Fair Play

Пожидаева Ольга

Когда я жила у Коннора и Эммы, мне казалось, что Мак все время торчит дома. Его было слишком много, и он был слишком громким. Я постоянно натыкалась на него, что невероятно раздражало. Эмма же, напротив, все время сетовала, что Коннор вечно мотается по Европе, и она его совсем не видит. Теперь я понимала ее.

Мы с Майком встречались не чаще одного раза в неделю, а иногда и того реже. Я изнывала, когда команда играла на выезде, а особенно, когда они обязаны были жить на базе. Так близко, но нельзя даже долго смотреть — спалюсь. К тому же оказалось, что у Сторма есть семья и какие-то непонятные, но очень важные дела. Я относительно спокойно чувствовала себя, когда после выездной игры он звонил и сообщал, что поедет

к брату в Лондон или к родителям в Эверстон. Но иногда Майк просто говорил, что у него дела. И я дергалась. Он, конечно, вел себя безумно мило, извиняясь и рассказывая, как нам будет весело, когда он вернется. И я наматывала всю эту лапшу на уши, посмеиваясь, подкалывая его и наслаждаясь томлением, которое вызывал во мне этот разговор. Но, как только я вешала трубку, мой разум и душу наполняли дурацкие мысли, подозрения и недоверие. Нам было весело, и мы ничего друг другу не обещали. А мужики, как правило, — похотливые ублюдки. Поэтому кто мог дать гарантии, что Сторм действительно разруливал свои тайные дела, а не трахался с какой-нибудь цыпочкой? Но через несколько дней Майк объявлялся, утаскивал меня к себе, где мы кувыркались до потери сознания, и я успокаивалась. На время. В конце концов, у меня тоже была работа, друзья, семья МакКинзи, которую я считала своей.

А еще Майк каждый месяц ездил в приют тренировать мальчишек. Я не напоминала ему о статье и не напрашивалась поехать с ним. Почему-то мне расхотелось делиться этой идеей с Эриком и публиковать статью в «Таймс». Я знала, что вложу в нее много личного. Интуиция подсказывала, что лучше повременить. Я хотела, чтобы этот материал был в моем издании. А там уж, возможно, сговоримся с «Таймс» на перепечатку. Мы с Лив снова переделали концепт, добавив рубрику: «Персона». Мы подумали, что было бы здорово в каждом новом выпуске рассказывать об игроке МЮ или человеке, который имел непосредственное отношение к клубу. Благо у меня имелся доступ и к футболистам, и менеджерам, и ко всему персоналу. Болельщикам будет интересно узнать не только про членов команды, но и про закулисную кухню клуба.

Именно этим я и занималась, пока Майк снова пропадал не пойми где. Он закончил все свои дела как раз в тот день, когда Фрэнк объявил о начале усиленных тренировок и об обязательном проживании на базе. Это означало, что неделю до игры я снова проведу без секса. Две недели в совокупности. Издевательство.

Плюнув на чертову конспирацию, я позвонила на базу и попросила приготовить мою комнату. Я пользовалась ею всего несколько раз, предпочитая ночевать дома. Что ж, традиции можно и поменять. Узнав о моих планах, Коннор впал в ступор. Можно подумать, я — единственная девушка в Керрингтоне. Там куча персонала женского пола. Мак сперва начал ругаться, но у него не нашлось веских доводов против моего: «Просто хочется пожить на базе». Он лишь глаза закатил, и мне осталось только потирать руки.

Майк был немало удивлен, когда я сообщила ему, что сегодня и всю неделю до игры буду ночевать с ним в одном помещении. Кажется, он даже на минуту превратился в Коннора, отчитав меня за неразумное, импульсивное решение. Я надулась. Он — тоже. Весь этот разговор случился в смс переписке, что было еще более нелепо. Домой я, разумеется, не собиралась — поиграю и дальше в озабоченную делами клуба хозяйку.

Первый день прошел просто прекрасно. Я, как обычно, поглазела на парней через стеклянную стену тренажерного зала, пообедала вместе со всеми в столовке, понаблюдала за тренировкой на поле, а вечером Коннор уговорил перекинуться в картишки узким кругом. Никогда не была фанаткой бриджа, но в этот вечер удача оказалась на моей стороне. Тэйлор проклял и меня, и Коннора, который «притащил эту маленькую везучую бестию».

