Эй, влюбись в меня! Том 1
Шрифт:
— Я не знаю, как так получилось, Александр… — буквально считав с моего лица немой вопрос, слегка растерянно выдала Сирена. Её ладонь легла на моё колено, словно копируя действие наставницы, поступаю точно так же, но кладу руку чутка выше, отчего на лице женщины вновь проступает пара влажных капелек. — В годы юности я являлась прилежной во всех отношениях ученицей: лучшая в учёбе, одна из лучших на практике. Происходя из крайне большой семьи, я своими стараниями пыталась показать миру, чего достойна и чего трудом могу добиться, но в ответ получала лишь косые, холодные и пренебрежительные взгляды. Ледяная дева — так звали меня парни из соседних групп, «шалава и вертихвостка» — говорили за моей спиной девушки, которых я не так давно считала своими подругами. Они ненавидели меня за то, что их парни глядели на меня с
Многие говорят обо мне и директоре, да и я замечаю его потуги, усилия и старания, но, честно говоря, вижу в нём только своего начальника и очень эгоистичную личность, как и я, не брезгующую использовать своё влияние в достижении собственных интересов. — Поглаживая мою коленку, пальцы Сирены неожиданно замерли. — Я и сама не знаю, как так вышло, но после нашего с тобой первого знакомства что-то внутри меня сломалось. Старое чувство, покрывшееся чёрствым слоем безразличия и отвращением к окружающим, пробиваясь сквозь плотную скорлупу, вновь пустило корни. — Наклонившись и зависнув всего в паре сантиметров от моего лица, женщина замерла и проговорила: — Словно помолодев и вернувшись в прошлое, я вновь встала перед выбором: сделать то, что хочу, или то, что кому-то там должна… — Наши губы соприкоснулись. Почувствовав, как в улыбке растягивается лицо женщины, рукой обхватил её за талию и попытался притянуть к себе, но внезапно получил отпор.
— Поступать так, как велит тебе сердце, полагаю, это лучшее решение… — Не понимая, как трактовать такое поведение Сирены, попытался вновь сесть прямо и чутка отдалиться, но женщина, придержав меня за галстук, не позволила.
— Верно, и поэтому, рискуя своей жизнью и жизнью одной моей давней знакомой, я расскажу то, что ты позже передашь своим сёстрам. Я устала быть чужой марионеткой, и если, выслушав, ты не отвернёшься от меня, то мы продолжим нашу с тобой маленькую игру… — остановив палец на пряжке моего ремня, без улыбок, смущения неся во взгляде лишь опасность и угрозу, произнесла наставница.
Глава 44 — Влечение или совесть?
Опустившийся на дно полупустого бокала кубик льда с неприятным звуком покрылся трещинами. Кистью кружа и гоняя со звоном по стенкам лёд, Сирена задумчиво глядела на то, как белые кубики стачиваются, становясь в размерах всё меньше и меньше.
— Начну с того, что я давно знала, кто ты, кто твои сёстры, родители, и дело тут не только в том, что я некогда была знакома с Эндрю и Еленой. — Прекратив свои манипуляции со льдом и залпом выпив остаток содержимого, женщина поставила бокал на покрывало и, взглянув прямо мне в глаза, произнесла: — Елена, Екатерина, Анна и с сегодняшнего дня ты — моё задание…
— Задание Цитадели связано с моей семьёй, я правильно вас понял? — глядя на хмурую Сирену, с неким внутренним страхом спросил я.
— Нет, не Цитадели, — всё так же сурово проговорила женщина. — Елена долгое время являлась тайным агентом, работавшим под прикрытием в одной из очень крупных и опасных местных организаций. До недавнего времени никто из масс не знал, кто она и что из себя представляет. По крайней мере так было до того, пока кто-то не разузнал её секретную биографию и не слил в сеть личные данные…
— Вы же знаете, кто это сделал, иначе не завели бы этот разговор? — понимая, что для матери подобное ничем хорошим закончиться не могло, с полыхнувшей в сердце ненавистью к незнакомцу и пожеланиями тому самой болезненной и лютой смерти, спросил я.
