Ёж
Шрифт:
С этими словами он быстро ушел, оставив ее в коридоре в полной растерянности.
С тех пор как-то так и пошло, что она стала разговаривать с лордом Теннесси о литературе. Это было настоящей отдушиной для нее - поскольку до сих пор она не встречала человека, с которым так свободно могла бы делиться своими мыслями и впечатлениями о прочитанном. Он же всегда с интересом слушал ее. Мнение Клары почти никогда не совпадало с принятым в просвещенных кругах. И тем самым имело особую ценность.
Чуть ли не впервые в жизни Клара много и часто разговаривала с мужчиной,
Она не сразу заметила, как ее все больше раздражает то, что он относиться к ней не как остальные гости барона. В его подчеркнутой вежливости, неукоснительном соблюдении дистанции Кларе виделось пренебрежение и презрение к ней. Она все чаще безо всякой видимой причины сердилась на него - тогда он переставал улыбаться и молча уходил. В конце концов они перестали разговаривать совсем. Клара раздраженно фыркала - и говорила себе, что это даже к лучшему. Она тратила на него слишком много времени. И это ничем не окупалось.
Она всегда встречала мужчин с охоты - это входило в круг ее негласных обязанностей. Однажды вечером Клара услышала, как барон, слезая с лошади, спросил у Теннесси:
– А что, вы действительно намерены уезжать?
Тот кивнул.
– У вас здесь собралось превосходное общество, барон, - на этих словах лорд Теннесси вдруг с улыбкой посмотрел на Клару, - но любое удовольствие должно когда-то подходить к концу.
Клара нахмурилась. Он снова как будто смеялся над ней.
В тот вечер она постоянно ловила себя на том, начинает искать его в гостиной глазами. Это выводило Клару из себя - ее глаза не имели права блуждать сами по себе. Они были одним из главных рабочих инструментов - она не могла просто так смотреть на человека, от которого заведомо не было никакой пользы.
Иногда, когда ей все-таки не удавалось контролировать свой взгляд, она замечала, что он как будто смотрит на нее. Это нервировало ее - весь вечер она была рассеянной, медлительной, тупой, и в конце концов не выдержала и под предлогом головной боли ушла к себе необычно рано. Ей было все равно, кого именно она при этом разочаровала - в большой степени потому, что чем дальше, тем больше чувствовала разочарованной себя. Оказавшись в своей комнате, она не могла успокоиться, и ходила взад-вперед, как пойманный зверь в клетке. Это было ненормально. Это было странно. Это было нездорово.
Разумеется, она знала, что именно ее раздражает. Но именно это и смущало Клары больше всего. Потому что он был не первым мужчиной, который не поддавался ее влиянию. Она уже давно смирилась с этим, давно поняла, что есть определенная категория, на которую не стоит даже тратить свое время, и отлично умела узнавать представителей этой нерентабельной группы.
Проблема заключалась в том, что Теннесси никак не подходил под означенные критерии. Совсем наоборот - он выглядел и вел себя как мужчина,
Время уже давно перевалило за полночь, Клара все еще не могла успокоиться, - и в конце концов она решилась. Был только один способ вернуть себе обратно спокойствие и душевное равновесие - и она не видела причин, почему его не стоило попробовать.
Клара знала наизусть, кто из гостей живет в какой комнате, и отыскать Теннесси для нее не составляла труда. Перед тем, как зайти, она остановилась и критически осмотрела себя. Разгладила подол юбки, затем, чуть подумав, подняла максимально высоко кружева на лифе платья, уменьшая тем самым и без того небольшой вырез декольте. Клара уже давно поняла, что выставлять на показ нужно как можно меньше, а не больше.
Она тихо постучалась - и тут же вошла, не дожидаясь ответа. В комнате горела одна свеча в подсвечнике на низком столе, и у этого стола сидел лорд Теннесси и читал. При виде Клары он удивленно приподнял брови и отложил книгу в сторону.
– Я не помешала?
– спросила она, чтобы с чего-то начать. Это было не самой удачной фразой. После этого лучше всего было начать обсуждать погоду. Или литературу.
– Нисколько, - ответил он, тут же вставая с кресла. Он всегда вставал в присутствии женщины, даже если это была женщина вроде Клары.
Он стоял перед ней, немного взъерошенный, безукоризненно вежливый, в рубашке с расшнурованным воротом и со своей неизменной легкой улыбкой на губах, какой-то совершенно свой и при этом абсолютно недоступный - и Клара не выдержала. Вместо того, чтобы долго, искусно и расчетливо соблазнять его, она просто подошла к нему, закинула руки на шею и поцеловала.
Он не оттолкнул ее сразу, и это уже было неплохо. Напротив, его руки мягко легли ей на спину, и это придало ей больше уверенности. Да-да, именно уверенности - потому что, по правде сказать, она чуть ли не впервые в жизни не знала, что делать с мужчиной.
Он все-таки отстранился от нее и посмотрел с насмешливым испугом. Она не знала, как выглядит ее лицо.
– О, нет, дорогая, - покачал он головой, не отнимая, впрочем, рук с ее спины.
– Что «нет»?
Он улыбнулся еще шире, отпустил ее и отошел обратно к столу.
– Мы оба знаем, зачем ты сюда пришла, -пояснил он спокойно, - и у меня есть сразу несколько причин, чтобы отказаться.
Клара поджала губы. Это было что-то новое. Раньше еще никому не приходило в голову от нее отказываться.
– И что же это за причины?
– спросила она, складывая на груди руки.
– Ну, начнем с того, что ты мне явно не по карману, - весело заметил он, облокачиваясь на один из столбов кровати и тоже складывая руки на груди.
– Я живу, увы, не так широко, как барон.
Клара прищурилась.
– Мы могли бы сторговаться.
– Едва ли.
Она слегка закусила губу.
– Есть и другие причины? Ты сказал, кажется, что их несколько.
Он вдруг перестал улыбаться.
– Есть.