Фацеции
Шрифт:
те немногие дни, что пост будет с вами, исповедуйтесь и
предавайтесь покаянию все».
X
О крестьянах, которых спросили, хотят
ли они Христа живого или мертвого
Из того же городка были отправлены в Ареццо люди,
которым поручили купить деревянное распятие для местной
церкви. Они пришли к мастеру, который, слушая их и видя, что
имеет дело с людьми грубыми и бестолковыми,
смеха ради, какого они хотят Христа, живого или мертвого, на
распятии. Они, поразмыслив некоторое время и посовещавшись
между собою тайком от мастера, объявили, что предпочитают,
чтобы он был живой, потому что, если это не понравится
народу, они его сейчас же убьют.
XI
О том, что сказал повар славному
миланскому герцогу
Бывший герцог Миланский 14, обладавший во всем большим
вкусом, держал отличного повара, которого посылал во
Францию для того, чтобы он научился там приготовлять тонкие
соуса. Во время тяжелой войны с флорентийцами к герцогу
однажды прибыл вестник с дурными известиями и очень
взволновал его. Когда после этого ему подали к столу кушанья,
они показались ему невкусными. Он не стал их есть, говоря, что
они плохо приготовлены. И, призвав повара, стал его упрекать в
том, что он не знает своего дела. Повар обладал хорошо
подвешенным языком и сказал герцогу: «Неужели я виноват в
том, что флорентийцы отняли у вас аппетит и вкус? Мои блюда
14 Речь идет о последнем из Висконти, Филиппо Мария, упорном враге
Флоренции (умер в 1447 г.). После трехлетнего перерыва (республика) герцогом
стал муж дочери Филиппо Мария, знаменитый кондотьер Франческо Сфорца. К
Поджо Филиппо Мария относился милостиво и однажды даже обратился к нему
как к представителю флорентийского общественного мнения с политическим
посланием, на которое Поджо отвечал.
50
превосходны и приготовлены с полным знанием дела. А
волнуют вас и отбивают аппетит флорентийцы». Герцог,
который был человеком остроумным, засмеялся по поводу
смелой шутки своего повара.
XII
Слова того же повара к тому же государю
Тот же повар во время войны с Флоренцией пошутил еще раз
за столом герцога, когда увидел его однажды озабоченным и
погруженным в беспокойные думы. «Как не кручиниться
герцогу, – сказал он, – когда он хочет свершить две невозможные
вещи: не иметь границ и откормить
человека богатого и горящего величайшей жадностью». Этими
словами повар вышучивал одновременно неумеренную жажду
власти герцога и ненасытную жадность Франческо к богатству и
должностям.
XIII
Просьба того же повара к герцогу
Этот же повар, видя, как множество людей обращались к
герцогу с просьбами о различных милостях, попросил однажды
герцога, сидевшего за обедом, чтобы он обратил его в осла.
Герцог, удивленный и не понимавший, что означает эта просьба,
спросил его, почему он предпочитает быть ослом, а не
человеком. «Потому что, – ответил повар, – я вижу, что все,
которых вы возвысили и осыпали почестями и должностями,
наполняются гордостью и важностью и от высокомерия
превращаются в ослов. Вот потому и я хочу, чтобы вы меня
сделали ослом».
XIV
О Джаноццо Висконти
51
Антонио Лоски 15, человек очень ученый и остроумный,
когда один его знакомый показал ему письмо, предназначенное
для отправки к папе, посоветовал внести в текст кое-какие
исправления и изменения. Тот на другой день принес Лоски то
же письмо, в том же виде, как будто оно было уже исправлено.
Лоски, взглянув на него, сказал: «Не считаешь ли ты меня за
Джаноццо Висконти?» Когда мы стали его спрашивать, что он
хочет этим сказать, он ответил: «Джаноццо когда-то был
подестой у нас в Виченце. Человек он был хороший, но тяжелый
и телом и умом. Он часто призывал секретаря и поручал ему
написать письмо прежнему герцогу Миланскому 16. Малую
частицу его, заключавшую церемониальное словесное
вступление, диктовал он сам. Остальное поручал секретарю,
который потом и приносил законченное письмо. Джаноццо
принимался читать и сейчас же находил письмо нескладным и
бестолковым. «Плохо написано, – говорил он. – Возьми и
исправь». Секретарь, который знал глупые замашки своего
господина, возвращался некоторое время спустя, приносил
письмо без малейших изменений и говорил, что оно исправлено
и переписано. Джаноццо брал его, как бы для того, чтобы
прочесть, и, бегло взглянув, говорил: «Ну, вот, теперь хорошо.
Пойди приложи печать и отправь к герцогу». Это повторялось
со всеми его письмами.
XV