Фагоцит
Шрифт:
Был он в полном прикиде, то есть в шлеме с козырьком и наклеенными явскими эмблемами, в кожаной куртке, сшитой тетей Ниной из оставшегося от отца плаща, в полусапожках, смастряченных уже Скворцовым из офицерских яловых, и в полузеркальных солнцезащитных очках. Естественно, импортных, попробуйте в двадцать первом веке найти отечественные! Их сразу пять штук купил Антонов еще в той Москве - чтоб, значит, было чего дарить друзьям-мотоциклистам. Стоили эти очки по триста пятьдесят рублей, так что траты для него были отнюдь не запредельными. Даже, скорее, едва заметными.
И, значит, только зайдя в «Рыбу», этот старый ловелас тут же познакомился там со старшим товароведом - эффектной женщиной
Дама буквально растаяла.
Потом Антонов записал ее телефон. Нет, он, конечно, якобы сделал все это для приобретения полезного знакомства, но такое можно было втирать кому угодно, только не мне. От того, чтобы назначить ей свиданку прямо в тот же вечер (и, скорее всего, тогда же получить желаемое, причем не один раз и отнюдь не продуктами, а, наоборот, в самых различных позах), Антонова удержало только то, что дома надо было срочно заканчивать передатчик пульта управления модели. Так что не будем его провоцировать, подумал я, в данный момент стопроцентно бывший Витей Скворцовым. Не его вина, что он просто не полностью разобрался в ситуации.
В общем, с такими мыслями я доехал до дома и сел продолжать настройку передатчика. Заработало почти все, вот только маленький «Пик», это такой процессор, вел себя совершенно неправильно. И, значит, придется отправиться в двадцать первый век, чтобы запрограммировать там еще пару, уже немножко по-другому. А заодно глянуть, есть ли среди семидюймовых планшетов (более крупные в прошлое не проходили) такой, чтобы с операционкой «Виндовс». Если таковой найдется, то можно будет переправить сюда еще и программатор, чтобы не мотаться в двадцать первый век за всякой мелочью.
Перенесшись в будущее, я встал с дивана, зевнул и мимоходом подумал, что Витя Скворцов как-то странно смотрит на ситуацию. Ну не хочет он изменять своей любимой Верочке, так и на здоровье, ведь к товароведихе клеился не он, а я, то есть Виктор Антонов. Какая же это измена, даже если я ее слегка того? Эх, блин, вот только настроился...
Но, раз уж он на этом так зациклен, придется как-то выходить из положения здесь, пока меня эрекция совсем не замучила. Ее, конечно, можно убрать самовнушением, но зачем? Есть и другие методы, более приятные.
Я взял телефон.
– Светик? Здравствуй, дорогая. Тебе не кажется, что мы давно не виделись? Уже почти две недели прошло! Я даже начинаю беспокоиться, как бы не забыть какие-либо детали твоего божественного облика. Да, можно и ко мне, я нисколько не против. Шампанское? И еще цветы? Ненаглядная моя, а ты в дрова не нажрешься? Особенно если начнешь закусывать шампунь цветами. Ладно, шучу я, шучу. Будет тебе твое пойло. И цветы будут. Гвоздики, да? Ох, Свет, ну ты прямо из меня вьешь веревки. Хорошо, розы так розы. И черная икра к ним. Что? Не беспокойся, ее у меня достаточно. Тебе все равно столько не съесть. В общем, жду.
Я скосил глаза вниз и добавил:
– С огромным нетерпением.
До приезда Светы я успел не только сбегать за бутылкой и розами, благо все это продавалось совсем рядом, но и заказать в интернет-магазине семидюймовый «НР» и микро-сд на тридцать два гига к нему. Ну, а потом явилась дама, и то, что стало происходить далее, в особых комментариях не нуждается. Для большинства в них ничего нового все равно не будет, ну, а если кто-то с этими аспектами жизни еще не знаком в достаточной мере, то и тем более.
