Фактор холода
Шрифт:
– Думаю, лучше воспользоваться твоим джинном, – закончила я. Она опустила взгляд на землю. – Мэрион?
– Его нет, – тихо ответила она. – Я потеряла его пять лет назад.
Неудивительно, что я никогда его не видела.
– Почему? Что случилось?
Она молча вздохнула.
– Его у меня украли.
– И ты никогда не говорила… – Ну, конечно, она не говорила. В высших слоях Ассоциации потеря джинна была равносильна самоубийству. Ты должен молчать об этом, пока не вернешь джинна обратно, а вместе с ним и свою жизнь. Предполагалось, что сначала Хранитель умирает, а потом
– Мне пригрозили, – продолжала Мэрион, – что если я сообщу о потере, то его будут пытать, и я купилась на это.
Я хотела задать еще массу вопросов, но сейчас было не время и не место. Слишком опасно. Моя кожа начала покрываться мурашками, ощущая несуществующее давление лазерного прицела.
Кто-то дотронулся до моей руки, и я повернулась.
Джонатан. Боже! Я совсем забыла про него.
На его лице было самое собранное и твердое выражение, какое я только видела.
– Мало времени, – произнес он. – Он нашел бутылку. Послушай, я задержу его, насколько смогу. Ты знаешь, где искать его…
– О чем, черт возьми, ты говоришь? Я ничего не понимаю! – Схватив его за плечо, я попыталась притянуть его ближе к себе. Но с таким же успехом можно было попытаться пододвинуть к себе кучу железа. Он был устойчив, как гора. – Скажи мне, что происходит, черт тебя дери, и без своих штучек!
Его темные глаза полыхнули, чтобы потом сузиться до еле заметных щелок.
– На меня уже затребовали права. Ты знаешь этого парня. Мы собираемся…
Он исчез, не закончив до конца. Я увидела в его глазах бессильную ярость и, может быть, крошечную вспышку страха. Я судорожно сглотнула. Покрутившись на месте, я направилась обратно в казино, где рабочие уже начали разгребать завалы. Мэрион обхватила меня, удерживая.
– Нет! – резко крикнула она. – Ты не можешь вернуться.
– Я оставила ее там! Бутылку Джонатана… нужно вернуть ее!
– Поздно. – Мэрион была довольно сильной, да и ее голос звучал довольно убедительно. – Кто-то уже отдал ему приказ. Ты не можешь вернуть ее.
– Сукин сын! – Я судорожно сглотнула. – Отпусти меня. Ну, отпусти же!
Я пыталась вырваться, но она меня убедила. Когда она, наконец, меня отпустила, я передумала возвращаться в казино. Я оставила его бутылку там, каким образом, непонятно… Какого черта…
Я начала вспоминать, как все произошло.
Сиобан, запихивающая упавшую бутылку в карман. Я, потребовавшая ее назад.
Она поменяла бутылки. И теперь кто-то – возможно, Куин – снял ее с трупа. Сукин сын. Я поверить не могла, что это ускользнуло от моего внимания.
Мэрион подняла голову. Ее лицо побледнело и стало мрачным, глаза вспыхнули.
– Не смотри в ту сторону, сказала она. Прибыла кавалерия.
Я повернула голову.
Группа приблизительно из двадцати человек пробиралась через толпу зевак. Впереди шел знакомый господин в безупречном синем костюме с серым галстуком.
Майрон Лэзло. Рядом с ним вышагивал со своей тростью Чарльз Эшворт Второй.
Маат собирался восстанавливать баланс.
Глава 10
Несколько человек взяли под руки упирающегося Кевина. Я и Мэрион не стали сопротивляться и последовали за ними. Мы пробирались через заграждения, направляясь к «Луксору». В связи с жаркой погодой у нас отпала необходимость в одеялах, и мы оставили их на ближайшей скамейке для бездомных. Одной рукой я сжимала сумку, перекинутую через голову, другую держала на животе, в котором теплилась жизнь еще не родившегося джинна. Я несла ответственность за эту жизнь.
По дороге в гостиницу никто из Маат не произносил ни слова. Навстречу нам спешили люди и ехали машины, всех привлекло облако дыма, висевшее над «Беладжио».
Мы вошли в пустынный вестибюль, охранники нервно оглядели нас, но Лэзло показал им какое-то удостоверение, и мы двинулись дальше в сторону комнат с ограниченным доступом. На этот раз комната была размером с зал для бальных танцев, выполненная в духе старого доброго английского клуба. На стенах панели из темного дерева, на полу мягкие ковры, бар с портвейном и шерри. И конечно, одетые в униформу лакеи по углам.
Над дверью располагался витраж из цветного стекла с эмблемой Маат в виде египетского символа.
– Сэр, – старший лакей, выглядевший таким же суровым и сосредоточенным, как и все господа из Маат, подошел к Лэзло, – что вам принести? – Естественно, у него был британский акцент. Никакое другое произношение не вписалось бы в общий интерьер зала.
– Думаю, что бренди в самый раз. Благодарю, Блевинс.
Блевинс наклонил голову. Мне стало интересно, в какой школе он научился быть надменным и угодливым одновременно и в то же время сохранять в себе чувство достоинства. Его небесно-голубые глаза остановились сначала на мне, потом на Мэрион, на Кевине. Он развернулся на каблуках и отошел.
Нас подвели к стульям, стоящим неподалеку. Кевина насильно усадили на один из них и приставили к нему джинна, который был мне до боли знаком. Оголенная грудь, небольшая парчовая жилетка, пышные штанишки, не говоря уже о гладко выбритой голове и серьге в ухе. Тот самый, которым недавно чуть не отобедала Рэйчел.
Он ухмыльнулся мне, оголив акульи ножи зубов. В этой улыбке не было и намека на дружелюбность.
– Я тебя помню, – прогудел он. – Ты не так давно шлялась вокруг. Искала неприятности на свою голову.
– И я их нашла, – ответила я.
Он наклонил голову в знак согласия.
Мрачный голос позади меня назвал мое имя:
– Джо.
Я повернулась, морщась от боли, и увидела приближающегося Льюиса. Вернее, катящегося ко мне. Теперь он восседал в инвалидной коляске, бледный и худой, выглядевший намного хуже, чем в прошлый раз, когда меня засосало в оконный проем. На его красных щеках горел лихорадочный румянец, руки тряслись. Судя по всему, его лихорадило. Он не смотрел в мою сторону, даже произнеся мое имя. Его глаза сфокусировались на Кевине, и мне не понравился огонек, горящий в них.