В десять вместе со всеми я поплелась в свою комнату и, как ни странно, выключилась, как только голова коснулась подушки. Я проснулась рано

утром, совершенно не понимая, что за магия завалила меня в постель до полуночи и подняла с рассветом, и решила, что, пока все спят, можно пробежаться. Да-да, чертов Сторм со своими пробежками…

За окном накрапывал мелкий дождик, и я порадовалась, что смогу воспользоваться дорожкой в пустой тренажерке. Надев шорты, майку и засунув в уши капельки наушников, я скакала вниз по лестнице, мурлыча под нос новую песенку Кэти Перри.

Не успела спрыгнуть с последней ступеньки, как кто-то скрутил меня в мокрые объятия, таща под лестницу. Я так ошалела, что даже не пискнула, хотя мне бы это и не удалось, потому что прохладная, влажная ладонь тут же накрыла мой рот.

— Ты смерти моей хочешь? Да, Спаркс? — зарычал Майк, прижимая к стене.

Меня всю трясло от страха. Он прикалывается? Я сама чуть не богу душу не отдала. Сторм убрал руку от моего рта, и я потерялась в сокрушительном, требовательном поцелуе. Его губы были жесткими и настойчивыми, язык жадно искал мой, лаская его, сплетаясь с ним. Руки Майка через шорты сдавили мой зад, приподнимая меня над полом, а его член прижался к моей промежности. Я застонала, подпрыгнула, обхватила ногами его талию, ненавидя свое тело, которое так и льнуло к нему. Сторм покусывал мои губы, продолжая придавливать меня к стене. Наверное, только через несколько минут я поняла, что он немного дрожит, и совсем не от страсти.

— Господи, ты сдурел? — я оттолкнула Майка, неуклюже ища ногами пол. — Весь мокрый, холодный!!!

— Плевать, — буркнул он.

Я стащила с него мокрую толстовку и начала растирать прохладные бицепсы ладонями, уклоняясь от поцелуев.

— Чем ты думал? Быстро дуй в душ! Не хватало еще перед игрой свалиться с простудой, — шепотом ругалась я.

Я невольно залюбовалась им. Спутанные мокрые волосы, горящие глаза, запах дождя и пота. Было очень сложно не уступать его напору и поцелуям.

— А ты чем думала? Я ведь даже не знаю, в какой комнате ты живешь! Мне что, всю ночь ходить с фонарем и искать? — наехал Майк в ответ.

Я так обалдела, что прекратила свои попытки отогреть его.

— Я думала, ты не хочешь…

— А теперь подумай еще раз, — буркнул он, положив мою ладонь на свой приподнятый пах. — Мы ночуем под одной крышей, а я даже не могу к тебе прикоснуться.

— О! — только и сказала я, теряясь от перемен в его настроении.

Сторм отпустил меня, передернул плечами и, не сказав больше ни слова, ушел прочь. Я слышала, как он почти бегом поднимался по лестнице, и до меня дошло, почему он встал в такую рань и отправился бегать под дождем. Эти выводы одновременно и радовали, и злили.

Неужели после всех наездов с его стороны я должна была отправить ему инструкцию, где, как и во сколько он сможет меня поиметь? Интересно, его так рано стояк разбудил? Приснилось что-то интересное? Опять будет рукоблудить в душе?

Я хихикала, направляясь в тренажерку. Оказывается, было не так уж и рано. Сделав элементарные упражнения и пробежав на дорожке три мили, сквозь прозрачную стену я увидела Фрэнка. Он поздоровался и похвалил меня за утреннюю зарядку.

Возвращаясь к себе, я снова наткнулась на Майка, который уставился на меня голодным взглядом и, наверное, опять бы утащил в темный угол, но тут из дальней комнаты вышел Коннор.

Странно.

Я остановилась.

— Майк, — Кони хлопнул Сторма по плечу, видимо, таким образом приветствуя его. — Как спалось?

— Очень смешно, мать твою — огрызнулся Сторм, направляясь к лестнице.

Он прошел так близко, что я вновь почувствовала его запах, на этот раз свежий и почти неуловимый. Только что из душа.

— Хей, мелкая, бегаешь по утрам? Похвально! — оценил Мак мой потный видок.

— Почему ты в дальней комнате? — спросила я Коннора, еле сдерживаясь, чтобы не проводить Майка глазами.