Фаетон. Книга -12. Гравитационный циклон
Шрифт:
– Дорогой мой, наукой не принят ни один факт существования НЛО. И что там
пишут эти журналы, реагируя на провокационные выпады наших оппонентов, это пусть останется на их совести. Нам же надо быть бдительнее и не поддаваться на подобный вид провокации.
– Да что вы называете провокацией? Статью в журнале? А то, что произошло с Еленой, это как, по- вашему?
– Молодой человек, вы, что не давали подписку о неразглашении?
– Давал! Но я пришел к вам, а не к постовому милиционеру на перекрестке! И кроме того, даже школьнику сегодня известно, что современные службы слежения, как у нас, так и у США, почти мгновенно могут обнаружить любой объект в околоземном пространстве. Короче факты говорят о том, что майор Грацис была похищена. Генерал почти со звериной ненавистью смотрел на лейтенанта медицинской службы: – Вы это серьезно? – почему, какому- то сопляку, двухгодичнику, это пришло в голову, а не ему, генералу Федорову. Он с минуту колебался, сомневаясь в своих материалистических философских убеждениях, затем вдруг понял, что по всем законам физики этого не может быть, и вслух сказал: – Да вы понимаете, что вы говорите? Эта статья, чистейшей воды провокация американских спец служб, подхваченная политически необразованными журналистами.
– Почему, журналистами? – хладнокровно, не обращая внимания на взбесившегося генерала, продолжал лейтенант. – Статью написала В. Селена, – на что генерал ничего не ответил, он уставился немигающим взглядом в стекляшки очков посетителя, покрываясь малиновыми пятнами. Врач с любопытством наблюдал за меняющейся внешностью хозяина, что в это время думал он, нетрудно было догадаться. Такие метаморфозы не произносятся в слух. Особенно генералами, закаленными в вареве служебных перепутий. Оба молчали. Пауза затягивалась. Наконец врач подал голос: – Разрешите уйти?
– Идите! – рявкнул, как разъяренный лев, генерал, отмахиваясь левой кистью, жест, весьма напоминающий удар звериной лапы по загнанному в тупик кролику. При этом широкие скулы и круглый подбородок генерала сморщились в смешную гримасу, сплошь из злых морщин. Когда за посетителем закрылась массивная дверь кабинета, генерал взял со стола брошенный журнал, свернул его в трубку, и, похлопывая им голубую генеральскую лампасу на правой штанине, подошел к окну. От злости мысли путались в генеральской голове, одна нелепее другой. Что там творилось в генеральских извилинах, лучше не знать, одна только мысль внятно и отчетливо оказалась правильной: «Да меня генералитет отправит в отставку, если я попадусь на удочку этого
сопляка. А Смирнов тоже хорош, повел себя очень глупо. Постеснялся бы рапортовать о встрече, да еще с гуманоидами. Неоправданный риск, мог бы поставить крест на карьере, хорошо, что ему повезло, политика изменилась. И надо же дурак, дураком, а дослужился до полковника. Ну, ничего мы это исправим, выгоним майором на пенсию“. За окном стройным минаретом, устремившемся в высь, стоял кипарис. Генерал уже пятый год наблюдает, как разрастается дерево под окном, так и он оброс связями, как этот кипарис ветвями. И сделать полковника майором, генералу было так просто, как тому воробью за окном, перелететь с одной кипарисовой ветки на соседнюю. Генерал отвернулся от окна. Решение созрело в его голове. Он снял с вешалки, стоявшей в углу комнаты, фуражку и вышел из кабинета.
Глава седьмая
Врач был молод. После окончания медицинского института, его в числе лучших отправили на космодром. От своих старших коллег он слышал, что там не жизнь, а рай земной. И вот, попав в рай земной, молодому человеку дали осмотреться. Полгода он в числе двенадцати товарищей бродил по городку в надежде устроиться поскорее на службу, но командование казалось, плевало на них с большого бугра, как говорил капитан, начальник кадрового отдела.