— Знаю, это была я. — Стакан в моей руке с хрустом разлетается на десятки кусков, острое стекло впилось в пальцы и ладонь. — У меня не было выбора — три месяца назад я думала именно так. Думала, если солью им нужную информацию, мою кровную родственницу, проигравшуюся в карты, отпустят. Она была должна не просто много, а очень много денег, и так я надеялась оплатить её долг. Но месяц назад через свои каналы в геройских командах, пролистывая очередной отчёт, предоставленный мне для просмотра, наткнулась на один труп со знакомым локтевым имплантом, выполненным одним очень хорошим техником из ХироуТехнолоджи. Номер данного изделия числился списанным и отправленным в брак, только техник, я и моя сестра знали, где он на самом деле, и вот… — Хмуро глядя мне в глаза, готовая в любой момент схватиться со мной в рукопашной, Сирена ждала реакции, которой не было. Подождав ещё немного, женщина решила продолжить: — Спустя два месяца после того, как твоя мать попала в списки пропавших без вести героев, к делу подключилась на тот момент числившаяся в классе А Анна Тэн. Умная и проницательная, благодаря карте доступа учащихся А потока она с пугающим меня темпом приближалась к разгадке и вычислению всех имевших о её матери информацию лиц, в число которых как подозреваемая входила и я. Перед месячным отпуском на финальном экзамене четверогодка Анна хорошо справляется с практической частью, но полностью заваливает письменную. Так из А класса она попадает в Б и теряет все свои привилегии и вынужденно расторгает контракт с одной из местных групп героев, снабжавших ту информацией. Таким образом я избавилась от одной умной и очень назойливой девицы, надеясь на то, что на этом всё, но… — словно проверяя меня на внимательность, предложила закончить свою мысль Сирена.
— Но тут вам пришло сообщение… Кто и насчёт чего вам писал? — вспоминая то странное требование наставницы, когда мы ехали в машине, спросил я.
— Умница, значит, не только тем самым местом думаешь… — Позволив себе безвредную шутку, всё с той же серьёзной миной извлекла из корзинки ещё один стакан и наполнила его алкоголем Сирена. — Есть у нас в городе один очень влиятельный и крайне опасный человек, имя которому Морбиус. Страшный мужчина. Одна из тех личностей, которым ни я, ни даже директор никогда не сможем сказать «нет». Ну так вот, заинтересовал его один первогодка по имени Александр, якшавшийся с семейством Тэн. Да и не просто заинтересовал, а приглянулся его единственной и любимой внучке, прибывшей в наш город из Северной Америки. Мистера Морбиуса очень волновало то, что парень каким-то образом охмурил его малышку и, получив личное приглашение, соизволил игнорировать. Находясь в скверном расположении духа, он требовал от меня лично найти некого Александра, который, кстати, даже как член семьи Тэн в базе академии не числится, и привести его к нему на ковёр для личного знакомства, — налив себе и тотчас залпом выпив, со злобой в голосе протянула Сирена.
— Из-за вас исчезла мать, возможно, она уже даже мертва, сестра потеряла место в А классе и элитной группе героев. А я? — ожидая последних, заключительных слов от наставницы, позволив той договорить, спросил.
— А ты оказался треплом и бабником, всю дорогу вещавшим своим знакомым о том, куда ты едешь и с кем, в такой обстановке я просто не могла похитить ученика, не подставив себя как профессионального информатора, снабжавшего организацию информацией о потенциальных злодеях в числе молодых героев.
Ещё даже когда мы не прибыли и этот разговор только был в мыслях наставницы, уже тогда она прикрыла меня, по той или иной причине решила довериться и поговорить. Преследуя какие-то собственные цели, она встала на сторону того, кто сейчас испытывает к ней лютую ненависть.
— Зачем вы мне всё это рассказали? — глядя на то, как женщина извлекает из сумочки маленькую аптечку, а после, взяв мою ладонь, с осторожностью достаёт кусочки стекла и обрабатывает раны антисептиком, вновь спросил я.
— Наверное, молодость в заднице заиграла… — Растерянная улыбка прячется за свалившейся из-за ушка прядью волос. Сирена не смотрит мне в глаза, лишь на кровь, капающую на покрывало. — Я устала, Алекс, устала от хитросплетений, грозящих мне и моим близким смертью, устала от альфасамцов, пытающихся купить меня деньгами, ещё и на работе… Понимаешь, человек, ради которого я пошла на преступление, скорее всего, мёртв, ему уже на всё плевать, а я продолжаю губить чужие жизни, и сухой мне уже никогда не выбраться из этой буйной реки. Мне не хочется умирать, но и вечно с завистью оглядываться на ту, которую считала своим извечным соперником, превосходившим меня во всём, тоже не хочу. Хотя бы раз в жизни я обязана сделать так, как искренне того хочу, не ради Елены или её бестолкового сына, на которого мне не посчастливилось так по-детски запасть, а ради себя самой.