Fallout: Equestria
Шрифт:
Сам же Каламити уже не находил себе места. Он присоединился ко мне потому, что, подобно ему, я не могла сидеть без дела, пока других мучили и убивали. Ему нравилась идея использования Узловой Станции Р-7 в качестве опорного пункта для наших операций, и он уже планировал оборудовать в одном из грузовых вагонов мастерскую, но и не думал осесть и играть в счастливую жизнь домохозяина.
Вельвет Ремеди продолжала заботиться о самых тяжело раненных, кого она могла спасти, но было заметно, что она начала мириться с мыслью, что не могла оказать такую помощь, которую не были способны оказать другие пони. Вскоре
Сама же я желала раздавить очернявшую Эквестрию безжалостную тень рабовладельчества Красного Глаза, но эта цель была неопределённой и абсурдно амбициозной. Как показала практика, я в силах спасти отдельных пони, но я не была настолько самонадеянной, чтобы полагать, что могла бы повлиять на целые армии и экономику. По правде говоря, единственной достижимой целью была встреча с диджеем Пон3. Я рассчитывала на то, что он мог указать мне путь. Плюс к тому, после прослушивания радиопередачи в течение нескольких дней мне действительно понравилась идея добавить в программу музыку Вельвет Ремеди.
Под конец недели пора будет отправляться.
* * *
Мы были готовы идти. За исключением Вельвет, которая лежала на полу, как она утверждала, её личного вагона, с лежащим между её передними ногами шаром памяти, что мы нашли в обломках повозки Дитзи Ду.
Ты что, всё ещё не посмотрела его? Спросила я с удивлением.
Вельвет Ремеди посмотрела на меня кротким милым взглядом.
После того, что ты нашла в хранилище? Как я могу? Я надеялась, что речь идет о Флаттершай... Но теперь... Она поймала шарик копытами и поднесла к глазам. Что, если это тоже признание? Что, если это плохо?
Я могла её понять. Я вспомнила свою реакцию на слова Вельвет о том, что она не была узником работорговцев старой Эплузы. Хотя тому и была похвальная причина, я познала, насколько это больно видеть, как пони, которую ты боготворишь, падает с пьедестала, на который ты её поставила.
Хочешь, я посмотрю его первой для тебя? предложила я.
Вельвет Ремеди благодарно улыбнулась и кивнула. Она поставила шарик на пол и отступила.
Я сделала глубокий вдох, проглатывая внезапную нерешительность. Я никогда на самом деле раньше не просматривала шары памяти. Я знала, что ожидать: повторное переживание опыта другого пони. Я слышала, такие воспоминания были зрительные, слуховые, осязательные... даже вкус и запах сохранялись. Но я не знала, были ли они чёткими и яркими? Или за года могли помутнеть, потерять чёткость? Увижу ли я вещи как они действительно происходили? Или они будут искажены личным восприятием и предубеждениями обладателя этой памяти? Буду ли я слышать мысли того пони? И буду ли я в состоянии говорить за него?
Я остановилась в нерешительности, хотя меня одолевало сильное любопытство. Вельвет Ремеди смотрела на меня; её присутствие напоминало мне, почему я это делаю.
Я опустилась на колени. Наклонившись вперёд, я коснулась рогом шара памяти и сосредоточилась на нём.
Странное ощущение захлестнуло меня, когда вагон, Вельвет Ремеди, все Пустоши исчезли и были заменены совершенно другой реальностью.
<-=======ooO Ooo=======->
Я стояла на сцене, а точнее пони, чьими глазами я смотрела и чьими ушами я слышала, стояла на
Это было странно, как если бы я была парализована. Я чувствовала то, что она (?) чувствовала, но не могла двигаться. У меня вдруг появилось срочное желание укусить мою нижнюю губу, сразу за которым последовала короткая вспышка паники, когда оказалось, что я не могу сделать этого.
Я глядела на переполненный зрительный зал в крупном и весьма симпатичном закрытом театре. Многие пони в толпе были заняты разговором, низкий гул разговров наполнял зал. Всё было слегка приглушённым и не в фокусе, но я всё ещё могла разглядеть лица каждого пони уровень детализации, соответствующий сырой записи событий в мозгу пони, в которой я была. Я хотела поближе рассмотреть стены зала у меня было впечатление, что они были не деревянными панелями, а на самом деле формировались из растущих деревьев, так же, как библиотека Понивилля. Но, конечно, я могла видеть только то, что видела эта пони.
Она была сосредоточена на немолодой (но всё ещё восхитительно милой) жёлтой пегаске с розовой стекающей гривой, скрывавшей большую часть её лица, и соответствующим гриве розовым хвостом. Жёлтая пони, неохотно направляясь к сцене, смотрела в пол, как бы боясь взглянуть на толпу, прежде чем трибуна послужит ей своеобразным щитом.
Я была поражена явным сходством между этой пони и пони на рекламном щите, что я видела неделю назад. Хотя то, что одна из самых могущественных кобыл в правительстве будет рекламировать колу с морковным вкусом, было выше моего понимания.
мм... п-привет? Можно мне немного вашего внимания, пожалуйста? Если вы не возражаете?
Массивная акустическая система в зале усилила тихий голос пони, сделав его громкость почти как в обычном разговоре. Тем не менее, толпа мгновенно утихла. Каждый жеребец и каждая кобыла в толпе обратили всё своё внимание на жёлтую кобылу с кютимаркой в виде трёх розовых бабочек. Я сразу узнала шаблон. Вельвет Ремеди повесила свои медицинские коробки в её вагоне в Эплузе именно так, как на кьютимарке.
Спасибо, пегаска пискнула, как будто была удивлена тому, что она вмиг оказалась в центре всеобщего внимания. Меня осенило, что у неё не было уверенности в себе, чтобы привлечь чужое внимание. Пони в толпе слушали её не из послушания и, тем более, не из страха. На самом деле я видела даже не уважение. Это была любовь.
Сейчас... эм... Я знаю, все вы очень, очень заняты. Поэтому я постараюсь не отнять у вас много времени.
Похоже, она не понимала ситуации, в отличие от меня. Флаттершай не хотела никого обидеть или причинить кому-либо неудобства. Однако по лицам слушателей было видно, что это вряд ли возможно.
Принцесса Луна дала нам... то есть... она позволила нам... У нас есть новый проект.
Я слышала, как по толпе прокатились смешки и ржание. Такие новости здесь явно не приветствовались, даже несмотря на то, насколько сильно здесь любили находившуюся на сцене пони.
Жёлтая пегаска немного съёжилась.
Пожалуйста... всё хорошо. Я знаю, все мы перегружены и столько ещё предстоит сделать... и вы всё делаете просто замечательно. После последнего утверждения она улыбнулась всем в зале. Если бы вся вода в Стойле номер два была заморожена, эта улыбка могла бы растопить её.