Fallen
Шрифт:
Теперь только родители приходили в мою палату. Лишь они просили меня не сдаваться, но я не видела смысла жить. Я перестала искать то, из-за чего мне могут вернуть любовь. Я каждую ночь просила родителей отпустить меня.
Париж, Франция
Июнь, 2011
Я была очень удивлена, когда Демьен вновь появился на пороге моей палаты. С того памятного вечера я не видела
Он заговорил со мной, даже не дойдя до кровати, что удивило меня еще больше.
– Здравствуй, Жени. Ты перестала приходить ко мне, я чувствую это, - грустно улыбался он. Демьен не стал брать стул, садясь на краешек кровати.
– Ты ничуть не изменилась, - надрывным голосом проговорил он, откидывая локон с моего лица.
– Такая же красивая и недоступная, как и много лет назад...
Он замолчал. Я подошла чуть ближе, чтобы слышать голос, по которому так соскучилась, чтобы видеть любимые черты лица, по которым так тосковала. В зеленых глазах затаились страдание, вина и решимость.
– Ты в любой компании была самой красивой девушкой. Я всегда завидовал парням, с которыми ты кокетничала, потому что со мной ты себе этого не позволяла. Но каждый из наших друзей был уверен, что ты не из нашей лиги. Какими же мы были дураками! Почему ты так долго скрывала свою любовь, милая? Быть может, все было бы по-другому... Я не мог найти успокоения ни с одной из девушек, потому что они проигрывали тебе во всем. Ты всегда понимала меня, даже когда я перевелся на вечернее обучение, чтобы днем работать. Ты понимала, что я хочу независимости. Ты помогала мне во всех начинаниях. Я помню, как мы выбирали квартиру, в которой я живу. И как мы красили стены этой безумной серой краской, которая въедалась в кожу.
– По щеке любимого катилась слеза, но он не обращал на нее внимания.
– Помнишь, как ты упала со стремянки в мои объятия? Я так хотел тебя тогда поцеловать, но ты сказала что-то смешное, и я не решился. Ты всегда знала, как меня рассмешить.
Голос Демьена сорвался, и парень снова замолчал, глядя на монитор, показывающий ломаную линию — линию моей жизни.
– Ты так задорно смеялась. Ты помнишь нашу первую встречу? Я помню ее, как сейчас. Первый день в колледже. Белокурая девушка, с кудряшками и огромными голубыми глазами, маленьким вздернутым носиком, хохотала на всю аудиторию. Я невольно улыбнулся и посмотрел на тебя. Наши глаза встретились, и ты решительной походкой направилась ко мне.
Я подошла к нему и положила свою невесомую ладонь на плечо любимого. Он вздрогнул, но не обернулся. Быть может, он почувствовал. Я знала, что Демьен все еще любит меня. Я вновь обрела надежду.
– Ты сказала, что станешь моим ангелом-хранителем. Я думал, что ты шутишь, но ведь так оно и вышло, правда? Ты всегда была рядом. – Он перевел дух, прежде чем продолжить: - Когда тебя не стало...
– Я отшатнулась. Он говорил обо мне как о мертвой. Он говорил с моим телом и со мной, как с мраморной плитой на кладбище.
– …я не знал, как дальше жить. Я виноват в том, что не признался в чувствах до того, как предложить замужество. Я виноват в том, что окликнул тебя в столь неподходящий момент. Я виноват, что потерял тебя. Я виноват, что прогнал тебя. Но сейчас я хочу сказать, что продолжаю любить тебя, Женевьева. Только я не умею любить, как ты. Я не умею ждать, когда надежда уже сравнима с глупостью, а вера давно умерла! Я пришел попросить прощения...
С этими словами он начал стягивать с моей исхудавшей руки кольцо, которое надел год назад. Я упала на колени, не сдерживая крик, который, клянусь, мог бы достигнуть рая, если бы он существовал в тот момент для меня.
– Я не буду тебя больше ждать, Жени. Я нашел девушку. Ее зовут Элла. Она брюнетка, и у нее карие глаза. Она не похожа на тебя совсем, но она очень мила и по-настоящему любит меня. Она знает о тебе. Она знает все…
Он поднялся с постели и уже дошел до двери. Однако передумал и быстрым шагом направился ко мне. Упав на колени возле кровати, он взмолился:
– Не уходи от меня, слышишь?! Вернись, ради всего святого! Я умоляю тебя, Жени. Мне без тебя холодно жить в этом мире! Я не могу без тебя!
Монотонный звук прибора рядом с моим телом был ему ответом. Парень покачал головой и ушел.
Мёдон, пригород Парижа, Франция
Август, 2011
Оставалось около недели до того, как я уйду навсегда. Как бы родители ни искали денег на оплату моей жизни, у них ничего не получалось. Заем им не давали из-за возраста, дом заложить в третий раз не получилось, а мою квартиру им не позволило продать законодательство. Но я была спокойна.
Мои родители уже не видели в девушке на больничной кровати свою дочь, а любимый оставался в заботливых руках.
Элла была достойной девушкой. Как и говорил Демьен, она любила его беззаветно, принимая меня как часть его и его жизни. Она никогда не думала обо мне как о сопернице и даже молилась в церкви, чтобы я излечилась. Она мне действительно нравилась.
Демьен не знал о том, что скоро я уйду навсегда. Я ходила тенью за ним с того самого дня, когда он приходил в мою палату в последний раз. Я знала, что он чувствовал мое присутствие, хотя по-прежнему закрывался перед сном. На все мои попытки поговорить с ним он лишь прижимал к себе Эллу сильнее, и я, в конце концов, отступила. Я нужна ему была лишь тенью, никаких напоминаний, никаких разговоров, никаких прикосновений к телу на больничной койке, где настоящей меня нет...
В тот вечер Демьен повез свою девушку за город. Я последовала за ними, хотя смутно понимала, что не должна. Они сняли небольшой дом и пошли гулять по старинным улочкам городка. Я чувствовала, что что-то изменится сегодня, но не могла себе представить, что настолько…
Они сели на скамейку у реки и любовались на багряный закат. Демьен накинул на ее плечи свой пиджак, а Элла трепетно прижималась к нему. Их пальцы переплетались, и они говорили о будущих детях. Я улыбалась сквозь слезы, когда Элла предложила назвать девочку Женевьева - в честь меня.