Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы
Шрифт:
В финальных кадрах «Мечты» появлялась Красная Армия, «освобождавшая» западные земли Украины и Белоруссии. В июне 1941 года эти земли уже успел «освободить» вермахт, поэтому «высшие силы» сочли выход фильма в прокат идеологически необоснованным. Лишь после того, как в 1943 году советские войска вышли к западным границам, «Мечта» увидела свет и зрители смогли услышать пронзительный вопрос Розы Скороход, обращенный к сыну: «Объясни мне ты, инженер, зачем пропала моя жизнь?»
Фильм «Мечта» принес Фаине Раневской известность мирового уровня. Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Рузвельт, посмотрев картину, сказал: «На мой взгляд, это один из самых великих фильмов земного шара. Раневская — блестящая трагическая актриса».
«Мечта» понравилась и американскому писателю Теодору Драйзеру, смотревшему фильм вместе со своим президентом. Вот что писала об этом его жена Элен Драйзер: «Теодор был очень болен. Ему не хотелось писать, не хотелось читать, не хотелось ни с кем разговаривать. И однажды днем нам была прислана машина с приглашением приехать в Белый дом. Советский посол устроил специальный просмотр фильма «Мечта». В одном из рядов я увидела улыбающегося Чаплина, Мэри Пикфорд, Михаила Чехова, Рокуэлла Кента, Поля Робсона. Кончилась картина. Я не узнала своего мужа. Он снова стал жизнерадостным, разговорчивым, деятельным. Вечером дома он мне сказал: «Мечта» и знакомство с Розой Скороход для меня величайший праздник».
Фаина Раневская и Михаил Ромм дружили всю жизнь. Раневская писала, что за всю свою долгую жизнь она не испытывала такой радости ни в театре, ни в кино, как в пору двух ее встреч с Михаилом Ильичом. Актриса утверждала, что такого нежного (именно — нежного) отношения к актеру, такого доброжелательного режиссера-педагога она более не знала и не встречала. Михаил Ромм был всегда деловит и собран, а его советы и подсказки всегда были точны и необходимы.
Вскоре после смерти Михаила Ильича в 1971 году Фаина Георгиевна записала в своем дневнике: «Скучаю без Михаила Ромма. Он говорил, что фильмы свои его не радуют, но когда смотрел «Мечту» — плакал. В этом фильме он очень помогал мне как режиссер, как педагог. Доброжелательный, чуткий с актерами, он был очень любим всеми, кто с ним работал… Не так давно видела в телевизоре немую «Пышку». Как же был талантлив Михаил Ромм, если в немой «Пышке» послышался мне голос Мопассана, гневный голос его о людской подлости!»
Актер Театра имени Моссовета Константин Константинович Михайлов, друживший с Раневской и игравший с ней на одной сцене, писал: «В кинематографе Раневская сыграла меньше, чем хотелось бы, и много меньше, чем она могла. Хотя создала галерею разных и, что в кино особенно трудно, разнообразных характеров, в основном комедийных. Яркие, приметные, они всегда радовали зрителей, убеждали, даже если это были совсем небольшие эпизоды. Вспомним тапершу в фильме «Александр Пархоменко», трогательно смешную Лялю в «Подкидыше», уморительных чеховских «дам», смелую клоунаду в роли экономки Маргариты Львовны в «Весне». Но самой главной работой актрисы в кино стала Роза Скороход в замечательной картине Ромма «Мечта». Хозяйка захудалого пансиона в панской Польше.
Алчная, грубая, властная и в то же время ничтожная, жалкая в своей безмерной любви к сыну — подлецу и пустышке. Нельзя забыть сцену ее свидания с ним, через тюремную решетку, ее взгляда, полного тоски (да, снова тоски!) по его погубленной судьбе, по ее обманутым надеждам, взгляда, в котором был весь ее человеческий крах, падение. Нельзя забыть ее отечных, тяжелых ног, ее рук, ищущих деньги в тряпках комода, ее резкого голоса хозяйки, когда она говорит со своими постояльцами, ее слез… Надо сказать, что это был фильм блистательного актерского ансамбля. И пусть это не прозвучит обидой для других артистов, но я ходил смотреть его ради Раневской.
Было ли в роли то, что мы называем «смешным»? Да, и там были нотки знаменитого юмора актрисы, комедийные краски, но в той мере, в той прекрасной пропорции, которая необходима, чтобы оттенить страшное, злое, сильное… Да, она была сильна, жестока и вместе с тем драматична. Роза Скороход — один из шедевров Раневской».
В 1940 году Фаина
За плечами у Пырьева и Ладыниной был фильм «Богатая невеста», за который их наградили орденами Ленина. Были «Трактористы», на съемках которых Ладынина сама водила трактор и без дублеров гоняла по степи на мотоцикле. За «Трактористов» Ладынина и Пырьев были удостоены Сталинской премии — первой из пяти полученных ими за время совместной работы Государственных премий.
Едва закончив работу над «Трактористами», Пырьев приступил к съемкам «Любимой девушки». Он явно возлагал на новую картину большие надежды, но им не суждено было сбыться. «Любимая девушка» не повторила успеха предыдущих картин.
Иван Александрович Пырьев был талантлив и фантастически работоспособен. Во время съемок он мог спать всего по три-четыре часа в сутки и такого же отношения к работе требовал от актеров. Несмотря ни на что — на болезни, на семейные проблемы, на возраст. Актеры были для него не людьми, а всего лишь винтиками и шестеренками в подвластном ему кинематографическом механизме. Кроме того, Иван Александрович не отличался сдержанностью и терпением, часто бывал откровенно груб с людьми, то и дело повышал голос на съемочной площадке. Фаина Георгиевна не терпела подобного отношения к людям и однажды во время съемок «Любимой девушки» сказала: «Я и так пью много лекарств, а теперь мне нужно еще одно — «антипырьин». Пырьев предпочел сделать вид, что он ничего не слышал.
В 1941 году Фаина Раневская снялась на киностудии «Союздетфильм» в небольшой роли Горпины у режиссеров Кустова и Мазура в картине «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Фильм вышел в прокат в конце ноября 1941 года. К тому времени Фаина Георгиевна уже эвакуировалась в Ташкент.
Глава восьмая. Ташкент. Ахматова
Первое свидание Фаины, тогда еще не Раневской, а Фельдман, имевшее место в ранней молодости, вышло неудачным. Фаина Георгиевна вспоминала, что гимназист, поразивший ее сердце, имел замечательную фуражку, где над козырьком был надраенный герб гимназии, а тулья по бокам ее была опущена чуть ли не до ушей. Это великолепие буквально сводило юную Фаину с ума.
Придя же на свидание, Фаина, к своему удивлению, застала на указанном ей гимназистом месте — скамейке в городском саду — незнакомую девочку. Девочка попросила Фаину уйти, объяснив, что та уселась на скамью, на которой у нее назначено свидание. Фаина отказалась, объяснив, что и она находится здесь по той же причине.