Fair Play
Шрифт:
Он улыбался, заводя мотор, и я не могла не отвечать ему тем же.
— Есть только одна проблема, — признался Сторм, посмеиваясь.
— Неужели ты держишь дома змею? — прошептала я, доверительно сократив расстояние между нами. — Или льва?
— Неееет, — яростно замотал головой Майк.
— Привык ходить дома голым? — продолжала издеваться я. — Так это для меня не проблема.
— Тебе придется самой заправить одеяло в пододеяльник, — выдал Майк, даваясь хохотом. — Постель не готова, а у меня на это дерьмо аллергия. До нервного срыва просто…
Всю дорогу у меня была истерика. Представляя, как
— Пошли уже, весельчак, — позвал он, открывая мою дверь.
Я схватила с заднего сиденья пакет с остатками лакомства из МакДональдса. Сторм закатил глаза.
Мне сразу понравилась его квартира. Поменьше моей, но обстановка очень похожая. Ничего лишнего, без дизайнерских наворотов. Функционально и лаконично.
Майк сразу показал мне спальни, кухню и снова привел в гостиную.
Я чуть не застонала вслух, понимая, что у меня с собой нет никакой другой одежды, кроме той, что на мне. Я в сотый раз прокляла каблуки и узкую юбку. Ничего не оставалось, кроме как скромно присесть на краешек дивана.
Майк сходил на кухню, принес обещанный Гиннесс и огромную пачку чипсов.
— Даже закуска осталась, — гордо прокомментировал он, высыпая картошку в миску и плюхаясь на диван.
Я еле подавила в себе желание сморщиться, потому что Майк уселся на противоположном краю, и, соответственно, на приличном расстоянии от меня. Правда, он и себе взял бутылку, что радовало. Сейчас напьется, и я его завалю… Боже, Спаркс, это он должен планировать такую хрень, а не ты. Совратительница, прости господи. А главное — опытная, ага. Абсурд.
— За Манчестер Юнайтед, — проговорил Майк, стукнув своей бутылкой о мою.
— За него, — снова согласилась я, и мы синхронно отхлебнули.
— Ну, мисс Спаркс. Теперь ваша очередь отвечать на вопросы, — Сторм поставил бутылку на столик, а я, напротив, хлебнула еще раз.
— Спрашивай.
Я пыталась расслабиться, но из-за юбки не могла сесть удобнее, чтобы изобразить равнодушие. Если он спросит про ковер и мою девственность, что я ему скажу? То же, что и раньше? Но это отчасти уже неправда. А остальную часть правды я и сама еще не понимала.
— Почему Коннор держит тебя на коротком поводке? — внезапно.
От неожиданности я еще раз приложилась к бутылке, чтобы скрыть свое потрясение.
— Кхем… Это долгая история, — попыталась уйти от темы я.
— Ты куда-то торопишься? Я — нет, — Майк откинулся на спинку дивана, изображая полное внимание.
— Когда мама с папой погибли, меня забрала тетка к себе в Лондон, — я решила начать с истоков, опустив лишь свою влюбленность в Коннора. — По завещанию моими деньгами обязаны были распоряжаться Фрэнк и Кони. Не знаю, почему папа выбрал именно Мака… Хотя знаю, конечно. Уилл отлично разбирался в людях. Он видел в Конноре не только талантливого хавбека… Они дружили. Мы все дружили тогда.
— И с Фрэнком тоже? — уточнил Майк, и я покивала.
Я прикусила губу, вспоминая совместные пикники, поездки во Францию, где у брата Фрэнка был виноградник. Именно Фрэнка и Кони я считала своей семьей, а не женщину, которую и видела раза два за всю жизнь.
— Тебя обижали у тетки? — Майк подался вперед, но я не хотела морочить ему голову и снова нарываться на жалость.
— Нет. Было нормально, — я покачала головой. — Просто я привыкла к другому. А в Лондоне все было чужим. Я ведь даже уроки не могла делать нигде, кроме как на поле. В общем, я сбежала. Приехала обратно в Манчестер.
— Как приехала? — Сторм недоуменно захлопал глазами.
— Как? — я хмыкнула. — На автобусе.
— Тебе сколько лет было? — продолжал изумляться Майк.
— Двенадцать, — я аж захихикала, наслаждаясь его вытянутой физиономией. — Знаешь, Майк, это не так сложно для человека с интеллектом. Двенадцать — это не два.
— Но все равно же страшно, наверное.
— Нормально.
— Чокнутая, — буркнул Сторм в горлышко бутылки, и я снова захихикала. — Тебя нашли? Вернули?
— Нашел… Коннор. Я пряталась на Траффорде. Ничего умней мне в голову не пришло, а Мак всегда знал, где меня искать, — я заулыбалась, вспоминая, как Кони обнимал меня, пока я ревела и говорила, как скучаю, как хочу остаться дома с моим МЮ. — Я не знаю, как он договорился с теткой, но я не вернулась в Лондон. Они с Фрэнком долго ругались, но в итоге решили, что я буду жить с Маками. Наверное, оба надеялись, что Эмма со мной управится. Ну и не ошиблись…
— Значит, ты жила с Коннором и Эммой…
— И с Аланом, — подтвердила я, при очередном глотке обнаружив, что бутылка пуста. — Ой.
Майк приподнял бровь, но ничего не сказал, когда я потянулась за второй.
— Напомни послать твоему братцу открытку с благодарностью. Я уже забыла вкус настоящего Гиннесса.
— Я ему на словах передам, не переживай, — криво улыбнулся Майк. — Так чего там дальше с Коннором и Эммой?
— А ничего… — у меня от сидения в неудобной позе затекли все мышцы, поэтому я скинула туфли и пристроила ноги на диван так, что ступни практически уперлись в бедра Майка. — Дурацкая история. Клянусь, я не притрагивалась к наркотикам, но разве ему объяснишь? Мак взбесился, как хрен знает кто. Никогда не слышала, чтобы так орали…
— Стоп-стоп-стоп! Я ничего не понимаю, что за дурацкая история? — Майк придвинулся, закидывая мои ноги себе на колени и нежно погладив лодыжки. — Что ты натворила?
— Ничего я не творила. Обычная тусовка, а Мак, засранец, вернулся на день раньше. Дела у него, видите ли, обыр… обр… образовались, — чего за дефект дикции, я уже напилась, что ли? — Слушай, Сторм, ну вот тебе же было семнадцать. Неужели вы с братишкой не закатывали вечеринки, когда родители сваливали из дома?
— Неа, — Майк посмеивался, отчего казался мне еще сексуальнее. — Но честно признаюсь, что пару раз ходил на такие. Неужели Коннора так впечатлила заурядная подростковая попойка?
— Ну, она была не совсем заурядная. Черт знает, как так вышло, но там были просто тонны травы и кокса. Разбросанные прямо по столам, — пришибла я правильного Сторма очередным откровением. — Клянусь, Майк, я сроду не пробовала это дерьмо, наверное, чьи-то друзья приволокли. Я-то накачалась вискарем и была в отключке, когда Мак вернулся. Понятия не имею, как ему удалось всех их выгнать. Человек двадцать, наверное, было, и все обдолбаные. Ну, он так рассказывал…
По лицу Майка начало растекаться понимание.