– Мне с трудом удалось вам пробить довольствие, а вы ко мне еще с претензиями.
Ребята быстро поняли, что капитан здесь ни при чем и стали приглашать его в свою компанию на бутылку водки. Но капитан хоть и пил, но пил тихо, без шума. Начальство не обращало на безупречного капитана внимания, и он незаметно дослуживал свой положенный срок.
– Мне осталось всего три года. С гордостью говорил он собутыльникам. Которые, не вкусив еще радостей службы, не понимали до конца капитана, что он имеет ввиду. И так, молодой лейтенант медицинской службы вышел от генерала, твердо помня о том, что не в одной инструкции не сказано о применении в качестве лечебных целей гипноза для лечения военного персонала космодрома. А раз так, то естественно разрешения на это генерал дать не мог, но поскольку он и не запретил, то лейтенант решил, что с молчаливого согласия Федорова, он может себе позволить подвергнуть майора Грацис гипнозу. И окрыленный принятым решением, он не вошел, влетел в комнату Елены. Космонавт в это время сидела за письменным столом и писала письмо домой. Удивленно обернулась на влетевшего лейтенанта: – Стучать надо, молодой человек.
– Извините меня, Елена Альбертовна, но мне двадцать девять лет, и вам тоже. Знаете, разница между нами в чем?
– В чем же?
– В том, что вы жена погибшего космонавта, а я…
– Жена погибшего генерала, ядовито прервала его космонавт.
Врач вел себя явно нагло. Потупив взгляд, он умолк. Затем глухим голосом, как провинившийся школьник, перед строгим учителем, промямлил: – Я прошу у вас извинения.
– Пошел вон, сопляк, – грубо выплеснула обиду женщина. Лейтенант покраснел до ушей, но подчинился и вышел за дверь. Стал, прислонившись к двери спиной, и поднял глаза к потолку.
Елена сама не ожидала от себя такого всплеска эмоциональной несдержанности. Где- то в глубине души ей было неловко за глуповатого лейтенанта, за его нетактичное поведение. Но с другой стороны, что он должен бежать к ней с букетом роз и стоя на коленях умолять о свидании.
«Много ты хочешь, девочка“, – только и успела подумать она, как раздался робкий еле слышный стук в дверь.
– Войдите! – дверь скрипнула, и в образовавшуюся щель просунул голову лейтенант:
– Извините, но мне надо с вами поговорить.
– Вы опять здесь?! Нам не о чем говорить, решительно запротестовала Елена, утирая слезы платком. – Если вы сию же минуту не уйдете, я вызову наряд! – Лейтенант ее уже не слушал. Он стоял перед ней и смотрел по собачьи предано своими огромными глазами в ее серые заплаканные зрачки. Космонавт, вздохнула, бесило, опустилась на стул. Виталий взял ее ослабевшую ладонь и, продолжая смотреть в глаза, сказал: – Прошу вас доверьтесь мне. Я изучал гипноз в медицинском и кое- что умею, – он поднес ладони с растопыренными пальцами к верху и соединил подушечки перед своим носом, жест получился убедительным. – Я хочу сказать, что вас похитили.
Елена странно посмотрела на него: – Вы, что, издеваетесь надо мной? Вначале врываетесь в комнату, затем мелете какую- то чепуху.
Не обращая внимания на ее слова, лейтенант продолжал: – Нет, вы не теряли сознания. Я убежден, вас похитили.
– Да что вы, в самом деле, с ума сошли? За кого вы меня принимаете? – широко открытыми глазами Женщина смотрела на врача и понимала, что защитить себя в этой ситуации она будет не в силах. Его напор, его энергия сродни с маньяком насильником, может выплеснуться во что угодно. А Виталию нужно было лишь одно, доказать, что майор Грацис была похищена инопланетянами и, что из ее памяти были стерты эти семь дней пребывания в плену у гуманоидов. И доказать это он сможет лишь одним способом, провести сеанс гипноза, только бы добиться ее согласия на опыт.