Фальшивая история Великой войны
Шрифт:
В мае 1940 г. немцам удалось сосредоточить на Западном фронте самую большую группировку сил люфтваффе за все время Второй мировой войны. Наступление вермахта на фронте протяженностью в 300 км по прямой (от Арнема до Саарбрюкена) с воздуха поддерживал группировка авиации, в составе которых насчитывалось 27 истребительных и 40 бомбардировочных авиагрупп, 9 групп пикировщиков Ju-87 и 9 групп многоцелевых двухмоторных Me-ПО. Всего 85 групп, 3641 боевой самолет. Оперативная плотность — 12 боевых самолетов на километр фронта наступления.
22 июня 1941 г. на Восточном фронте было сосредоточено (даже с учетом частей люфтваффе, дислоцированных в северной Норвегии и в Румынии) 22 истребительные и 29 бомбардировочных авиагрупп, 8 групп пикировщиков Ju-87 и 4 группы многоцелевых
В июне 41-го минимальная протяженность фронта наступления в первый день войны составляла 800 км по прямой (от Клайпеды до Самбора). Уже через две недели ширина фронта увеличилась почти в два раза (1400 км по прямой от Риги до Одессы). Даже без учета потерь первых дней войны средняя оперативная плотность немецкой авиации снизилась до 2 самолетов на километр фронта наступления (опять же — включая неисправные). К этому остается только добавить, что по предвоенным представлениям советской военной науки фронтовая наступательная операция требовала создания плотностей в 20—25 самолетов на километр.
В среднем по числу летчиков-истребителей (с учетом ВВС Черноморского и Балтийского флотов) советская авиация имела четырехкратное превосходство над противником (расчет по числу самолетов-истребителей приводит к еще большим цифрам, так как во многих истребительных полках советских ВВС самолетов было в 1,5—2 раза больше, чем летчиков). На северном и южном флангах огромного фронта (т.е. в Прибалтике и на Украине) численное превосходство советской истребительной авиации было просто подавляющим: 7 к 1 в полосе наступления немецкой группы армий «Север» и 5 к 1 в полосе наступления группы армий «Юг».
В такой ситуации у командования люфтваффе оставался единственный шанс, оставляющий некоторую надежду на успех. Немцы были вынуждены прибегнуть к такому рискованному и затратному тактическому приему, как массированный удар по аэродромам базирования советских истребителей. Еще раз подчеркнем — это был вынужденный шаг, чреватый огромными потерями, но других шансов у немцев просто не было, и в этот первый удар они вложили все свои силы. Точные цифры мне неизвестны, но считается, что 22 июня немцы выполнили порядка 2000—2500 вылетов для ударов по аэродромам (сравните это с 1700 вылетов на бомбардировку Москвы в течение трех недель!).
Покончив с этим, в сущности малозначащим, вопросом о «еб-ной матери», перейдем к вопросу гораздо более важному. Речь пойдет об источниках информации, которая была в распоряжении Генерального штаба Красной Армии накануне войны.
Начиная с эпохи Хрущева и вплоть до сегодняшнего дня излюбленным сюжетом фальсификаторов истории (думаю, что пора вернуть воспитанникам КПСС/КГБ придуманный ими термин) являются рассказы про то, как вездесущая советская разведка добывала пудами секретные документы немецкого командования, а глупый (или наивный, или смертельно перепуганный, или «самообманутый», по версии Г. Городецкого) Сталин их и слушать не хотел. Разумеется, эта вакханалия лжи усилилась в последние 10— 15 лет. Складывается впечатление, что идейные наследники «т-ща Меркулова» решили задним числом отомстить Сталину за проявленное к ним неуважение, а заодно и повысить «рейтинг» своей несколько поблекшей в августе 1991 г. конторы.
Так, в 1995 году ФСБ выпустила в свет сборник документов под ошеломляющим названием «Секреты Гитлера на столе у Сталина». Одним из первых «секретов», с которых начинается этот сборник, был украшенный всеми необходимыми грифами секретности и надписями типа «Юстас — Алексу» отчет о пресс-конференции министра иностранных дел Англии. С неменьшим успехом на стол Сталина можно было положить любую лондонскую газету с материалами этой пресс-конференции и машинописный листочек с переводом текста... Читали ли сами составители сборника свою книгу? Скорее всего—да, так как в предисловии они мелким шрифтом признаются в том, что помпезное название сборника не имеет ничего общего с его содержанием:
«...информация о военных приготовлениях [Германии] не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий...»
Правильный ответ начинается с правильного вопроса.
Если под «секретами Гитлера» понимать информацию о том, что бесноватый «фюрер» ненавидит коммунистов, одержим агрессивным бредом «исключительности арийской расы» и вынашивает планы расширения «жизненного пространства» Германии за счет земель ее восточных славянских соседей, то такие секреты можно было прочитать в любой нацистской газете. Если под «военными планами» понимать слухи о возможном в скором будущем повороте острия гитлеровской агрессии на Восток, то весной 1941 года об этом писали газеты и шептались дипломаты всего мира. Но для целей оперативного планирования будущих боевых действий командованию Красной Армии нужны были не слухи, а точные и, что самое главное, подтвержденные документами ответы на вопросы: «Когда? Где? Какими силами?» Эту задачу — да, несомненно, более сложную, нежели сбор сплетен на дипломатических раутах — советская разведка решить не смогла.
Такой неутешительный вывод находит свое точное подтверждение в рассекреченных и опубликованных в 1992— 1998 гг. планах стратегического развертывания Вооруженных сил СССР.
С августа 1940 г. по март 1941 г. каждый из известных ныне вариантов Большого Плана содержит во первых своих строках следующую фразу: «Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так и по Востоку Генеральный штаб КА не располагает». В последнем из доступных ныне вариантов плана стратегического развертывания (датируется как «не ранее 15 мая») этой печальной фразы нет. Нет там, к сожалению, и обратного — утверждения о наличии «документальных данных об оперативных планах противника». Более того, имеющаяся в майском варианте оценка вероятных действий противника явно свидетельствует об успехе дезинформационных мероприятий гитлеровских спецслужб:
«Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от Демблин для нанесения удара в направлении Ковель — Ровно — Киев. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться ударом на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также короткими, концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи».
Предположение глубоко ошибочное. Главный удар «главными силами немецкой армии» (что сегодня должно быть известно каждому школьнику старших классов) был нанесен не на Украине, а в центре Восточного фронта, по линии Минск — Смоленск. При этом от Сувалки и Бреста наносились не «короткие удары» на Волковыск, Барановичи, а основные удары силами двух самых мощных танковых групп вермахта (3-я ТГр Гота и 2-я ТГр Гудериана), причем на значительно большую глубину и в других направлениях, с задачей осуществления глубокого охвата и окружения всей группировки советских войск в Белоруссии. О том, какие «секреты Гитлера» были на столе у Сталина, достаточно наглядно свидетельствует тот факт, что именно 4-я армия Западного фронта, расположенная на Брестском направлении (т.е. на острие главного удара вермахта), оказалась той единственной (!!!) армией первого эшелона Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, в составе которой не было артиллерийской противотанковой бригады.