Фактор холода
Шрифт:
– Ты имеешь в виду, что он тебе еще нужен.
– Ты должна признать, у мальчишки есть талант. И чертовски много энергии.
– Которую он украл.
– Только часть. – Джинн пожал плечами. – Это была его идея, не моя. Не стреляй в почтальона, знаешь такое выражение?
– Не думаю, что выстрел в тебя что-нибудь бы изменил.
– То есть… Маат готов к удару, ты это мне хочешь сказать? – Джонатан немного поерзал и склонил голову набок, не отрывая от меня своего взгляда. – Время вышло, да?
– Они же убьют его, – мягко произнесла
Ответа не последовало. Джинн пил пиво. Потом он улыбнулся.
– Эй, парень, – сказал он и отставил бутылку. – Ты уже проснулся.
Я оглянулась и увидела Кевина, стоящего в проеме двери, ведущей в спальню. Он был бледным и нервным. Волосы торчали в разные стороны, забыв, что такое расческа. Рядом с ним стояла худенькая девушка с короткими рыжими волосами. Она держала Кевина за руку. Сиобан. Проститутка.
Кевин глядел на меня, выпучив глаза.
– Я же сказал, чтобы ты убил ее, – произнес он.
– Ты не сказал мне, когда именно это сделать, – уточнил Джонатан. Кевин решил исправить ошибку, но Джонатан вытянул палец в его сторону и погрозил ему.
Кевин умолк.
– Эй! – вмешалась Сиобан, сделав шаг вперед. На ней были дешевые туфли на высоком каблуке, ногти на ногах покрыты оранжевым лаком. Ее подбородок казался чересчур заострен, глаза чересчур узкие, но в своем шерстяном топике и приспущенных джинсах она выглядела довольно эффектно. – Он владеет тобой, чувак! Ты должен делать то, что он говорит!
– Сиобан, – тихо проговорил Кевин. – Не надо.
– Да, не надо. – Терпимость Джонатана не распространялась на подружку мальца. – Не мешай, рыжая, и я не стану с тобой ничего делать.
По моей спине пробежала холодная дрожь. Когда Сиобан начала возражать что-то в ответ, я покачала головой:
– Нет. Он не шутит. Просто расслабься, хорошо?
– Будто тебя это волнует! – Ее взгляд напоминал взгляд Кевина.
Любопытно. Возможно, он нашел в ней родственную душу. Правда, рекламные листовки интимных услуг с ее портретом валялись по всей улице. Но и Кевин не был выпускником института благородных парней. Он в любом случае нашел бы кого-нибудь более испорченного, чем он. Это неизбежно. С тех пор как он обрел силу, ему был нужен кто-то, о ком можно позаботиться.
– Да, волнует, – мягко произнесла я. – Я пытаюсь сохранить ему жизнь. Делай что говорит тебе этот парень. И позволь мне поболтать с твоим дружком.
Джонатан заскучал. Когда я повернулась к нему, он вздернул брови чуть ли не до потолка, показывая, как его заела тоска.
– Что ты хочешь? – спросила я.
Его глаза блеснули, и на секунду я подумала, что он действительно хочет прихлопнуть меня как муху. Но он просто улыбнулся.
– Хорошо. Вот тебе ответ: я хочу, чтобы ты поберегла себя.
– И ты так волнуешься, потому что…
Он сконцентрировал свой взгляд на том месте, где теплилась жизнь. А именно на моем животе.
– У
– Я не назову его в твою честь, если ты это имеешь в виду.
Его губы вытянулись в длинную улыбку. Не зловещую или саркастическую, но настоящую, добрую улыбку. Когда он так на меня смотрел – вернее, смотрел в меня, – я чувствовала слабость. Он обладал такой же сверхъестественной силой, как и Дэвид, когда дело касалось женщин. Просто он редко показывал это. Я даже была слегка признательна ему за это. Если бы он смотрел на меня так раньше, я отдала бы бутылку с Дэвидом без колебаний.
Ну, может, и не отдала бы. Но подумала бы об этом.
– Все из-за Имары, – сказал он. Точнее, промурлыкал. Так это прозвучало.
– Прошу прощения? – Он стремительно приблизился и приложил руку к моему желудку. Его прикосновение показалось мне горячим, почти обжигающим. Я раскрыла рот, чтобы закричать…
…и внезапно боль ушла. Через меня пронесся вихрь из картинок: молодая женщина с темными волосами, ниспадавшими до талии. Смеющаяся, говорящая и двигающаяся с яростью и грацией джинна. У нее были губы Дэвида. А глаза… Боже, ее глаза. Горящие и безжалостные, цвета чистейшего золота. От нее исходил запах ванили и корицы, а также древесного дыма. Потом все исчезло.
У меня перехватило дыхание. Холодные слезы покатились по щекам. Его прикосновение словно выжгло клеймо на моем животе.
– Имара, – прошептала я. Мой ребенок.
Он стоял вплотную ко мне, и его губы тепло шептали мне в ухо.
– Джинн рождается из смерти.
– Тогда почему ты не убиваешь меня? – разозленная, я глотала слезы.
Он отошел в сторону.
– Не человеческой смерти. Слишком мало энергии.
Меня начало знобить.
– Нужна смерть джинна?
Он не ответил. Его взгляд стал неожиданно беззащитным.
– Смерть не каждого джинна.
– Нет, – повторила я. – Не каждого.
Я чувствовала головокружение и тошноту, каждый порез отзывался адской болью. Голова пульсировала до невозможности. Сломанная ключица напоминала о себе при каждом движении.
Я медленно присела в кресло.
– Ты имеешь в виду Дэвида, – прошептала я. – Дэвид должен умереть для ее рождения. Боже, я не могу сделать этого.
– Чего? – спросил он. – Не сможешь выжить? Вполне сможешь. Это то, чем люди занимаются всю жизнь. Выживают. Единственная черта, которая мне в них нравится.
– Я хочу покончить со всем этим. – Я устала, была выжата, словно лимон, мне было холодно. Моя дочь – дочь, которая не могла появиться на свет, если не пожертвовать другим любимым существом – она была сверхчеловеком. Я не могла… – Я хочу покончить с этим. Давай закончим, Джонатан.
Он кивнул, правда, не совсем добродушно.
– Тогда убирайся. Уходи отсюда.
Вздернув подбородок, вмешался Кевин:
– Я сказал, я хочу, чтобы она была мертва, понятно? Она пытается надуть нас. Сделай все как надо…