Фактор Z (сборник)
Шрифт:
Но ее туфли, новые белые туфли с яркими синими пряжками, которыми она так гордилась, говорили об обратном — на каблуках мерзкими склизкими комками застыла кровь.
Тем не менее, в понедельник утром Юля собралась и пошла на работу. Почему? Зачем? Она не смогла бы ответить ни на один из этих вопросов. Все выходные девушка почти не спала, и очень мало ела. Мысль о встрече с Валерой вызывала озноб и головокружение. И, тем не менее, покорно, как овца на заклание, пошла в контору.
«Иногда лучше
— Ой, как плохо ты выглядишь, — радостно встретила Юлю Ольга Ивановна, злобная грымза № 1. — Неудивительно, что твоя личная жизнь никак не ладится.
Отвечать на очередной выпад сил не было. Юля только вздохнула и поспешила укрыться за компьютером.
— А мы тут новость обсуждаем, — Света, как всегда, пришла подруге на помощь. — Ты же знаешь, у нас через квартал перинатальный центр? Там ЧП страшное: младенец пропал. Даже к нам менты заходили, опрашивали, кто что видел.
— Бедные родители, — вздохнула Надежда Николаевна.
— А я считаю, оно к лучшему, — у Ольги Ивановны, как всегда, было свое мнение. — Ты же слышала, там порок на пороке, все одно не жилец. Лучше уж так, чем смотреть, как ребенок мучается. Я думаю, врачи же его и кокнули по-тихому, а потом: ой, ЧП, спасите, денег на охрану дайте.
Юля молча смотрела в монитор.
Она просидела так весь день.
Думала в основном о милосердии.
О том, что иногда оно бывает жестоким — как куп де грас в Средневековье, или эвтаназия сейчас, но это горькое благо.
Человеческому разуму с такой позицией примириться трудно. Мысли об убийстве, даже убийстве из милости, вызывает инстинктивный протест.
Но если суметь посмотреть шире… Возвыситься над собой, над примитивными инстинктами, тогда…
Тогда Валера — молодец.
А что съел ребенка… Так такова его природа. Нельзя осуждать человека за то, каким он родился. Сейчас человечество, слава Богу, отринуло предрассудки. А если не имеют значения пол, раса, национальность, вероисповедание и сексуальные предпочтения, то нечего и на зомби коситься.
К вечеру Юля приняла решение: не делать ничего, просто жить дальше.
И потянулись дни за днями, полные стука клавиш и шороха бумаги.
Лето кончилось, пришел ноябрь.
Юля и Валера целый месяц работали в паре: вместе ездили на месторождения, вместе чертили и писали, вместе сдавали проекты.
Молчаливый зомби оказался лучшим партнером из всех, что работали с Юлей: он всегда делал все, как она говорила, и не спорил.
Юле стало казаться, что они похожи — оба одиноки и отринуты обществом.
Теперь девушка находила в нем гордое терпение, скрытое от назойливых глаз мелочных обывателей.
Однажды она набралась храбрости и осталась с ним наедине по окончании работы. Села рядом, долго делилась сокровенным.
Валера не отвечал, но в глубине его маленьких мутных глазок Юля видела понимание.
Юля решила, что обрела союзника.
«Мы как герои средневековой саги, — однажды подумала она. — Связаны сумрачной тайной и общностью духа».
Мысль девушке очень понравилась.
А потом пропала Ольга Ивановна.
Когда старая грымза не вышла на работу, Юля даже обрадовалась.
Накануне злобная ведьма всю душу из нее вынула пошлыми образчиками своего скудоумного юмора, типа «среди нас есть особы настолько тонкие, настолько благородные, что даже и какать-то не ходят, потому, видимо, и не размножаются», а еще «тебе, Юля, стоит чаще ходить по рюмочным, из некоторых алкашей мужья ничего выходят, надо только приложить усилия», и «а вот Александр Иванович на пенсию вышел, и не прочь жениться повторно, он как раз устал вдоветь, может, стоит подумать? Не Аполлон, кончено, но и ты ведь не Афродита».
Юля сносила пытку стоически. Для людей с ее специальностью — инженерная защита окружающей среды — работы сейчас мало, Ольга Ивановна подруга шефа, если что, вмиг потеряешь место.
Но вечером девушка долго орошала слезами плечо Валеры, и громко желала Ольге Ивановне поскорее отправляться в ад, к своим.
Поэтому утром, не увидев злыдню на рабочем месте, Юля испытала чистое, ничем не замутненное счастье.
Которое сменилось угрызениями совести, когда стало ясно, что Ольги Ивановны нигде нет.
Через три дня юлина заклятая подруга нашлась. В больнице маленького городка в сорока километрах от областного центра. Без ноги и с явными признаками умственного расстройства. Что-то лепетала о том, что мир полон зомби. Было ясно, что на работу она не вернется. Все громко ужаснулись, выразили вслух сожаление, но в глубине душе вздохнули с облегчением. В жизни всегда есть место надежде на чудо: вдруг вместо мерзкой грымзы в конторе появится добрый и отзывчивый человек?
Юля сразу поняла, что ногу Ольге Ивановне откусил Валера. Вечером она долго кричала на зомби, даже ударила по голове органайзером.
Но за ночь остыла.
«Зло, — говорила себе Юля, трясясь в трамвае по пути на работу, — должно быть наказано. Мы забыли эту простую истину. Попустительствуем пороку. Злобные ведьмы типа Ольги Ивановны годами сосут кровь из ближних. И все им с рук сходит. Так и до фашизма недалеко. А Валера победил зло. Жестоко, да, но ведь — справедливо? Никто и не огорчился вовсе. И потом, потеря ноги не смертельна, а мозгов у нее все равно никогда не было!»
Отзвонил курантами Новый год, затихли февральские метели, и в город на Волге пришла весна.