Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 2
Шрифт:
– Давайте–ка номер, я согласен. – Не подавался Леонид.
– Боюсь, что вам придется заплатить аванс в семьсот пятьдесят долларов.
Леонид достал из нагрудного кармана пиджака не распечатанную пачку долларов в банковской упаковке. У девушки загорелись глаза, она, громко проглотив слюну, сказала, – Ну, тогда, – переведя дух, продолжила, – ну, тогда я вас поселю в четырнадцатый, там, в тринадцатом живет ювелир. Тут у него магазин рядом с нами. Он поведен на числе тринадцать. Кстати это его гостиница. Он такой интересный дядечка, говорит, что тринадцатое число все боятся и обходят стороной и ему больше достается простора и свободы там, ха–ха–ха. – Засмеялась она, заполняя паспортные данные, – О! Вы тоже немец, и так говорите без акцента. А ювелир ни слова не говорит без акцента.
– Я советский немец, выехал недавно, вот уже имею тут бизнес и неплохой скажу я вам. А костюм этот приносит мне удачу. Я в отличие от вашего Адольфа Адольфовича
– А этот костюм у вас еще из тех времен?
– Что вы? Меня тогда еще на свете не было, а костюм этот уже был. – Не без гордости в голосе, пытаясь отшучиваться Кразимов, – Судя по ценам у вас мало постояльцев?
– Да, только иностранцы. У нас частная гостиница. Может пригласить кого–нибудь, ну, чтобы вечерок скоротать. – Намекая на деньги, и хитро щуря раскосые глаза, сказала администратор.
– Нет, спасибо, люблю одиночество и тишину.
– Ну, тогда заходите вечерком, мне тут до утра. – Девушка явно набивалась в компанию. Леонид взял у нее ключи от номера и хотел забрать паспорт, на что администратор ответила, – У нас такие правила, это почти залог, отдадите всю сумму за номер, получите обратно документ.
– Ну, спасибо вам. – Поблагодарив, удалился. И только в своей комнате, он, не раздеваясь, свалился почти без чувств от напряжения и усталости. Мысли запрыгали в голове одна нелепее другой. Справившись с их потоком, он собрался и решил, прежде всего, успокоится. Затем уж хладнокровно взвесить ситуацию и уже, потом сделать какие–то выводы. Он не заметил, как уснул. Проснулся от стука в дверь. За окном стояла темень ночи, хоть было еще десять часов вечера.
– Откройте? – настойчивый голос администратора разбудил его. Чтобы как–то отделаться от нее, Леонид крикнул, не вставая с постели:
– Девушка, я не одет!
Администратор повторила стук в дверь, –Не заставляйте нас взломать дверь! – ее настойчивый голос требовал, чтобы Леонид открыл дверь. Кразимов покорно встал с кровати и открыл. В комнату немедленно ввалился военный патруль, состоящий из офицера и двоих солдат. В руках у капитана был паспорт Леонида. Капитан внимательно сверял фотографию Кразимова с оригиналом, –Вы немец? – спросил неожиданно офицер.
– Так точно, товарищ капитан!
– А почему так хорошо говорите по–русски?
– Так надо? – пытался отшучиваться Кразимов.
– А, так надо. Ану давай трёкни че ни будь по–ихнему?
– Не могу.
– Это, что еще за номера? – возмутился капитан.
– Я еще не успел выучить?
– Я же говорила, что это наш немец, сказал, что недавно переехал. – Вмешалась администратор. Капитан, помедлив с минуту, для порядка, вручил Леониду паспорт со словами, – Вы тут на одного типа похожи, которого мы ищем.
– Что–то серьезное? – не выдержал заинтригованный Леонид. Но капитан не успел ответить, вмешалась администратор, –Адольф Францович, верните, пожалуйста, паспорт?
– Да, да, пожалуйста. – Леонид отдал паспорт администратору. А капитан в это время выходил уже из комнаты, ворча по дороге, –Ну, где тут номер тринадцатый?
Администратор выбежала следом. И уже в коридоре сказала, – Он сегодня в своем магазине, боюсь, что будет там до утра.
– Ну, он нас особо не интересует. – Обращаясь к своим сопровождающим солдатам, сказал, – Пошли парни, нам еще в ресторан надо.
Кто–то из солдат сказал, – Хорошо, что ресторан вы, товарищ капитан, оставили нам на закуску?
