Фактор неопределенности
Шрифт:
Держа в руке раструб на конце шланга, Чейт подошел к двери и откинул в сторону щеколду засова.
Дверь открылась.
Зверь по другую ее сторону, не ожидавший такого поворота событий, на мгновение замер в полнейшей растерянности. Чейту даже показалось, что в глубине его диких глаз мелькнуло что-то похожее на вполне человеческое изумление.
– Привет, – мило улыбнулся ящеру Чейт и повернул вентиль.
Тугая струя холодной воды буквально смела закованного в броню ящера с крыльца. Упав на землю, зверь перевернулся через голову. Тяжелый хвост, зацепив росший неподалеку куст огромных
Хохоча во все горло, Чейт продолжал поливать ящера водой из шланга.
Перевернувшись со спины на живот, ящер вскочил на все четыре лапы и, запрокинув голову на спину, яростно взревел. Даже весь мокрый и облепленный прелыми листьями, он выглядел устрашающе.
В следующее мгновение ящер, подобно ядру, вылетевшему из жерла пушки, кинулся на своего обидчика.
Чейт быстро завернул вентиль, бросил шланг на пол и обеими руками захлопнул дверь, одновременно посылая засов в паз на дверном косяке.
Всей своей немалой массой ящер налетел на запертую дверь. Удар был настолько сильным, что весь дом содрогнулся, а спавший на кровати Кролик испуганно вскинул голову.
Дверь выдержала, и Чейт с облегчением перевел дух.
Бам… Бам… Бам…
Зверь снова с постоянством метронома колотил головой в дверь.
– Черт, – с раздражением тряхнул головой Чейт. – Что же нужно сделать, чтобы раз и навсегда отвадить эту тварь?
Через два часа от непрерывного стука у Чейта начала гудеть голова. Он попытался воспользоваться программируемой аптечкой, но диагностор сообщил, что его нынешнее состояние не требует медикаментозного лечения, и посоветовл просто расслабиться и отдохнуть.
Какое там расслабиться! Чейт уже возвел зверя за дверью в ранг своего личного заклятого врага номер один. Он ненавидел лютой ненавистью безмозглого ящера, а заодно проклинал и генерала Баруздина, который не дал ему никакого другого оружия, кроме армейского ножа. С ножом против закованного в броню ящера не попрешь. Был бы у него хотя бы старенький охотничий карабин, с которым в далеком детстве Чейт вместе с дедом ходил охотиться на гигантских зап-стрекоз!..
Постепенно ход мыслей в голове Чейта несколько изменил свою направленность. Теперь Чейт уже не упражнялся в изобретении новых прозвищ для ненавистного зверя, а строил планы, как от него избавиться. Перебрав несколько возможных способов умерщвления ящера, начиная с быстрой гибели от самодельной бомбы и заканчивая медленным, мучительным умиранием от проглоченного куска отравленного мяса, Чейт пришел к выводу, что этого слишком мало для того, чтобы сполна наказать тупоголового мучителя.
Воодушевленный мыслью, внезапно пришедшей ему в голову, Чейт вскочил на ноги и пробежался по комнате. Он сделает с этим ящером самое ужасное, что только можно сделать с диким зверем! Он посадит его на привязь и превратит в домашнюю собачонку! Он заставит его танцевать на задних лапах, выпрашивая еду!..
В радостном возбуждении Чейт звонко хлопнул ладонью о ладонь. Это поможет ему не только поквитаться со зверем, но и скрасить тоскливое ожидание. А генерал Баруздин пусть посмотрит, на что способен его работник!..
И надо же было случиться, что именно в то самое мгновение, когда переполнявший Чейта восторг от предвкушения того, что ему только еще предстояло содеять, достиг своего пика, стук в дверь, не умолкавший два с лишним часа, внезапно прекратился.
Чейт почувствовал, как внутри у него все оборвалось и рухнуло вниз.
Полный самых дурных предчувствий, Чейт кинулся к окну.
Зверя на крыльце не было.
Чейт почувствовал себя обманутым, как ребенок, который, развернув яркую цветную обертку подаренной ему кем-то из взрослых конфеты, вдруг увидел, что под ней ничего нет.
Сейчас этот зверь был нужен Чейту больше, чем деньги, которые он рассчитывал получить за свою работу от генерала Баруздина.
Чейт хотел было выбежать на крыльцо, но, вовремя вспомнив о собственной безопасности, забежал сначала в кладовку, где выбрал небольшой, но увесистый ломик.
Держа оружие в правой руке, Чейт левой откинул щеколду засова и, чуть приоткрыв дверь, выглянул наружу.
Никаких следов ящера. О том, что совсем недавно здесь бесновался обезумевший от дикой злобы зверь, напоминал только разворошенный слой палой листвы на земле. И более ничего.
Чейт широко распахнул дверь и вышел на крыльцо, растерянно оглядываясь по сторонам.
Что за дела? Куда подевался этот проклятый ящер? Ну прямо хоть сам отправляйся за ним в лес.
Никуда отправляться не пришлось. Ящер выскочил из-за угла дома и кинулся на Чейта, тремя огромными прыжками преодолев разделявшее их расстояние.
Чувствуя, что у него уже не осталось времени, чтобы отступить в дом, захлопнуть за собой дверь и запереть ее на засов, Чейт встал, пошире расставив ноги, и, как только морда зверя оказалась в пределах досягаемости, что было сил врезал по ней своим ломиком.
Зверь отшатнулся назад, сел на задние лапы и ошарашенно потряс головой. Это был если и не нокаут, то уж точно нокдаун. Пользуясь тем, что его противник временно потерял ориентацию в пространстве, Чейт поспешно ретировался в дом.
Бросив ломик на стол, он тыльной стороной ладони вытер выступивший на лбу пот.
– Ну, все, приятель, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он, глянув в окно. – Теперь твоя судьба, можно сказать, предрешена. Никому не позволено безнаказанно бросаться на меня из-за угла.
Ящеру не потребовалось много времени, чтобы снова прийти в себя. Бам… Бам… Бам… – снова методично заколотил он в дверь своим бестолковым лбом.
Но теперь этот стук звучал для Чейта как победная музыка.
Глупый зверь думал, что терпение человека безгранично, и глубоко заблуждался.
Несколько лет назад Чейт по заказу Федерального марсианского зоопарка отправился на Нагут ловить снежных драконов. Животные эти были не очень крупными и не особо опасными для человека, драконами же их прозвали исключительно за мерзкий нрав. Трудно даже сосчитать, сколько несведущих людей лишились своих указательных пальцев, пытаясь почесать за ушком детеныша нагутского снежного дракона, похожего на белоснежного пушистого мишку-коалу. Этот милый на вид детеныш с рождения имел два ряда острых как бритва зубов и щелкал ими при любой возможности.