Факультет закрытых знаний
Шрифт:
Пятки тролля! Надо мной ухохатываются мыши! Дожили!
В отчаянии я уперлась передними лапами в стену и предприняла еще одну попытку высвободить дурную голову. На помощь пришел Джером, который ухватился за сломанную наполовину доску и потянул на себя.
Почувствовав, что проем стал шире, я резко дернулась и обрела свободу.
– Ты в порядке? – присел рядом с расстроенной пардой младший наследник. Затем поднял руку и нерешительно коснулся моего уха. – У тебя кровь…
Ухо и вправду немного саднило, подтверждая слова Джерома, но злость и обида застилали глаза. К тому же в проеме
– Мя-уф! – взревела черная кошка и рванула следом.
Преодолев ступеньки, я черной молнией ворвалась в просторный холл пристройки, опрокинула зазевавшегося дворфа и кинулась за мышиным Батей. Это уже не было охотой за добычей, это было преследованием обидчика. А нет ничего смертоноснее, чем задетая за живое парда!
Прошмыгнув по коридору, мышонок сделал резкий вираж, уклоняясь от занесенной над ним когтистой лапы, и нырнул в ближайший кабинет. Преследуя грызуна, я снесла с петель новенькую дверь (ой, ректор будет в ярости) и оказалась в просторном классе для занятий. Парты еще не поставили, зато на стене висела черная доска, а на подоконниках высились ровные стопочки учебников, стояла пара чьих-то портретов, свернутые в трубочки карты и чучело головы кабана.
И вот там-то и поджидал меня рыжий бесстыжий грызун. Мало того! Он снова начал дразниться: строил рожи, гадко смеялся, указывая на меня крохотной лапкой, и показывал язык!
Ах так!
Черная взбешенная кошка бросилась к окну, но едва расстояние до цели сократилось до нескольких сантиметров, мышиный Батя повернулся, спустил с подоконника тонкий голый хвостик и с силой ударил по батарее.
Мощная струя горячей воды ударила меня в морду. Истерично завизжав, обожженная и полностью деморализованная, я рванула обратно в коридор.
Вода! Терпеть не могу воду!
Пропустив меня в дверном проходе, Джером смело шагнул в кабинет, принимая эстафету. Оказавшись в коридоре, я быстро встряхнулась, встала на задние лапы и начала превращение в боевую форму.
Парды – на особом счету в прайде. Мы смертоносны и опасны, хитры и непредсказуемы, владеем магией крови и умеем вести за собой… Но главное наше качество заключается именно в боевой форме. Для тела это промежуточный вариант между человеком и леопардом с сохранением самых сильных сторон. Треугольной формы уши, смертоносные когти на руках и ногах, рефлексы и хвост оставались от кошачьей составляющей, при этом сохранялось человеческое строение тела, головы, конечностей. Лицо, если не брать в расчет клыков, тоже практически не менялось.
Пард в боевом воплощении быстрее, сильнее и выносливее, чем самый сильный из крупных котов. Кое-кто даже поговаривал, что мы самые-самые сильные среди оборотней. Хотя это невероятно льстило, парды не принимали слухи на веру.
В тот момент, когда мое тело полностью изменилось, хлопнула входная дверь, и в пристройку вбежал Маккалич. На миг он замер, разглядывая меня с каким-то особым восхищением, а затем взял себя в руки и сухо поинтересовался:
– Где?
Я махнула когтистой рукой в сторону дверного проема и, пряча насмешливую улыбку, вошла следом за телохранителем в
Двое магов и парда в боевой форме – на одного маленького наглого мышонка… Грызуну хана. Однозначно!
– Блокируй двери, – приказал Маккалич. – Джером, это ларь, а не домовой.
Младший наследник бросил магическое плетение удавки Коровяка, рассчитанное исключительно для поимки нежити, и отступил под защиту своего телохранителя. Быстро опустившись на одно колено, принц коснулся ладонями деревянного пола, закрыл глаза и приступил к мысленной постройке заклинания. Прикрывая светловолосого юношу, Маккалич вышел вперед.
Почуяв, что расстановка сил меняется, мышонок встал на задние лапки и грозно зашипел. По рыжему меху пробежала волна искр, и существо стало увеличиваться прямо на глазах.
– Серьезно? – насмешливо произнес Дерен, незаметно – даже для моего взгляда – перетекая в боевую стойку и активизируя защитный контур.
С моего места было очень хорошо видно, как мышонок, выросший до размеров взрослой собаки, прыгнул вперед, но был отброшен щитом и мощным ударом Маккалича.
Смотря на магов, я невольно начала сравнивать их между собой. Высокий худой Джером на фоне широкоплечего телохранителя казался тщедушным птенцом, неоперившимся, не познавшим жизни, не умеющим летать. Маккалич же был идеальным воином-защитником. В нем чувствовались внутренняя сила, стержень, несгибаемая воля и что-то еще, чему я пока не могла подобрать нужного слова.
– Подвинься, – раздался тихий голос за моей спиной, и я невольно вздрогнула от неожиданности.
Оглянулась и с удивлением заметила ректора, сосредоточенно наблюдающего за происходящим. Я не почувствовала его запаха, не уловила шума шагов! Как такое возможно?
В этот момент Джером резко вскинул руки, выпуская магическое плетение. Вспышка оранжевого цвета озарила кабинет, раздался возмущенный писк пойманного духа, а затем все стало как прежде.
– Неплохо, – громко похвалил ректор поднимающегося на ноги юношу, – но в следующий раз не стоит тратить так много энергии.
Соглашаясь, Джером коротко кивнул, отряхнул брюки и оглянулся в мою сторону, словно тоже искал одобрения. Я поспешно перевела взгляд на скованного заклинанием духа.
Ларь висел в метре над полом. Заклинание развеяло физическую форму рыжего мышонка, но взгляд широко посаженных темно-желтых глаз был все таким же наглым.
– Блош, что я приказал тебе сделать? – строго посмотрел на него ректор.
Дух буркнул что-то себе под нос и указал в мою сторону.
– Кошка! – с отвращением выдал он.
Я возмущенно фыркнула и тихонько зашипела.
– Привыкай, Блош, – непримиримым тоном сказал Итон-Бенедикт. – Теперь в этом месте будут жить оборотни. Возможно, даже кошки.
– Но мыши… – жалобно протянул дух.
– И мыши привыкнут, – холодно отрезал мужчина. – Ты должен смириться. Иначе… – он не договорил, но красноречивое молчание сказало все вместо него. – А теперь иди и займись делом. Узнаю, что кому-то пакостишь, – выгоню и тебя, и твоих любимцев.
Итон-Бенедикт щелкнул пальцами, и невидимый кокон, удерживающий духа, рассыпался. Ларь опустился на пол, вернулся в форму рыжего мышонка и с поникшей головой побежал к выходу.