Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.
Шрифт:
Похоже, Ким обнаружил, будто его невероятный буквализм вызывает рефлекторный смех аудитории — как в павловской схеме. В недавнем интервью он так ответил на вопрос о Геттисбергском послании Линкольна: «Норт-Уэст-Франт-стрит, 227. Но Линкольн провел там всего одну ночь. Наутро он должен был произнести свою речь» [169] . Теперь он часто повторяет эту шутку.
Ким любит, когда его называют «Кимпьютером», но его полное имя — Лоуренс Ким Пик. «Мы назвали его в честь Лоуренса Оливье и киплинговского Кима», — рассказывал Фрэн. Когда Ким родился после тяжело проходившей беременности, было сразу же понятно, что что-то совершенно не так. Его голова была в три раза больше нормальной младенческой головки,
169
Английское слово address означает как «послание», так и «адрес».
Но, несмотря на то что никто другой на планете, возможно, не имеет доступа к столь обширному хранилищу информации, Ким не знает, как всем этим пользоваться. Его IQ всего 87. И не важно, сколько книг по этикету он прочитает и запомнит, все равно в том, что касается норм социального поведения, он остается, коротко говоря, человеком не от мира сего. Стоя в толпе людей в холле публичной библиотеки Солт-Лейк-Сити, Ким обхватил меня руками за плечи, прижал к животу и закружился вместе со мной. «Джошуа Фоер, ты великий, великий человек, — сказал он достаточно громко, чтобы напугать случайных прохожих. — Ты красивый человек. Ты человек своего поколения». И издал могучий рык.
Как Ким может делать то, что он делает, остается для науки загадкой. В отличие от персонажа Дастина Хоффмана, Ким по сути не аутист. Он чересчур коммуникабельный для такого диагноза. У него что-то совершенно иное. В январе 1989 г., в ту же неделю, когда вышел «Человек дождя», компьютерное сканирование мозга Кима выявило, что его мозжечок, орган, отвечающий за чувственное восприятие и моторику, сильно раздут. Более ранние исследования обнаружили также отсутствие мозолистого тела, толстого узла нейронов, которые связывают правое и левое полушария мозга и позволяют им взаимодействовать. Это удивительно редкий случай, но до конца непонятно, как все это может быть связано с савантизмом.
Ким и я провели часть вечера вместе, сидя за столом в дальнем углу на четвертом этаже публичной библиотеки Солт-Лейк-Сити, где он проводит практически каждый будний день в последние десять лет, читая и запоминая телефонные книги. Он снял очки и положил их на стол. «Я собираюсь только проглядеть это», — объявил он. Я смотрел ему через плечо, пока он пробегал глазами по страницам телефонной книги Беллингхэма, штат Вашингтон. Я пытался поспеть за его памятью. Я делал то, что посоветовал бы мне Эд, будь он здесь: создал дворец памяти и переводил каждый телефонный номер в образ, затем делал то же самое с именем и фамилией и связывал эти образы воедино так, чтобы они запомнились. Это была трудная работа, и когда я попытался объяснить ее Киму, он, кажется, не понял, о чем я вообще говорю. Каждый раз, когда я доходил до четвертого или пятого имени в первой колонке, Ким переворачивал страницу. Я спросил его, как ему удается запоминать все это так быстро. Он оторвался от книги и начал изучать свои очки, взволнованный тем, что его прервали. «Я просто запоминаю!» — закричал он. И снова погрузился в колонки телефонных номеров, игнорируя меня в течение следующего получаса.
Одна из причин, объясняющих, почему синдрому савантизма так трудно найти научное объяснение, — в том, что он проявляется по-разному у разных людей. Тем не менее существует одна нейроанатомическая аномалия, которая раз за разом фиксируется у всех савантов, включая Кима: повреждения в левом полушарии мозга. Примечательно, что невероятные способности савантов почти всегда проявляются в деятельности, соотносящейся с правым полушарием (например, связанной с визуальным и пространственным восприятием), и саванты чаще всего испытывают трудности с теми действиями, за которые отвечает левое полушарие мозга, как, например, говорение. Дефекты речи широко распространены среди савантов, в силу чего словоохотливый, правильно говорящий Дэниел кажется таким необычным.
Некоторые исследователи выдвигают теории, согласно которым отключение некоторых функций левого полушария каким-то образом стимулирует скрытые возможности правого. Действительно, известны случаи, когда в результате травмы левого полушария мозга люди в середине жизни неожиданно обретали способности, свойственные савантам. В 1979 г. десятилетний Орландо Серрелл получил травму черепа от удара бейсбольным мячом и тем самым заработал выдающиеся способности к календарным расчетам и запоминанию погоды в каждый день своей жизни.
Брюс Миллер, невролог из Университета Калифорнии, Сан-Франциско, изучает пожилых пациентов с относительно распространенной формой заболевания мозга — лобно-височной деменцией, или ЛВД. Он выяснил, что в тех случаях, когда ЛВД обусловлена поражениями в левой части мозга, люди, никогда не бравшие в руки кисти или музыкального инструмента, под конец жизни неожиданно обнаруживают в себе выдающиеся художественные или музыкальные способности. При этом их когнитивные навыки снижаются, больные становятся своеобразными савантами.
Тот факт, что люди могут стать савантами так внезапно, дает возможность предположить, что исключительные способности могут в той или иной мере спать в каждом из нас. Не исключено, что внутри каждого мозга, как любит говорить Трефферт, прячется «маленький Человек дождя». Он просто находится под замком, а сторожит его сковывающая «тирания доминирующего левого полушария».
Трефферт далее говорит о том, что саванты с исключительной памятью могут каким-то образом передавать обязанности по поддержанию декларативной памяти, ответственной за запоминание фактов и данных, более примитивным недекларативным системам, помогающим нам без каких-либо сознательных усилий вспомнить, как ездить на велосипеде или поймать летящий мяч (те же системы позволяют H.M. с амнезией нарисовать предмет, глядя на его отражение в зеркале, а E.P., не помнящему свой адрес, прогуливаться по окрестностям). Подумайте, как много умственных процессов требуется, чтобы правильно поставить руку для ловли мяча — мгновенное вычисление расстояния, траектории и скорости — или чтобы осознавать разницу между собакой и кошкой. Наш мозг способен к удивительно быстрым и сложным расчетам, производимым бессознательно. Мы не можем объяснить эти процессы, поскольку большую часть времени даже не предполагаем, что они происходят.
Но при достаточных усилиях эти более низкие уровни сознания могут иногда быть доступны. Например, первые два задания, которые получают обучающиеся рисованию студенты, — заполнить пространство вокруг изображаемых предметов и обрисовать их контуры. Цель этих упражнений в том, чтобы отключить процессы на высшем уровне сознания (в силу таких процессов мы не видим стул иначе как стул) и привести в действие латентные, проходящие на более низком уровне процессы восприятия, позволяющие видеть объект как набор абстрактных форм и линий. Художнику требуется много времени, чтобы научиться останавливать процессы высшего уровня; саванты же, как считает Трефферт, делают это естественным образом.
Если каждый из нас научится отключать процессы на верхнем уровне сознания, не станем ли мы все савантами? Существует технология, способная избирательно и временно блокировать части мозга. Она называется «транскраниальная магнитная стимуляция», или ТМС, и основана на том, что использует сфокусированное магнитное поле для подавления электрической активности определенных нейронов. Отключенная часть мозга теряет работоспособность на период до одного часа. Хотя ТМС — вещь относительно новая, она успешно используется как неинвазивный метод лечения таких несхожих заболеваний, как депрессия, посттравматический стресс и мигрень.