Эйфория головного мозга

Нейроэстетика помогает нам понять, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МОЗГ СЧИТАЕТ КРАСИВЫМ. Но можем ли мы доверять этой новой экспериментальной области научного знания и корпорациям, извлекающим прибыль из ее достижений?

Представьте, что вы просыпаетесь в квартире, где все процессы контролирует умный помощник. Буквально все – от картин на стенах до столовых приборов на

кухне – тщательно подобрано в угоду вашим эстетическим предпочтениям. Освещение (приглушенные оттенки саванны на восходе солнца) успокаивает вас, навевая воспоминания о прекрасных днях в отпуске. Комната украшена комнатными растениями, которые источают О2 и радуют натруженный взор. Вы идете в ванную комнату и голосом активируете тщательно подобранный плей-лист. Смарт-динамик выдает идеальный звук с минимальным уровнем белого шума. Выбранные песни вызывают восторг и таким образом настраивают на продуктивный день, а каждая последующая песня стимулирует центр удовольствия в вашем мозге. Чу! И смарт-динамик напоминает вам о завтраке, самой главной пище дня. Холодильник забит приготовленной и расфасованной здоровой едой, химический состав которой скрупулезно подобран специально для вашего организма. В приложении для знакомств вы скролите список из уже отобранных кандидаток. Выбирались они согласно реакции вашего мозга на тот или иной тип фигуры, цвет волос, глаз, поворот головы и прочее. Ваш виртуальный помощник круглые сутки записывает все данные окружающей среды, чтобы вы могли вносить изменения по мере необходимости. Например, он вам подсказывает, когда можно переставить кресла, чтобы усовершенствовать фэншуй комнаты. Именно он сообщает вам, что вы находите интересным, что кажется актуальным в мире моды и что является искусством. Звучит как отрывок из научно-фантастикой книги? Или жизнь под чутким гиперэстетическим руководством всего лишь преувеличенная версия сегодняшних технотенденций? Греческий термин «эстетика» появился в английском языке в XVIII веке, когда философы пытались понять, как люди оценивают красоту и искусство. По мере активного развития науки психологии все богаче переплетались ее постулаты и философские принципы. Когда изучение мозга вышло на достаточно высокий уровень – а именно когда технологии формирования изображений позволили нейроученым наблюдать за мозговой деятельностью, дисциплины психологии и эстетики заметно оживились. Внезапно появилась возможность активировать, картировать и записывать в виде цифровых данных каждую человеческую эмоцию.

В 1999 году британский нейробиолог Семир Зеки придумал термин «нейроэстетика», запустив таким образом новую область научного знания. С наступлением эры информационных технологий ученые стали применять знания о работе мозга в разных областях, включая те, которые отвечают за эстетическую сторону восприятия. Хотя обычно появление академической дисциплины – событие радостное в научной среде, некоторые ставят под сомнения сам факт правомерности этой области знания. «Если мы допускаем, что человеческий мозг реагирует на искусство определенным образом, мы рискуем создать критерии «правильного» и «неправильного», – пишет Филип Болл, известный научный журналист и редактор журнала Nature. Еще одно критическое замечание высказывает философ Альва Ноэ в авторской колонке для New York Times в 2011 году: «Нейронаука, которая фиксирует процессы в мозгу людей и максимум может описывать и анализировать их, является, скорее, неподходящим видом эмпирической деятельности для понимания искусства». Как прародитель нейроэстетики ученый Зеки парирует: «Вы никогда не сможете составить полную теорию человеческой эстетики, не принимая во внимание орган, через который вы получаете тот самый эстетический опыт». Давайте сделаем шаг назад и еще раз посмотрим на орган, о котором идет речь. Мы знаем, что «у нашего мозга нет специального модуля для восприятия эстетики и искусства», как говорит нейробиолог Анджан Чаттерджи, руководитель Нейроэстетического центра при Пенсильванском университете, а также лаборатории ChatLab, которая «исследует красоту, язык, мышление и мозг». Скорее, любой наш эстетический опыт основывается на информации, получаемой разными органами. Модель, разработанная Чаттерджи, предполагает, что мы воспринимаем эстетику тремя способами: с помощью ума, органов чувств и эмоций. Когда мы видим объект, его изображение передается затылочным долям головного мозга. Это реакция на сенсорную стимуляцию. Наша эмоциональная реакция появляется в лимбических участках мозга, где расположен центр удовольствия, или система вознаграждения. Частично когнитивная реакция возникает в височной доле мозга, в которой мы сопоставляем объект с имеющимися у нас воспоминаниями и знаниями. Образование, культура и язык влияют на то, как мы воспринимаем и оцениваем объект. Эти же участки мозга регулируют наше удовольствие от еды и секса. И все же теория эволюции пока не может полностью объяснить, что и почему мы считаем красивым. Это говорит о том, что мы ничтожно мало знаем о мозге. «Еще предстоит разработать принцип картирования простых и визуальных свойств, таких как форма, цвет, движение и расположение на шкале эмоциональных тонов», – пишет Чаттерджи в своей книге «Эстетический мозг» (The Aesthetic Brain). Несмотря на то что снимки мозга позволяют нам заглянуть прямо в его суть, все же «любое изучение снимков мозга очень упрощенно: мы в действительности берем только одну задачу и получаем некорректные снимки деятельности мозга, – говорит Мартин Сков, исследователь из Датского исследовательского центра магнитно-резонансной томографии. – Печально, что пока работа нейронауки заключается в том, чтобы сформировать картину происходящего только на основе большого количества исследований, которые вы можете свести вместе». Другими словами, нейронаука неспособна различать субъективные значения (или универсальное значение) в индивидуальных объектах или предметах искусства. Тем не менее многие нейробиологи любят говорить, что красота не в глазах, а в мозгу смотрящего. Однако, если разобраться в вопросе глубже, все не так уж однозначно. Ведь любые наши переживания, связанные с эстетикой, мы ощущаем всем телом. «Мозг вам нужен не для понимания искусства, а для регулирования процессов метаболизма и поддержания жизни», – говорит Сков.

Конец ознакомительного фрагмента.