Фактор жизни
Шрифт:
– Судьба, Крив… Ах! – Чжао-цзи, словно ужаленный, отдернул руку, на которую попали брызги.
– Кровавый Хаос! – выругался служитель закона и отцепил от своего широкого ремня маленькую флягу. – Я велел тебе не касаться его.
Наклонив флягу, он побрызгал искрящейся серебристой жидкостью на палец Чжао-цзи. Том успел заметить, что палец мгновенно почернел.
– Холодно, – прошептал Чжао-цзи.
– Все будет в порядке, парень.
Сидя на земле, Кривил поднял голову, уставился на мальчишек. Его рот беззвучно открывался, как у вытащенной
– Том… Зачем? Зачем вы… вытащили меня? Смутившись, Том поглядел на надзирателя, тот покачал головой.
– Отпустите меня… – Кривил повернулся к мембране. – Назад в…
Том услышал, как Чжао-цзи застонал. Сначала он решил, что приятель стонет от боли в пальце, но потом понял, в чем дело.
Он увидел под изодранной мокрой рубашкой Кривила толстое щупальце. Оно росло прямо из спины юноши, было частью его плоти и тянуло его назад в голубую жидкость, соединяло его Судьба знает с чем. Под мышками Кривила располагался ряд жаберных отверстий, которые судорожно открывались и закрывались, словно от недостатка воздуха.
– Возвращайся назад, Дилвенней, – разрешил надзиратель.
Том и Чжао-цзи с ужасом наблюдали, как дрожащий Кривил ползет по полу. Потом он проник сквозь мембрану и вновь погрузился в объятия холодной жидкости.
В его глазах вспыхнула радость. Отталкиваясь руками, словно плавниками, он медленно поплыл прочь, пока не затерялся среди двигавшихся в синеве смутных теней.
– Ему повезло, – пробормотал Чжао-цзи.
Том замер. В узком туннеле свечение, исходящее от флюоресцирующих грибов, казалось необычайно ярким.
– Как ты можешь так говорить?
– Они могли казнить его. Это высшая мера наказания за воровство.
– Ого, – Том двинулся дальше. – Я об этом не подумал.
«И все случилось по моей вине», – подумал он.
– Хотя… – Чжао-цзи держал поврежденный палец на уровне груди. Серебристые капельки вспыхивали, перекатываясь по поверхности пальца и исцеляя его. – Ему дали четыре стандартных года.
«Это из-за меня, – хотел сказать Том. – Это я упомянул имя Кривила при разговоре с Петио».
– Когда его освободят, ему будет почти двадцать, – сказал Чжао-цзи.
«Я просто трус», – подумал Том.
– Я… – У него сдавило горло. – Ты видел надзирателя? Заметил, какой у него взгляд?
– Он ведь сам – бывший заключенный. – Чжао-цзи закашлялся. – Должно быть, покидать эту синюю жидкость хуже, чем находиться внутри нее.
Дальше мальчики пошли молча. Только звуки шагов раздавались в петляющем туннеле: влажное эхо, отскакивающее от растрескавшихся стен.
– Наверное, мы сможем снова прийти сюда в следующий Шиэд, – сказал Том, хотя даже мысль об этом ужасала его.
Чжао-цзи остановился.
– Не сможем, – баюкая поврежденную руку, он смотрел мимо Тома, в пустой туннель. – Меня здесь уже не будет.
– Что ты имеешь
Чжао-цзи, не проронив ни слова, пошел дальше.
– Дело в твоей семье… – Том должен был понять это раньше, но, к сожалению, понял только сейчас: у большинства мальчиков не было семей, либо все их родственники уже умерли, либо были навсегда потеряны. – Ты уезжаешь с ними.
«Мама, – вспомнил он. – Где ты сейчас?»
– Я… – Чжао-цзи снова остановился и поднял вверх руку. Он носил браслет мастера Пиня, дающий разрешение на путешествие, на запястье. – Ты вовсе не обязан навещать нас.
Собственный браслет Том прятал за поясом.
– Но мастер Пинь… Он пригласил меня.
– Мы будем на шесть страт выше, в Сантуарио Герберов. Через пятнадцать дней. Туда мы отправимся отсюда.
«Шесть страт!» – поразился Том.
– Но…
– Браслет – пропуск, – напомнил Чжао-цзи, – он позволит тебе подняться к нам. – Взгляд его темных глаз стал непроницаемым. – Но ты не должен делать это, Том.
«Шесть страт», – подумал Том растерянно.
Новое задание ошеломило его.
ДВА МАЛЬЧИКА БЫЛИ ПОЙМАНЫ, ИХ ПОДОЗРЕВАЛИ В ВОРОВСТВЕ.
Это вполне могли бы быть Том и Чжао-цзи, сидящие у кабинета обермагистра в ожидании наказания за какой-то проступок.
ИХ ДОПРОСЯТ ПО ОЧЕРЕДИ.
Человек с ничего не выражающим лицом кивнул одному из мальчиков, приглашая в кабинет на допрос.
ЕСЛИ ОБА МАЛЬЧИКА БУДУТ МОЛЧАТЬ, ОНИ ПОЛУЧАТ ЛИШЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ ЕСЛИ ОДИН «РАСКОЛЕТСЯ» И СОЗНАЕТСЯ Б ПРОСТУПКЕ, ОН БУДЕТ ОТПУЩЕН, А ЕГО ТОВАРИЩ БУДЕТ НАКАЗАН.
– Я знаю решение, – объявил Том. – Это слишком легко.
Однако на него произвело впечатление то, что программа предложила ему в решении проблемы использовать собственный опыт.
ЕСЛИ ОБА МАЛЬЧИКА БУДУТ МОЛЧАТЬ, ОНИ ПОЛУЧАТ МЕНЬШЕЕ НАКАЗАНИЕ. НО НИ ОДИН ИЗ МАЛЬЧИКОВ НЕ ЗНАЕТ ЗАРАНЕЕ, КАК ПОВЕДЕТ СЕБЯ ЕГО ТОВАРИЩ.
Кончиками пальцев Том сделал набросок таблицы, ввел возможные результаты и подчеркнул центр равновесия: в этой точке оба мальчика сознаются в своей вине, и они оба получают наказание, но сравнительно легкое.
– Молчать опасно. Если один мальчик ничего н» скажет, он рискует быть преданным другим, – добавив Том, зная, что загруженному модулю требуется больше чем просто правильный математический ответ; ему необходимо объяснение. – Признание, – продолжал он, – является единственным способом наверняка избежать исключения из школы, даже при том, что оба будут наказаны.
Том расслабился. Это был классический сценарий из древней игровой философии с участием двух действующих лиц, но прежде Том не думал о последствиях. Центр равновесия, где один мальчик будет действовать способом наихудшим для другого, а другой станет вести себя соответственно, был плох для всех.