым коротким путём, и мы договорились встретиться в его кабинете в комиссариате через пару часов, которые пришлись кстати, чтобы перекусить и немного подумать. В сущности, времени у меня было навалом, если уж возникает цепочка, ведущая в город со смешным названием Патрай, то почему бы её не проверить, всё равно зацепиться больше не за что.
Мартин порылся в базе комиссариата и притащил с собой сверхкороткий список из двух пунктов. Это был аэропорт и станция магнитоплана — местной разновидности поезда на магнитной подушке.
— Да уж… — я раздумывал над списком, — в аэропорту будет сложно найти человека, которому стоит показать снимки. Хотя…. Поехали!
В аэропорту мы выяснили у начальника смены, кто именно дежурил вечером в пятницу, нашли сменного бригадира, он навёл справки о том, кто из персонала на каком посту работал, так что, в конце концов, мы нашли девушку, проверявшую посадочные талоны непосредственно перед посадкой в лайнер. Несмотря на её внешность традиционной блондинки, я знал, что девушка обучена цепко вглядываться в лица и производить довольно надёжный визуальный контроль, отсеивая людей, которых выдаёт не совсем нормальное поведение. Пока Мартин сверял списки пассажиров патрайского рейса, я занялся девушкой, пусть это и звучало двусмысленно.
— Здравствуйте! Я, детектив Стоянов. Я хотел бы задать вам несколько вопросов и показать пару снимков.
— Пожалуйста, детектив, — голос красотки сочился мёдом.
— Скажите, вы дежурили в пятницу вечером, когда уходил вечерний рейс на Патрай?
— Да, я.
— Взгляните на эти голографии. Вам знакомы эти лица?
Девушка взяла оба снимка и внимательно в них вгляделась. Наблюдая за её зрачками, я понял, что делала она это весьма профессионально, не оставляя никаких шансов себе на ошибку. Она несколько раз повернула снимки под разным углом, потом прикрыла глаза и что-то попыталась вспомнить.
— Я не совсем уверена, но, по-моему, этот мужчина был среди пассажиров, — она указала на пропавшего мужа. — А мальчика я не видела, это абсолютно точно.
— Спасибо, — мне очень хотелось спросить её, что она делает сегодня вечером, но, помимо того, что такое поведение непрофессионально, я и сам не знал, чем буду сегодня занят.
Так что я молча отправился искать Мартина. Мартин подтвердил, что пропавший находился в списке пассажиров, а я, в свою очередь проинформировал его о том, что мужчина действительно садился в самолёт.
— Поедем на станцию? — спросил Мартин.
— Нет, зачем? Мы поедем в Патрай. Необходимо отработать версию до конца.
— А! Мне нельзя туда ехать!
— Почему? — удивился я.
— Чужая юрисдикция. Нам запрещено вести там расследование.
— Вам, может, и запрещено, а у меня достаточно полномочий, чтобы расследовать всё, что мне потребуется…
— Всё равно, тебе придётся ехать самому.
— Ну и ладно. Тогда ты поедешь на станцию, а я поеду в Патрай. Вот номер моего коммуникатора, будет информация — звони. А сейчас — отвези меня в гостиницу.
Мы сели в машину и Мартин вывернул на одну из эстакад — паутинок. Не успели мы как следует разогнаться, как он, взглянув на экран заднего вида, озабочено хмыкнул.
— Что случилось? — спросил я.
— Грузовик. Здесь закрытая зона для грузовиков. Как он сюда попал? Я оглянулся назад, чтобы увидеть грузовик своими глазами. Угловатая туша стремительно надвигалась, следуя по той же полосе, что и мы. Нехороший холодок пробежал у меня по спине, а рука сама нашла пистолет.
Вдруг раздался резкий хлопок, а потом на меня обрушился целый каскад звуков — звон разбитого стекла, визг тормозов, ругань Мартина, рёв надвигающегося грузовика, всё произошло одновременно. Не успев как следует затормозить, Мартин прибавил ходу, отрываясь от гиганта, но, словно возникшие из ниоткуда, две небольшие машины преследователей не отставали, их пассажиры вели огонь на ходу из какого-то армейского оружия, просто подавляя нас огневой мощью.
— Мартин, уходи с эстакады. Вниз, вниз! — заорал я, не представляя, как и когда можно свернуть на отводящий пандус.
Однако сумасшедший детектив понял меня буквально, прибавил скорости и направил машину прямо на ограждение.
— Куда! — заорал я, упираясь руками в приборную панель.
Машина, пробив ограждение, рухнула было вниз, но удивительно точно попала на проходивший четырьмя метрами ниже другой ярус. От удара зубы лязгнули так, что казалось, раскрошились до корней. Но Мартин не собирался останавливаться и ещё дважды повторил свой трюк.