Что ответил капитан, уже не было слышно. И с облегчением, переведя дух, Леонид стал снимать с себя одежду, готовясь ко сну…
Глава шестнадцатая
В номере ''Люкс'' сверкающая великолепным дизайном ванна. Он с удовольствием вымылся и сменил нижнее белье, которое нашел в шкафу этого номера. Облачившись в махровый белоснежный халат и достав из холодильника коньяк, плеснул себе немного в квадратный стакан. Отпив глоток, стал думать, как быть дальше. Он вспомнил о конверте с сургучовыми печатями и, смакуя напиток, не торопился его доставать из портфеля. А вот, что за послание приготовил ему Гаринов и где он теперь? И как хорошо, что этот конверт не был прочитан ни кем. Да и вряд ли кому–то взбрело бы в голову делать обыск в доме Эльзы Эдуардовны. Очевидно, прилет его был столь неожиданным, что никто из охраны не смог опомнится. Леониду вдруг пришла в голову тревожная мысль, а ведь опомнятся же и завтра могут прийти за ним. Но не сегодня. Сегодня надо действовать, а не рассиживаться тут в тепле и комфортной обстановке. Инертный генералитет еще будет, по крайней мере, до утра раскачиваться. Он вытащил портфель из шкафа и достал оттуда конверт. Он был тяжелый и объемный, похоже, было, что внутри там спрятано что–то очень важное. Леонид взял кухонный нож из посудного шкафчика, начал вскрывать пакет. Внутри оказалась странная карта и чертежи какой–то постройки. Ага, вот и письмо. Он раскрыл сложенный вдвое исписанный листок и стал жадно читать: ''Здравствуй, Леонид! Мы верим, что ты жив, хоть я в этом вначале сомневался. Но меня разубедил в моих грустных мыслях Коперник. Он утверждает, что ты решил ''покататься'', то есть тебе стало интересно поэкспериментировать и может быть даже махнуть на Марс, забыв о том, что существует теория Относительности Альберта Эйнштейна, согласно которой перемещение в пространстве со скоростью сверх световой как бы тормозит время. И то, что тебе показалось одно мгновение, вылилось тут на Земле в годы. Я, конечно, подвергся жестоким репрессиям из–за того, что якобы мы вступили в сговор с иностранными разведками и переправили дисколет за границу. Я и Коперник убеждали следственные органы в обратном. Но работы были прекращены, а второй дисколет планировали передать на доработку другой организации для запуска в серию, несмотря на протесты Коперника и мои. Коперник предупреждал, что запускать в серию сырой аппарат с неизученными свойствами крайне неразумно и крайне опасно. Нас не слушали. Я понял, что моей карьере пришел конец и все пошло прахом. Нам грозили судом и статьей за измену Родине. Надо было спасать наши наработанные достижения и мозг нашей научной мысли, Коперника. А чтобы не нанести вреда нашему народу повсеместным использованием дисколетов, влияющих на здоровье окружающих я принял решение бежать и укрыться в каком–нибудь недоступном районе. Риск конечно огромный. Но мы решились на это. Я, Эльза, Коперник, Маша, Собинов. Правда, Петр хотел вывести жену, но время было крайне ограниченно. Если ты читаешь это послание, значит, нам побег удался, и мы пребываем в безопасности. У тебя есть твой дисколет. Не медли, захвати его и лети за своей женой и за женой Петра Собинова, на главпочтамте в Москве найдешь письмо до востребования на мое имя, ты знаешь, что предъявить, чтобы получить это письмо. – Леонид задумался, что же Гаринов имеет ввиду? Но тут осенила его мысль, ну конечно новый паспорт. И он стал читать дальше, – Там в этом письме найдешь инструкции, что делать дальше. Мне надо торопиться, время на исходе, уже всполошили спецназ, нас ищут. Надеюсь, скоро увидимся! Обнимаю тебя, как своего Диму. Береги себя! ''. Леонид, дочитав письмо, стал внимательно изучать карты. Это была старинная карта незнакомого материка. Он не долго всматривался в очертания незнакомой земли, когда, наконец, понял, что это карта Антарктиды. А план был планом коммуникаций и подходов к ангару, где собирали дисколеты. Значит, есть один путь. Письма никакого нет, это придумано, для тех, кто найдет это письмо. Беглецов надо искать в Антарктиде. Леонид вспомнил, что там во время окончания Второй Мировой войны гитлеровцы нашли свое убежище в теплых подземных пещерах, в которые можно было попасть только под водой. Прошло много, много лет. И пещеры эти конечно хранят не мало тайн. Вот туда–то и скрылись Гаринов и его близкие, и туда надо вывезти жен Анну Собинову и Аню с малышом. Леонид быстро оделся. Сон его как рукой сняло. Надо забрать паспорт. Он вспомнил, что администратор предлагала скоротать вечерок с ним, значит, она не спит. Закрыв номер на ключ, он спустился к администратору. Было уже час ночи. Девушка сидела в кресле и дремала за стойкой.
– Доброй ночи! – поздоровался Леонид. Крайне удивленная администратор, сонно смотрела на Леонида не понимая, что от нее хотят.
– Я уезжаю. Давайте мой паспорт.
Наконец девушке стало понятно, зачем к ней подошел постоялец.
– Но вам придется заплатить полную стоимость?
Леонид молча отсчитал 750 долларов и протянул ей.
– Давайте паспорт.
Она порылась в сейфе и, отыскав там, среди бумаг и денег паспорт, вернула его хозяину. Леонид поблагодарил и вышел из гостиницы.
Весенний майский ветерок ласково повеял, путаясь в волосах, и нежно защекотал в носу запахами весеннего буйства природы тончайшими, доносившимися сюда ароматами разнотравья. Из близкого ресторана доносились ритмы оркестра, там шла бесконечная гулянка. Ресторан работал до утра. Возле него сновали легковые такси частного извоза. Леонид подошел к подкатившему Мерседесу, из которого выбежала пара молодых людей и скрылась в дверях заведения. Не теряя зря времени, Кразимов подошел к водителю, –Свободно? – сходу, не давая ему, опомнится, выпалил.
– Да. – От неожиданности, ответил водитель, затем взял инициативу в свои руки, спросил, – А что?
– Так поехали?
– Видите ли, – начал торговлю водитель, осматривая в лучах ресторанных фонарей одежду Леонида, – мне надо подождать этих молодых людей.
– Я заплачу в двойном размере.
В глазах водителя сверкнули алчные искорки, и он уже мягче спросил, –Сколько?!
Леонид выдержал паузу, что бы выиграть время, это давало преимущество в инициативе, затем неторопливо сказал: – В двойном размере, – и как бы оглядываясь в поиске новых машин. На самом деле его интересовал милицейский патруль, который медленно двигался от центрального рынка в сторону ресторана. Водитель, конечно, знал, что в это время строятся совсем иные тарифы, и, что оплата в двойном тарифе, да кое–что значит.