Фактор внешности
Шрифт:
Насколько я понимал, моя роль сводилась к тому, чтобы в случае необходимости умыкнуть красотку силой, если бы Роттвейлер не удалось хитростью заманить мышонка в клетку. Девушка, одетая в униформу официантки, как ни в чем не бывало, вытирала со стола, благосклонно снося приставания старшего менеджера на глазах у дюжины изголодавшихся и раздраженных посетителей, ожидающих, когда же она, наконец, изволит подать им гамбургеры.
В Штатах Роттвейлер, начавшую атаку, охрана, скорее всего, выставила бы вон, но здесь, в Лондоне, на нас никто не обращал внимания. Будущая модель не способна была сразу оценить выпавший ей шанс. И надо было обладать безотказным
— Карту! Карту!
Я вытащил визитку Роттвейлер из своего кармана и машинально протянул девушке. Та принялась внимательно изучать ее, словно настоящую кредитку, и лишь после того, как ее изумление улеглось, она, посмотрев на нас, выразила смутный протест по поводу нашей неплатежеспособности. Ее глаза мелкой служащей, привыкшей различать только самые простейшие счета за колу и чизбургеры, не могли разглядеть в волшебном куске пластика хрустальные мосты, ведущие к воротам «Вог», «Базар», «Эль» и прочих замков мечты, в перспективе готовых обрушить к ее ногам несметные сокровища.
Тогда, обхватив своей мощной рукой баскетболиста ее хрупкое запястье, я вывел девушку из-за стойки, не обращая внимания на изумленный ропот изрядно удлинившейся очереди, не встретив ни малейшего сопротивления с ее стороны.
Пока я вел девушку к выходу, она тихонько хихикала и лишь в последний момент опомнилась:
— Моя униформа!
— Мы пришлем ее обратно, — прошептала Роттвейлер. — Вообще ее надо сжечь, она слишком безобразна. Но обещаю: мы ее вернем. Такое прелестное создание, как ты, не должно ходить в таких уродливых штанах. Это несправедливо и оскорбительно. Случись это в Америке, я бы на твоем месте подала в суд, дорогуша, и выиграла бы процесс!
Ее звали Киттен, уменьшительное от Кэйтлин или еще от какого-то приличного имени, искаженного ее кокни, достойным знаменитой Элизы Дулитл. Ей исполнилось восемнадцать лет, она только-только закончила школу, но если и не была готова в ближайшее время завоевать весь мир, то уж попробовать сыграть в предложенную ей игру явно не хотела отказываться.
При дневном свете я смог как следует рассмотреть то, что третий глаз Роттвейлер сразу приметил сквозь мутные стекла «Макдоналдса». Личико Киттен отвечало всем стандартам современного идеала красоты. А ее ист-эндский акцент придавал девушке еще больше очарования. У Киттен была внешность аристократки. Девушка нуждалась только в подходящей «оправе» из одежды, макияжа и аксессуаров.
Следующие полтора часа она провела в парикмахерском кресле, где подверглась критическому осмотру одного из лучших мастеров причесок в Лондоне — Раймундо. Этот саркастичный пятидесятилетний чудак был любимым стилистом многих знаменитых фотографов. Когда Роттвейлер позвонила ему, он находился на съемках у Эдди Медника, которому сотрудничество с Раймундо принесло неслыханный успех.
Роттвейлер, явившись в студию Эдди, тут же выпалила на одном дыхании:
— Рада тебя видеть, дорогой. Можно одолжить у тебя Раймундо на пару часов? Сейчас ведь обеденный перерыв. Правда? О да, верну его в целости и сохранности, будь уверен!
Затем она поприветствовала всех моделей в студии. Ни одна из девиц не была знакома с Роттвейлер, и вряд ли кто-нибудь из них догадывался, что, попади они к ней, их ожидала бы куда более заманчивая карьера. Взяв за руку Киттен, Хелен подвела ее к креслу, возле которого стоял Раймундо:
— Прошу тебя, сделай все, что можно. Лучше тебя это никому не под силу!
Он молча изучал девушку с видом ваятеля, готовящегося приступить к обработке исходного материала, чтобы вылепить из него прекрасную статую.
— Ты великолепна, — посмотрев на Киттен еще пару минут, резюмировал свое впечатление восхищенный латиноамериканец. — О, Хелен, она настоящая находка! — Он перевел взгляд на меня: — Разве она не восхитительна?
Я кивнул.
— Восхитительна? Да! — провозгласил он с торжеством в голосе.
Я познакомился с Раймундо еще в Нью-Йорке, и меня всегда удивляло, что он нередко интересовался моим мнением. Он любил повторять, что я напоминаю ему мощное высокое дерево — и шириной своих плеч, и тем, что молчание предпочитаю болтовне, которой грешат все, кто вращается в сфере моды.
— Сильфида! — подтвердил я.
— Да! — кивнул он. — Прекрасна, прекрасна!
Я понял, что ему послышалось не совсем то, что я имел в виду [15] .
— Я говорил о Сильфиде, женский род от Сильфа.
На лице Раймундо отразилось недоумение.
— Сильф? Что значит сильф?
— Это существо из греческой мифологии, дух воздуха, нечто вроде эльфа, фэйри, полубогини.
— Я знаю, кто такие фэйри, — возразил Раймундо, покосившись на меня так, точно я не в себе, — но эта девушка не «полу», она настоящая богиня.
15
Sylphine (сильфида) — She is fine (она прекрасна) — игра слов, построенная на идентичном звучании слова и предложения.
Киттен не выдержала:
— Можно мне поесть что-нибудь? Я ужасно голодная.
— Разумеется, милочка, — отозвалась Роттвейлер.
— Чарли, — обратился ко мне Раймундо, — будь добр, принеси тарелку чего-нибудь для…
— Киттен, — добавила девушка.
— Киттен, — подхватил Раймундо, — ты настоящий идеал, Киттен!
— Я нахожу, что она божественна, — кивнула Ротти, — воистину божественна.
Я принес Киттен целую тарелку снеди — жареного цыпленка, ростбиф, роллы «Калифорния» и риса с зеленым горошком. Она съела все с огромным аппетитом и попросила еще одну тарелку. И только после второй насытилась.
— Ты очень худенькая, — заметила Роттвейлер.
— Я все время ужасно хочу есть, — призналась Киттен, — просто умираю от голода! А можно немножко пива?
Она улыбнулась своей невинной полудетской улыбкой.
— Потрясающе! — произнес Раймундо, переглянувшись с Мисс.
— Совершенство! — откликнулась Роттвейлер.
Еще час спустя для мира родилась новая Киттен, но теперь уже на ее лице была печать фортуны.
Под кепкой, прилагающейся к макдоналдсовской униформе, Раймундо обнаружил гриву чудесных волос и придал им тот надлежащий вид, который впоследствии должен был стать торговым брэндом новоиспеченной модели.