Сразу после ухода Светы (это произошло ранним утром) давление на мозг спало, он заработал, вот только результат получился какой-то неоднозначный.
Я подумал - а вот на кой хрен мы с Ефремовым хотим обязательно познакомиться с Косыгиным? Он же из Политбюро, конкретно во времена Вити Скворцова - из Президиума ЦК, а в этой конторе изначально собирались личности, коих век бы не видеть. Чем нам с Витей так уж плох эпистолярный жанр? Пишем Косыгину письмо, где сообщаем о событиях, которые должны совершиться в ближайшее время. Потом еще одно, потом еще. Параллельно - еще и Шелепину. Потом, когда они поверят... ну, скажем, некой Кассандре, первому сообщаем о том, во что не без участия Лени Брежнева выродятся его реформы, ну и про скорую болезнь и смерть жены, а второму - как тот же Леня задвинет его сначала на профсоюзы, а потом и вовсе в какую-то задницу. Семичастного из председателей КГБ - мелким замом на Украину, в Москву даже на время его пускать не будут. Затем, когда Косыгин с Шелепиным объединятся и при поддержке Семичастного скинут Леню, можно будет для экономии бумаги писать им общие письма.
Кажется, я про подобное даже фантастическую книжку читал, где какая-то девчонка писала письма Сталину. Да, но там она это делала только для того, чтобы выйти с ним на прямой контакт! И о ее письмах узнало достаточно много лишнего народу, что нас с тем Витей и Ефремовым не устраивает. И вообще, подумал я, в моем возрасте пора бы запомнить, что сразу после завершения половых усилий мысли в голову если и приходят, то далеко не самые умные. Чай, это был не первый раз. Кроме того, курьер скоро должен принести планшет, так что пора собираться обратно в шестьдесят четвертый год. Пожалуй, вместе с планшетом получится перекинуть и деньги за икру, ее же не всю сожрала Света, часть я уже успел продать. Ну, а что часть все-таки ушла на прокорм ненасытной дамы, Витя, думается, мне простит. В конце концов, когда он собрался покупать «Москвич» Ефремову, у меня на приобретение советских банкнот улетела почти четверть пенсии! А сейчас зима, новогодние праздники только-только кончились, и с побочными доходами почти никак. Хорошо хоть с лета остались кое-какие накопления.
Ага, вот и снова появилась мысль, причем не столь глобальная, как перед ней, но, кажется, несколько более пригодная к реализации. Понос, получается, в качестве нелегального воздействия не годится, от него тоже умирают? Значит, нужно полюбопытствовать насчет заболеваний опорно-двигательного аппарата. С парализованными ногами можно жить долго и даже в какой-то мере счастливо, но вот возможности участия в политической деятельности резко ограничатся. Правда, был такой президент в Америке - Рузвельт. Но он все-таки скорее исключение, вряд ли у наших будет такая же сила духа. Ну, а если среди кремлевских старцев все-таки найдется свой Рузвельт, то ему ведь и все остальное будет недолго парализовать. И, кстати, это же не навсегда! После покидания высокого поста к страдальцу придет добрый доктор Витя Скворцов и вылечит. Если, конечно, пациент будет входить в число тех четверых из десяти, что поддаются Витиному влиянию.
Вернувшись в шестьдесят четвертый год, я уже от лица Скворцова посочувствовал Антонову - надо же, какую старую и потасканную тетку ему приходится пользовать! Да на нее в неглиже смотреть нельзя без жалости, то-то он почти сразу выключил свет. Впрочем, это его дело, человек снимает напряжение, как может. Кстати, это почему-то аукнулось н мне. Ну прямо совсем ничего такого не хочется! А ведь перед переходом туда хотелось, и неслабо. Так что надо будет перекинуть ему еще черной икры. Пусть ест сам и кормит Свету перед использованием. После тоже можно. И крабов заодно, они не помешают. Правда, крабы в Астрахани, скорее всего, не водятся, так что Виктору Васильевичу придется придумать себе знакомого еще и с Камчатки.