Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее
Шрифт:
Ей нравился Баку — теплый щедрый город, пропитанный древностью. Она любила ходить по извилистым узким улочкам и рассматривать старинные башни. Здесь она еще раз встретилась с Владимиром Маяковским. В 1925 году она увидела его в «своем» театре. Он сидел один в одной из актерских гримерных, в театре был вечер, его собственный творческий вечер.
Фаина Георгиевна вспоминала, что сидел он, задумавшись, она вошла, встретилась с ним глазами и увидела такую печаль у него в глазах, которая бывает у бездомных собак, у брошенных хозяевами собак. Раневская растерялась, сказала, что они познакомились
В это время кто-то из актрис под дверью пропищал: «Нигде кроме, как в Моссельпроме». Маяковский печально улыбнулся и сказал: «Это мои стихи». За дверью хихикала актриса.
В тот вечер хихикали все. Обыватели, сидящие в зале, и многие из актеров весь вечер травили Поэта, а он с вечной своей папиросой, казалось, намертво прилипшей к губе, говорил им гениальные дерзости.
Фаина Георгиевна не без оснований считала Маяковского одним из умнейших из людей своего времени. «Умней и талантливей его тогда никого не было», — она все никак не могла забыть тоску в глазах его.
Зимний сезон 1926 года Раневская и Вульф работали в Гомеле, а в 1927 году перебрались в Смоленск, где при их участии была поставлена пьеса молодого драматурга Константина Тренева «Любовь Яровая». Павла Вульф играла в ней главную героиню — Любовь Яровую, за которую получила звание заслуженной артистки РСФСР, а Фаина Раневская исполнила роль спекулянтки Дуньки.
С Константином Треневым, тогда еще простым школьным учителем, пишущим на досуге пьесы, Фаина Раневская и Павла Вульф познакомились еще в бытность свою в Симферополе.
Они заметили среди зрителей молодого человека, не пропускавшего буквально ни одного спектакля. Раневская в шутку сказала Павле Леонтьевне, что странный субъект, скорее всего, влюбился в кого-то из них.
Фаина Георгиевна ошиблась — вскоре Тренев набрался храбрости и предложил Павле Леонтьевне и Рудину свою пьесу «Грешница» и устроил для актеров чтение. Пьеса понравилась, но не настолько, чтобы ее играть.
Следующей пьесой Константина Андреевича стала «Любовь Яровая», произведение, на долгие годы утвердившееся на сценах советских театров. «Любовь Яровую» дважды экранизировали — в 1953 и 1970 годах.
Эту пьесу Раневская и Вульф услышали уже в Москве. Константин Андреевич читал им «Любовь Яровую», и они нашли пьесу без преувеличения гениальной. Раневская была на седьмом небе от того, что ей посчастливилось играть в пьесе Тренева роль Дуньки.
В Москве они часто виделись, Фаина Георгиевна и Павла Леонтьевна не раз бывали в семье драматурга, играли с его прелестными детьми — девочкой и мальчиком и восхищались гостеприимством его жены…
Уже на склоне лет Фаина Георгиевна признавалась, что ни к кому из драматургов-современников она не относилась столь нежно и благодарно, как к Константину Андреевичу Треневу.
Кстати, Тренев лично приезжал на репетиции в Смоленск и сам предложил Раневскую на роль Дуньки, а Павлу Леонтьевну — на роль Яровой.
Сюжет его пьесы был довольно интересным. Любовь Яровая — молодая учительница, всей душой поверившая в дело революции и трагически переживающая предательство своего мужа, ставшего белогвардейцем. Любовь Яровая находит в себе силы порвать (прошу прощения за заезженный каламбур, но по-иному и не скажешь) со своей любовью, порвать с прошлым во имя будущего.
Традиционный семейный конфликт в пьесе «Любовь Яровая» из личного и частного перерастает в непримиримое противостояние двух миров — старого и нового, двух систем — социалистической и капиталистической.
Переродившись в человека новой формации, Любовь Яровая отдает своего мужа в руки красных.
«Яровой. Прощай, Люба.
Любовь отворачивается от Ярового. Его уводят.
Любовь.(посмотрела вслед и со стоном закрыла глаза. После долгого молчания, Кошкину). Товарищ Роман, оружие из-под дров выдано сегодня кому следует.
Кошкин.(жмёт ей руку). Спасибо, я всегда считал вас верным товарищем.
Любовь. Нет, я только с нынешнего дня верный товарищ».
«Новый мир кровью покупается» — эти слова Любови Яровой как нельзя лучше соответствовали духу времени.
Фаина Георгиевна вспоминала, что когда после смоленского сезона они с Вульф встретились с Константином Андреевичем в Москве, все их разговоры были почти исключительно о «Любови Яровой». О чем бы они ни заговаривали, разговор все равно возвращался к пьесе. Актрисы наперебой рассказывали Константину Андреевичу, как решалась та или другая сцена в их театре, как и посредством каких приемов раскрывались образы пьесы. Константин Андреевич был искренне тронут их увлеченностью. Он радовался, что его замысел не только не был нарушен, но и правильно истолкован Раневской и Вульф.
В Смоленске Раневская также играла в пьесе Алексея Толстого «Чудеса в решете». В наше время пьесу эту никто не помнит, несмотря на то, что она представляет собой очень смешную комедию. Главная героиня получает от своей матери лотерейный билет, на который пал огромный выигрыш. В сцене, где некий нэпман, желающий завладеть билетом, приглашает героиню в ресторан, она приходит туда не одна, а с подругой — девицей легкого поведения по имени Марго. Марго играла Раневская.
Попав в ресторан, Марго ведет себя «соответствующе» — поддерживает «светский» разговор, старательно изображая аристократку. Раневская очень любила эту роль. «У моих родственников на Охте — свои куры. Я была у них недавно, и они жалуются, что у кур — чахотка», — кокетничая, сообщала она. Помимо того, Марго танцевала, пела, играла на гитаре. Специально для нее Раневская сочинила романс под названием «Разорватое сердце».
Марго Фаина Георгиевна играла хорошо, заслужила не только аплодисменты, но и похвалу Павлы Леонтьевны, помогавшей ей готовить эту роль.
Фаине Раневской довелось послужить искусству и в Архангельске, и в Сталинграде. Драматический театр Сталинграда, города, в котором в то время строился огромный тракторный завод, гордость советской индустрии, Раневская выбрала не случайно. Фаине Георгиевне хотелось своими глазами увидеть одну из грандиозных социалистических строек. Она верила, что там найдет нового зрителя, человека новых передовых взглядов, освободившегося от пережитков прошлого.