Фальшивый наследник
Шрифт:
– Маскируются, сволочи - проскользнула в моей голове мысль, вызвавшая в занервничавшем сознании вполне резонный вопрос: - С чего бы это?
Беседа у крыльца закончилась неожиданно. Я ещё занимался переводом плохо выученных слов, когда хозяин и грузчик уже неторопливо шагали в сторону деревянного дома, а Братек, в тоже самое время, почти бегом, возвращался ко мне.
– Договорился! Тебя возьмут на место Шкртела. Сейчас пройдёшь проверку и если хозяина всё устроит, считай ты принят - таковым был мой, не дословный конечно, перевод его страстной речи.
Красиво! Топал в поисках ночлега и впечатлений, а здесь для меня уже, и работа отыскалась, на которую перед оформлением требуют предоставить резюме, де ещё и подтвердить его какими то действиями.
– Что за место? Какая проверка?
– с горем пополам, сформулировал я вопросы, в первую очередь взволновавшие меня, после неожиданного заявления моего, сиявшего словно медный пятак, спутника.
– Я же уже рассказывал тебе. Иди давай, там тебя ждут - ответил Братек,
Хорошенькое дельце! Когда это он мне рассказывал? Небось тогда, когда я из его слов толком ничего не понимал? Вот же прохвост, но делать то нечего, сейчас не до выяснения отношений, пришла пора проявить себя с самой положительной стороны. Только, как это сделать, когда у местных, наверняка, свои понятия о работе и работниках. Ладно, в одном постулате я уверен твёрдо: "Не место красит человека", вот им и воспользуюсь. Проявлю все свои самые лучшие качества, чего бы мне это не стоило, а по поводу должностной инструкции позже разберусь. Знать бы ещё, что меня за проверка ожидает. Вдруг сейчас попросят стекло, битое сожрать или того хуже: "индианку из медвежьей берлоги выманить"? Ни на то, ни на другое я не способный. Оглянулся назад и тихо бросил идущему следом за мной весёлому парню:
– Чего делать то надо будет?
Он понял меня хорошо, но ничего не ответил, а лишь продолжал тупо, на ходу, улыбаться. Гадёныш! Трудно было что ли, хотя бы намекнуть? Ну погоди, маленький засранец, я до тебя доберусь! Паразит ты мелкий! Попросишь у меня ещё кофейку на завтрак! Заранее не мог что ли объяснить, чем тут занимаются при приёме на работу? А ещё клялся, что обязан мне по гроб.
Всё встало на свои места после того, как из деревянного дома выбрался тот самый грузчик, что ходил за хозяином. Вновь появившись на улице, он мало чем напоминал рабочего. В руках у него был меч, точная копия моего и щит, не идущий ни в какое сравнение с подарком, висевшим за моей спиной. Так вот в чём дело? Работа, на которую меня сосватали, связана с риском для жизни и хозяин желает убедиться на сколько я к ней готов. Братека он, так надо понимать, в деле уже видел, раз его сейчас не проверяют, а вот я для него человек новый и мне предстоит сдать экзамен.
– Твою же мать!
– ёкнуло у меня в груди.
– И на хрена мне эта, ваша работа, если на ней убить могут?!
Отказаться от поединка не успел. Грузчик встал в стойку и помахал мне мечом, мол нападай. Я дрожащими руками достал из-за спины свой щит, кинул на землю котомку, вынул из кожаных ножен меч и, словно попугай, повторил его движения. С чего это меня так разобрало? Да дураку ясно, с чего - с перепуга.
