Эй, Всевышний! Я научился ценить. Том III

Нетт Евгений

Пусть не сразу, но спустя несколько десятков тысяч лет все разумные живые существа лишились бы своего долголетия и большей части магического потенциала, что для всемогущих исконных равносильно гибели мира.

Действительно, существование обладающего огромной силой и такими же беспрецедентными знаниями бога могло бы помочь предотвратить всеобщий упадок, но для этого нужно действительно создать бога.

Это даже звучит сложно, а реализация…

— О какой основе ты говорил?

— Иллити, в чьей крови пробудились две и более силы.

После некоторых модификаций, оболочка твоей сестры смогла бы стать гораздо сильнее. Встать на один уровень с сильнейшими мастерами божественного ранга… но твоё появление спутало мне все карты. Я и подумать не мог, что в шкуре юнца со мной сражается посланник божий…

— Посланник?

— Смертный, сколь бы могущественным он ни был, неспособен вновь рождаться после смерти. Кто, если не бог, одарил тебя такой силой? Но меня не может не радовать тот факт, что смерть — это ещё не конец. Даже если мои братья провалятся в нашем начинании, все мы получим шанс на жизнь…

Идиот. Потеряв память, человек перестаёт быть собой, а пройдя через очищение души, он растворяется в пустоте, а на его месте рождается кто-то совершенно новый.

Это — не бессмертие.

— Где ты хранишь всю информацию о своих экспериментах? — Скелет оскалился, после чего коснулся указательным пальцем виска. — Лаборатории? Тайные убежища? Нет ничего такого?

— Больше смерти я боялся краха нашего плана, иномирец. И потому всё действительно важное хранится у меня в голове, и исчезнет из этого мира сразу после моей смерти. — Последующие его слова прозвучали крайне злорадно: — Что бы ты ни делал, но тебе не удастся остановить моих братьев. Да и зачем это тебе?

— Ты убил мою сестру и хотел убить меня. Этого мало?

— Твоя сестра погибла сама, взрастив и попытавшись подчинить безумное начало своей силы. Я лишь подобрал умирающую оболочку, дабы воспользоваться ею во благо.

— Но ты наверняка приложил руку к тому, чтобы Целестия совершила такую ошибку.

— Верно. Я бы оставил её и выбрал тебя, если бы знал, насколько сильна твоя способность… Генерал-Палач. Третья часть истинных глаз и крылья создателя куда ценнее ауры всепрощения миротворца и эфемерных дланей кукловода.

— Ты знаешь что-то о том, как можно нивелировать потерю памяти от использования глаз Палача? Хотя бы намёк?

— Палач — противовес Судьи. Возможно, если ты найдёшь способ пробудить в себе эту силу крови иллити, то сможешь побороть этот отрицательный эффект… но кто знает, как оно обстоит на самом деле? — Ехидцей его голос прямо-таки сочился, но он не лгал напрямую. А это — уже что-то.

Но нельзя забывать, что сейчас моё физическое тело находилось на самом дне древнего подземелья, и оттуда нужно было как-то выбираться.

Следовательно, акценты следует ненадолго сместить в сторону, что я и поспешил сделать, параллельно обдумывая всё услышанное и вписывая это в собственную картину мира.

Проигнорируем тот факт, что я никогда не задумывался над тем, чем чревато

для отдельно взятого мира отсутствие бога, которому увеличение числа и силы смертных в его владениях приносит внушительную пользу. Отбросим так же и то, что о пробуждении крови я разве что новеллы две жизни назад читал, а в этом мире и не слышал о таком феномене.

Искусственное прививание сил? С таким я встречался уже не единожды. Та же Кей из гнезда вампиров хороший тому пример. Но пробуждение спящей в крови силы?

Да ещё не абы какой, а вполне конкретной, из, для меня, пятнадцати оставшихся?

Генерал, Король, Властитель, Ворожея, Архитектор, Судья, Страж, Миротворец, Зритель, Кукловод, Палач, Убийца, Созидатель, Джокер, Отравитель, Ассистент и Разрушитель — семнадцать талантов иллити, которыми обладали те, кого называют первыми из нашего рода. Принимая во внимание то, что эти силы не были с ними изначально, — лабораторный журнал не мог взяться на ровном месте, верно? А так как это одна зацепка из немногих, то и опираться будем на неё, — а поколений иллити с тех пор сменилось не то, чтобы слишком много…

Определённо, во мне не может оказаться всех семнадцати сил, если только первые не прибегнули к серьезному кровосмешению, которое скорее выйдет боком, нежели принесёт пользу. Что, если я даже теоретически не способен пробудить в себе силу Судьи?

Сколько рыбу ни мучай, говядины из неё не выйдет, и я просто потрачу время на исследования вопроса, о котором мне известно приблизительно ничего.

Впрочем, у меня есть несколько лет спокойной жизни, — пожалуйста, пусть это окажется правдой! — в Рилане, а за мои заслуги меня просто не могут не одарить внушительной охапкой привилегий, будь то титулы или кое-какие уступки, список которых я уже подготовил, пока бродил по подземелью вместе с Гессой.

Раскрыв карты, я собирался как следует ободрать того, кого посадят править городом и его округами вместо арестованного графа…

— Что теперь будет с подземельем? И как нам выбраться из него кратчайшим путём?

— Уничтожь стену, закрывающую вторую по счёту арку, и найдёшь короткий путь на поверхность. Что же до подземелья, то все его порождения после моей смерти единой волной выйдут наружу, сотрут Рилан с лица земли, а после это место разрушится.

— Сколько у нас времени до разрушения?

— Не больше нескольких часов. Если задержитесь, то я не гарантирую, что вы успеете выбраться. Особенно твои товарищи и подруга, с которой вас что-то, определённо, связывает…

Я проследил за направлением взгляда скелета, и обнаружил странное искажение пространства. Нахмурившись, я сосредоточился — и подавил каким-то образом избежавшее моего внимания образование. Я воспринимал его так, будто тут ему и место, из чего можно было сделать довольно простой вывод: оно не должно было нанести мне вреда. Но так как я не знал, чем является эта опухоль, — лишь догадывался, — то решил пока её запечатать.