Fallin

Klarolinelover

— Если бы это помогло ей, то да, — наконец изрек первородный вампир.

Ответом ему лишь был истерический смешок.

— Мы даже не знаем, что он использовал для этого проклятия, — снова начала Фрея. — А гадать мы не можем. Если я ошибусь, последствия будут еще хуже, чем сейчас.

— Я прямо сейчас притащу этого ублюдка сюда и буду пытать его, пока он не скажет, и тогда…

— Вряд ли, — подал свой голос Марсель. — Уверен, после твоего визита он уже где-то на пути в Тибет или Антарктиду, с парочкой скрывающих заклинаний в кармане.

— Надо будет, найду его и в Тибете, — рявкнул Клаус.

Он остановился посреди комнаты и посмотрел на Кэролайн. Она все так же молчала. Она ни слова не сказала за последние полчаса. Просто тихонько сидела в своем кресле.

Клаус сжал кулаки. Как же хотелось раздробить все вокруг в этот самый момент.

— Мы не знаем, как быстро все это будет усиливаться. Как часто будут приступы. Лучше приглушить все это сейчас. — Фрея тихонько положила руку ему на плечо, но Клаус в запале сбросил ее.

— Нет! — упрямо сказал он.

— Ник, — теперь и Ребекка попыталась вставить слово.

— Я сказал нет! — проревел он. — Я не…

— Господи, когда ты уже перестанешь быть таким эгоистом! — вдруг ни с того ни с сего закричала Кэролайн.

Все в комнате замолчали и посмотрели на нее. Клаус закрыл рот и повернул к ней голову, тут же замолкая. Она сбросила шерстяной плед на пол и поднялась на ноги. Ее волосы, заплетенные в обыкновенную косичку, делали ее похожей на ребенка. Но на очень воинственного ребенка.

— Хоть раз засунь в задницу свое гигантское «эго» и подумай о ком-то кроме себя!

Она окинула взглядом комнату, прежде чем на скорости вампира исчезнуть из их виду. Клаус замешкался буквально на секунду, прежде чем исчезнуть вслед за ней.

Ребекка резко поднялась со своего кресла и попыталась выйти из кабинета, но ее остановил Марсель.

— Не нужно, Бекс. — Он нежно, хотя и твердо, положил руки ей на талию. — Они сами разберутся.

***

— Значит, я эгоист, да? — Клаус влетел за ней в их спальню и с громким стуком захлопнул дверь. — Эгоист?

Кэролайн стояла возле окна, всматриваясь в шумный и всегда беззаботный Французский квартал. Движение на Бурбон-стрит не прекращалось ни на секунду, и ей почему-то стало еще хуже от этого праздника жизни.

— Эгоист, да? — еще раз повторил он, стоя около двери.

— А разве нет? — Она повернула голову, и они впервые встретились глазами. — Ты мог бы хоть на секунду послушать, что тебе говорят, но нет, — она неопределенно взмахнула руками в воздухе, — как же. Ты же великий и ужасный Клаус Майклсон. Ты же ведь не умеешь проигрывать. Тебя невозможно загнать в угол, верно?

— Он не загнал меня в угол и тебя тоже! — Клаус со всей силы стукнул кулаком о стену, делая в ней вмятину, и Кэролайн вздрогнула. Она понимала, ему нужно куда-то выплеснуть свой гнев.

— Загнал! — несколько раз кивнула Кэролайн. — Загнал! Но ты так упрямо не хочешь этого признавать, что не видишь очевидного. Не пытаешься искать решение проблемы!

— Значит, ты совсем не против быть овощем неопределенное время?

Клаус развернулся к ней и задал свой вопрос. Она смотрел на нее с такой надеждой в глазах, что Кэролайн хотелось выброситься из окна. Его глаза просто молили ее сказать: «Нет».

— Это единственный выход на данный момент, и если бы ты хорошенько подумал и откинул свои эмоции, то согласился бы со мной, — тихо сказала она, отводя взгляд. Она не хотела врать ему.

Клаус лязгнул зубами и сжал кулаки.

— Может, именно ты это все и предложила? — процедил он. — Этот чертов гениальный план!

— Нет, не я это предложила, — просто ответила блондинка.

Они стояли друг против друга. Их разделяла широкая гладь ковра. Расстояние было всего в несколько метров, но им казалось, что это целый океан. Океан упрямства Клауса.

— Ты можешь думать обо мне все, что хочешь. Думай, что я эгоист, но я не позволю тебе сделать это с собой, — просто сказал он. — Мы что-то придумаем. Я что-то придумаю, просто, — он на секунду замялся, — просто не делай этого.

Кэролайн устало откинула голову назад. Она закрыла лицо руками и потерла кожу, как будто хотела смыть с себя все, что происходит.

— Когда? — обессиленно спросила она. — Когда ты что-то придумаешь? Ты не знаешь, сколько это займет времени…

— Милая… — Клаус попытался сделать к ней шаг, но увидев в ее глазах слезы, замер на месте как вкопанный.

Она плакала.

Он ненавидел, когда она плакала.

— Может быть, к тому времени я окончательно сойду с ума, — проскулила она. — И что ты будешь делать тогда? Запрешь меня в доме, как собаку, как животное в клетке? Уж лучше быть как овощ и не чувствовать всего этого. А вдруг я еще кому-то наврежу? — в отчаянии вскрикнула она. — Вдруг это будет твой ребенок? Ты готов рискнуть Хоуп? — Ее глаза снова наполнились слезами. — Я не смогу себе этого простить.

— Я буду рядом с тобой, — тихо шепнул Клаус, осторожно подходя ближе. Он не мог смотреть, как она страдает. Это было невыносимо. От бессилия он хотел разгромить все вокруг. Так не должно было быть. С ней не должно было случиться этого. С кем угодно, только не с ней. — Я не позволю тебе наделать глупостей.

— Будешь сидеть со мной в четырех стенах? — По ее щеке скатилась слеза, когда она моргнула.

— Если потребуется, да. — Еще секунда, и он обнял ее.

Кэролайн вцепилась в него мертвой хваткой, утыкаясь носом в темно-серую хэнли, пытаясь запомнить его запах. Ведь она ощущает его в последний раз в ближайшее время.

— Не делай этого со мной, Клаус, — тихо, опустошенно попросила она. — Не дай мне снова превратиться в кровожадную стерву, которую заботит лишь кровь. Если я стану ею еще раз, я не переживу. Пожалуйста, не нужно!