Проверяющий оказался сговорчивым, а может быть просто уважающим обычаи других народов. Братек, наверняка, доложил хозяину дома, что я не местный. Боец, без колебаний, воспользовался моим предложением, резко сократил расстояние, разделяющее нас, и начал наносить удары, не позволявшие усомниться в его намерениях по отношению ко мне. Колющих среди них, с помощью которых в этом мире друг друга в основном и умерщвляют, не было, возможно это и спасло мой "непререкаемый", для молодого парня, авторитет. Подставляя то меч, то щит, я с трудом, но всё же отбился от нападавшего, не сделав при этом ни единого шага назад. Просто не успел испугаться, вот и не отступил. Скорее всего, мои действия владельцу нескромного поместья, показались достаточно достойными и это повлияло на быстрое прекращение тренировочно показательного боя. Он дал отмашку прекратить смертоубийство, и мой оппонент моментально среагировал на неё. Грузчик прекратил задираться, повернулся ко мне спиной, что то сказал старшему и неспешно зашагал в дом. Я же, так и продолжал стоять на рубеже обороны, в позе: "не бей меня больше, мама", пытаясь разобраться, что, в результате всего этого, свалилось на мою закипевшую от впечатлений голову, кусочек счастья или огромная куча...
О согласии хозяина подворья принять нас к себе на службу, мне доложил Братек, он же и пояснил, что с сегодняшнего дня мы живём, кормимся и даже ещё чего то получаем, в виде каких то бонусов, здесь, во владениях господина Ферста, носящего гордое имя Жеф. Известие меня обрадовало, ну хотя бы потому, что спать не придётся на улице и есть перспектива не уснуть голодным. В порыве безудержной радости я тут же начал расспрашивать парня о новом работодателе. Используя имевшийся в моём распоряжении запас местных слов и выражений попытался выяснить, какой вид трудовой деятельности позволил ему так лихо приподняться в этом миленьком городишке, но достойного ответа, ввиду недопонимания собеседником всей глубины вопроса, не получил. Ничего страшного, спрошу про другое, допустим поинтересуюсь о том, где мы будем отрабатывать благосклонность человека, ставшего моим хозяином. Для этого и пальцев одной руки хватит. Последний вопрос, до любителя сурдоперевода добрался быстро, но и на него дождаться ответа мне не суждено было. Один из местных позвал нас на ужин, и мы дружно воспользовались его приглашением. Когда речь заходит о еде, после долгого воздержания от неё, всё остальное отодвигается в дальний угол.
Жадно хватал выставленные на общий стол овощи, хлебные лепёшки и мясо, первые минут десять, почти семейного, застолья на свежем воздухе, но затем любопытство взяло верх над голодом и я, в промежутках между жевательным процессом, начал теребить сидевшего рядом Братека. Тыкал пальцем то в один знакомый предмет, то в другой и в пол голоса спрашивал быстро жующего парня, какую абракадабру ему здесь присвоили. Вместе с калориями и витаминами в меня попало ещё много чего полезного, и познавательного. Так я узнал, как здесь называется картошка и морковка, наконец то выяснил, что такое "дрогдын", был приятно удивлён превосходным качеством вина, но сильно расстроен названием, присвоенным здешними юмористами этому благородному напитку. Удалось мне познакомиться и с мебелью, и с посудой, расширил свои познания и в области мужских имён, мало чем отличавшихся от слов, обозначающих стол или лавку, а кроме этого у меня получилось ухватить конец той самой невидимой нити, что называется диалектом. Говорили за столом не громко, но много. Понять о чём степенно беседуют серьёзные мужчины, сидящие рядом или напротив, почти не удавалось, но мелодию этого хора голосов, индивидуальную для любого из народов заселивших эту планету, я уловил. Негативное, впечатление от языка, возникшее у меня ещё во время первой встречи с местными жителями, при дальнейшем общении с одним из представителей неизвестной мне национальности постепенно менялось, но только сейчас я понял на сколько был не справедлив к людям, общающимся между собой при помощи слов, изобилующих согласными. Они так умело произносили стоявшие в ряд три или даже четыре жёсткие буквы, так изящно цепляли их к, порой единственной, гласной в длинном слове, что не восхищаться этим умением было невозможно. Попробовал сам говорить в такой же, певучей манере и стало на много легче выдавливать из себя знакомые, но всё ещё чужие, слова, которые до этого с трудом складывались в предложения. Надеюсь, что после сегодняшнего ужина скорость изучения мной иностранного языка выйдет на абсолютно другой уровень и совсем скоро словесный барьер, разделяющий меня и местных, рухнет, и это позволить общаться с ними на равных.
