Фальшивая певица
Шрифт:
– Скажу прямо, – продолжил голос. – Места здесь много, но я очень устал.
Из тени за краем моста вышел тощий чёрный кот. У него был всего один ярко-зелёный глаз и оборванные уши, но его шёрстка лоснилась, тщательно вылизанная, а сам он двигался грациозно и с достоинством.
– Прошу прощения, – Максимилиан немного успокоился и вспомнил о хороших манерах. – Я нарушаю ваше уединение?
Чёрный кот наклонил голову и принялся
Наконец бродяга сказал:
– Ты слишком шикарный для нашего района.
Максимилиан кивнул.
– Я тут… прогуливаюсь, – ответил он.
– Голодный? – спросил кот.
Максимилиан собирался сказать «нет», но не успел, потому что в животе у него заурчало, что означало категорическое «да». Чёрный кот улыбнулся и вытащил что-то маленькое и мохнатое из холмика в углу.
– Мышь, – сказал он. – Вполне свежая.
– Я никогда не ел мышей, – Максимилиан принялся обнюхивать мохнатую шкурку.
Чёрный кот кивнул:
– Думаю, ты один из тех котов, что питаются только лучшей лососиной. Как же ты оказался здесь?
Жуя вкусные кусочки мышатины (какое же это было изысканное блюдо!), Максимилиан поведал чёрному коту и о поместье Арлингтон, и о своей жизни у любимой графини, и о том, как она, должно быть, сейчас скучает по нему. Максимилиан рассказывал о званых обедах, и концертах, которые графиня устраивала в своей гостиной, о том, как она любила вечеринки, когда её элегантные гости собирались вокруг огромного фортепьяно и пели песни из мюзиклов. Друзья графини издавали такие звуки, какие Максимилиан мог издать, только если бы ему наступили на хвост.
Чёрный кот прищурил свой единственный глаз.
– Похоже, жизнь у тебя была комфортная, – заметил он, – правда, немного… скучная.
Максимилиан ощетинился. Жизнь у графини была великолепна. Что бродячий кот в этом понимает?
– Одна комната – это для меня маловато, – продолжал тот. – Коту требуется простор, чтобы ощущать себя живым.
– Лично мне одной комнаты хватало, – проговорил Максимилиан, стараясь не вспоминать, как здорово было носиться по коридорам поместья и как обидно ему стало, когда дворецкий его изловил. – И из окна можно было столько всего увидеть, ты даже не представляешь.
Тут чёрный кот поднял бровь.
– Правда? – спросил он. – Ну надо же. А ты умеешь взбираться наверх?
Через час они уже сидели на крыше. Максимилиан восхищался ловкостью, с которой чёрный кот (его звали Оскар), оценив расстояние, перелетал с подоконника на подоконник и изворачивался в воздухе, чтобы уцепиться за водосточную трубу. Максимилиан медленно следовал за новым знакомым, предпочитая безопасно карабкаться по пожарным лестницам, и Оскару пришлось поуговаривать его, прежде чем Максимилиан рискнул перепрыгнуть с одной крыши на другую.
– Ты
Огромный город под ними расстилался ковром из огней, мерцающих в темноте. Наверху было гораздо тише, чем внизу. Шум улиц звучал мягче, сливаясь в равномерное жужжание. А над ними лунный свет окаймлял облака, серебристо выделяя их на фоне чернильного неба.
– Красиво, правда? – сказал Оскар. – Когда я впервые сюда попал, то просто уселся и глазел несколько часов. Но лучшее ещё впереди. Только подожди немного.
Максимилиан сидел и смирно ждал. Ему не хотелось разговаривать. Он хотел просто сидеть и смотреть на город. Он всю свою жизнь провёл в одной комнате, а сейчас он на крыше и наблюдает, как целый мир живёт своей жизнью там, внизу. Он разглядывал огни и гадал, которые из них горят в его старой комнате и вернётся ли он когда-нибудь домой. От этой мысли ему стало тяжело на сердце.
А город всё гудел, то громче, то тише. Затем Максимилиан услышал, как гул улиц перекрыла одна музыкальная нота. Чистая и красивая, она пронеслась в ночном воздухе. Вторая нота присоединилась к ней, и они принялись играть друг с другом, то опускаясь, то взлетая ввысь, словно перепрыгивая через звёзды. Музыка становилась всё громче и разрасталась, всё больше инструментов присоединялось к ней, и вскоре она, казалось, заполнила всё небо. Это было самое красивое звучание из всего, что Максимилиан когда-либо слышал. Ему казалось, что он взлетает над крышами. Он опустил голову, чтобы проверить, где его лапки, и услышал смех Оскара.
– Вот и я почувствовал то же самое, когда впервые это услышал, – вздохнул чёрный кот.
Максимилиан шевелил ушами, стараясь не упустить ни одной ноты.
– Что это? – прошептал он. – Где мы?
Оскар улыбнулся.
– Мы у Королевского театра, – ответил он. – Здесь, мой друг, дают превосходные представления, здесь самый лучший балет, и здесь царит самая прекрасная во всём мире музыка. Я прихожу сюда каждый вечер, чтобы послушать или посмотреть спектакль.
– Посмотреть? – изумился Максимилиан. – Но как?
Оскар указал на середину крыши, которую венчал величественный ярко освещённый стеклянный купол. Максимилиан поспешил к нему, взглянул вниз, и у него перехватило дыхание. Он увидел огромный, как сказочная пещера, зал, заполненный дамами и господами в самых красивых нарядах. Все они сидели рядами перед волшебно украшенной сценой, на которой танцоры в сверкающих костюмах кружились и подпрыгивали под музыку.
– Вот это и есть театр, – Оскар присоединился к нему возле купола.
– Ты когда-нибудь бывал внутри? – спросил Максимилиан.
Оскар покачал головой:
– Те дни, когда я был домашним котом, давным-давно прошли. Кроме того, присутствие котов в этом заведении не приветствуется.
Максимилиан глазел на всё это великолепие внизу, и его внезапно посетила идея. Графиня часто любила бывать в театре. Она надевала лучшее платье и самые сногсшибательные драгоценности, и уходила на несколько часов. Они с графом Арлингтоном возвращались за полночь и приносили программку, украшенную кисточками, с тиснёным названием театра. Графиня ещё долго потом сидела в гостиной, попивая шампанское и не обращая внимания на зевающего графа. Она рассказывала Максимилиану, как она чудесно провела время, кого видела в роскошных ложах и чьи платья или драгоценности превосходили её собственные. А вдруг она сейчас там, в одном из своих прекрасных нарядов?