Шрифт:
Пролог
Темными ночами на кладбище всегда безлюдно, особенно последние месяцы. Свет не спящего города терялся в высоких деревьях. Одна лишь белая луна играла на мраморных могилах, приземленных, как стены и высоких, словно шпили. Время здесь мрачно замерло. Местных жителей отпугивала мертвая тишина, прерываемая только шелестением листвы на ветру. Казалось, если долго вслушиваться в эту пустоту – можно почувствовать, отнюдь не ушами – сердцем, леденящий гул, доносящийся из-под земли.
Лоуэлл,
На мягкую землю кладбища Эдсона опустилось черное облако дыма. В его недрах зловеще переливались ярко-красные всполохи. Не касаясь земли, оно приобрело очертание высокой статной фигуры в плаще с поднятым воротом. Неизвестный напряженно ступил на пожухлую от его появления траву. Дым, в который его тело научилось обращаться, был ядовитым и горячим. Мужчина предусмотрительно огляделся. За его спиной ветер едва слышно колыхал полосатый флаг. Пахло сыростью и оставленными на могилах цветами: хризантемами, бархатками, ирисами.
– Как приятен запах свободы, – к нему, широко шагая меж гранитных надгробий, приближался человек.
Кроме холщовых штанов с выбитым вдоль швов порядковым номером, незнакомец был наг. Худощавый, обклеенный широкими медицинскими пластырями, торс покрыли мурашки, которые человек безуспешно пытался согнать, потирая плечи. Квадратная голова обрита, на лбу отметины медицинского сверла. Обостренное от голода лицо наискось пересекала полоса запекшейся крови.
– Ной! – поприветствовал он высокого мужчину в плаще. На его фоне он казался карликом. – Рад тебя видеть!
Гневно оскалившись в ответ, Ной сорвался с места и повалил собеседника на землю, придавив коленом грудь. Вцепился рукой в его шею.
– Адамс! – упрекнул его голос, донесшийся из тени.
От гнева руки Ноя теряли очертания, кожа словно тлела, клубясь темными витками дыма. На искаженном злостью рубленом лице проступили яркие красные прожилки. Враг не отводил взгляда с вызовом, не испытывая страха. Лишь дышал тяжело от сжатого на шее капкана пальцев. Сделав глубокий вдох, Ной Адамс отпустил его и поднялся на ноги. Незнакомец жадно вдохнул, переворачиваясь на бок.
– Из-за тебя, – с ненавистью процедил Адамс. – Мои дети сидят в стеклянных колбах, как подопытные крысы! Я помог тебе потому, что Соломон ручается за тебя, Джоэл. – Ной указал в сторону высокого постамента, а затем, отойдя на пару шагов, с шумом обратился в черное облако дыма.
– Душевная вышла беседа, – хмыкнул Джоэл, потирая шею, а затем перевел взгляд к постаменту.
В непроглядной тени, отбрасываемой монолитным каменным столбом с позеленевшей бронзовой статуей солдата, стоял Соломон, прислонившийся к холодному камню. Он был ниже Джоэла, едва ему можно было дать больше восемнадцати. Руки держал в карманах кожаной куртки с узором из мелких ромбиков, напоминающих чешуйки, натянутый капюшон не позволял разглядеть лица.
– Соломон, значит, – обратился к нему Джоэл, вставая на ноги. – Не знаю, кто ты, но я благодарен за освобождение. И что не отдал в руки Лоуэльского супермена.
– Ты знаешь, кто я, – тихим, совсем молодым голосом отозвался парень. – Но я не знаю, кто ты. Ты отличаешься.
– Интересный вывод. Пояснишь?
– Всех Носителей Парадокса держат на базе под Кейдж Парком, в Центравилле, – объяснил Соломон. – Кроме четырех. Двое – дети Ноя, с ними все ясно, но ты и Обри. Почему вы так важны для Крыла?
При упоминании второй заключенной Джоэл с тоской поднял взор к темному беззвездному небу. Пластыри на груди расцветали бардовым, по животу стекала черная капля крови, но мужчину это не волновало. Он потер пальцем середину ладони, что-то вспоминая, но затем помотал головой.
– Интересовался хоть раз, почему именно Парадокс Пандоры? – Джоэл продолжил, выдержав паузу. – В своей жажде познания ученые открыли ящик, внутри которого обнаружили то, что не могут контролировать и даже понять.
– И что же это?
– Изменения, Соломон. Их до смерти страшат перемены, что невозможно остановить. Хочешь знать, что особенного во мне и Обри? Мы несем эти изменения.
Раскрыв пальцы, мужчина продемонстрировал мутный золотистый кристалл, загадочным образом парящий над его ладонью.
– Получается, что, – догадался Соломон, от волнения он сделал шаг в лунный свет. В тени капюшона засветились желтые змеиные глаза. – Вы и есть Ящик Пандоры?
– Мы его посредники. Считай, что я Парадокс Пандоры. И Обри была им. Мы несем изменение тем, кто к ним готов. Это и пытается остановить Крыло.
– Но разве они не преуспели в этом? – Соломон развел руками, прислонив локти к торсу. – Носителей так мало, что Крылу не составляет труда держать всех глубоко под землей. Я не верю, что ты один можешь изменить это.
Джоэл протянул ему кристалл. Вглядевшись в него, Соломон заметил нечто, ускользающее от глаз. Бережно парень принял подарок.
– Изменения не остановить. Нужно просто ждать.
Глава 1. Откровение
40 лет спустя
– Присаживайтесь, мистер Тернер.
Том расположился в удобном офисном кресле из гладкой, приятной на ощупь, натуральной кожи. Досье мужчины было развернуто на встроенном экране стола, за которым сидел, сгорбившись от своего образа жизни директор – преклонного возраста человек с фамилией Оуэн. В усталых глазах отражались яркие буквы. В комнате было влажно и жарко, от пота щипало в глазах, но Том продолжал сидеть спокойно, не обращая внимания на стекающие по шее капли пота и взмокшие угольно-черные волосы, Оуэн постоянно протирал лоб уже изрядно намокшим платком.