Поздний вечер провели в компании с тремя, угрюмого вида, мужиками. Братек без умолку болтал с ними, а я, пытаясь уловить, хотя бы в общих чертах, о чём идёт речь, более внимательно присматривался к ним и к остальным живущим в этом, огороженном двухметровым забором из деревянных кольев от огромного города, мирке. Люди, как люди. В меру упитанны, в рамках приличия не бриты и не стрижены, одеты не в лохмотья, на ногах достаточно крепкая обувь, и, что не мало важно, смотрят на тебя открыто, без злобы и уверенно. Вот эта их уверенность мне и понравилась больше всего. Не хотелось бы попасть в компанию к неврастеникам, постоянно думающим о завтрашнем дне, не в том я сейчас положении, чтобы утруждать себя такими мыслями. Качественные знания можно получить лишь в спокойной обстановке, а мне ещё много чему предстоит здесь научиться. Одно дело пускать пыль в глаза безусому юнцу, изображая из себя опытного бойца далёкой страны, а другое жить и трудиться в большом городе, где такие штучки не прокатят. Город таких самозванцев быстро на место ставит, он тебя похлеще любого рентгеновского аппарата просветит и выдаст свой окончательный диагноз. Разобраться бы ещё, что из себя представляет моя новая работа и достаточно ли у меня навыков для её выполнения, тогда бы можно было с утроенной силой заниматься и самообразованием, и думать о дальнейших перспективах. Если я, допустим, принят на должность охранника или, скажем, телохранителя, с правом ношения холодного оружия, это одно, а если буду работать грузчиком или, не имеющим возможности высказывать личное мнение, разнорабочим, то это совсем другое.
Утро ясности не принесло. Братеку было не до меня, он крутился возле своих новых знакомых, тех четверых мужчин, с кем мы провели ночь в деревянном доме, понравившемся нам больше остальных построек, такого класса. А ещё с кем либо разговаривать мне не позволяло плохое знание языка, да и не наблюдал я рядом с собой желающих перекинуться со мной парой фраз о жизни и о её дальнейших перспективах. Завтрак был сытнее ужина, но закончился на порядок быстрее его, в этот раз за столом никто не разговаривал, лица у всех были серьёзные и сосредоточенные, вот и управились на раз с глиняными мисками, вместившими в себя огромную кучу незнакомой мне каши и рыбину сантиметров двадцать в длину. Сборы на работу, также много времени не заняли, во всяком случае у меня. Переоделся в выданную одним из соседей рабочую одежду, поменял свою обувь на хозяйскую и был готов к труду, а возможно даже и к обороне, пока не понятно, чего. Вместе с нами, за пределы поместья, вышло ещё человек десять мужчин, почти половина из которых имела при себе оружие и выехало ровно пять лошадок, запряжённых в огромные телеги с колёсами высотой метра в полтора, и на треть забитые крупной, древесной стружкой. Соображений на тему, кем я работаю, это действо не прибавило, но надежда на определение моего статуса в конце заданного пути, пускай и слабая, появилась.
Ехали долго, часа два с хвостиком. Преодолели километров восемь по дороге, уходящей от реки в глубь незнакомого леса, пока не упёрлись в несколько потрёпанных жизнью домишек, окружённых со всех сторон огромным количеством навесов, под которыми несчётное количество людей занималось производством и росписью глиняной посуды, частично напоминавшей мне ту, что стояла на столе во время ужина и завтрака.
– Братек мы что, здесь работать будем?
– спросил я единственного человека способного понять меня и дать хотя бы какой то ответ, на поставленный вопрос.