Фальсификация
Шрифт:
– Ты, наверно, заметила, что у нас на «Курсах» собираются очень разные люди? – спросил Денис, прерывая монолог, который Ольга не слушала, думая о своем.
Вопрос задан, и следовало как-то реагировать.
– Да.
– Но все эти люди обладают общей особенностью. Догадываешься, какой?
– Нет.
– Наши курсисты – это одинокие люди. Ищущие кого-то, к кому бы прислониться. Мы им помогаем.
Ольга содрогнулась. Неужели Денис читает ее мысли?
– Я не сразу пришел к идее создания «Курсов». Странно было бы говорить о предназначении, о смысле жизни, но какое-то оправдание своему невыразительному существованию надо было бы найти. Так приблизительно я думал. Я тогда жил один,
Ольга твердо знала, что глаза у него голубые, но сейчас, на рассвете, они казались черными. И вот еще, глаза Дениса не блестели, похоже, они вообще не отражали свет. Чертовщина какая-то!
Смятые черные шелковые простыни. Это длилось всю ночь. Его прикосновения – куда бы не дотрагивались его губы, его опытные пальцы – будь то клитор или банальная мочка уха. Неужели это магия?
– Денис, ну а что дальше?
– Дальше? В моем гареме найдется местечко для такой красивой девушки, как ты.
Вспомнилась, конечно, Варя Бессонова, ее дневник. Но кому, скажите, нужна сейчас эта Варя Бессонова?
– Признайся, ты ведь трахал Варю Бессонову?
– Да кто же ее только не трахал!
7
Прошло всего три недели со дня получения оперативного задания, а ситуация с интересующей подполковника Семенцова группой «Курсы» сделалась довольно прозрачной. И все благодаря эффективной работе Бориса Колесникова. Да, именно благодаря ему. Если по истечении такого ничтожного срока и не на все вопросы даны четкие ответы, то уж, надо согласиться, загадок реально поубавилось. А было бы еще быстрее, если бы «Курсы» собирались на свои семинары почаще. Ну и, конечно, просто повезло с Юрием Алексеевичем.
Итак, что известно? Юридического лица у группы «Курсы» нет. Но юрлицо есть у частного пансионата «Сосны». Денис Деев, он же Дионис, идейный руководитель «Курсов», безусловный лидер группы, обладает контрольным пакетом акций компании «Сосны», имеющей на балансе пансионат с тем же названием. На вторых ролях в компании числятся Максим Васильевич Фадеев, директор пансионата, и Анна Семеновна Марченко, главный бухгалтер.
В пансионате на сегодняшний день проживает 49 человек, люди преклонного возраста. Основной источник информации – естественно, Юрий Алексеевич. Борис уже дважды побывал у него в гостях, в пансионате, но слишком часто наведываться туда было бы неосмотрительно. Поэтому установить пока удалось только двенадцать жителей пансионата, все они курсисты, посещают лекции. Известно, что еще четверо содержащихся в «Соснах», на лекции не ходят. Об этих четверых, "темных лошадках", сведений крайне мало, предположительно за них платят родственники, и, по-видимому, от них в «Сосны» не поступало пожертвований в виде недвижимости либо денежных средств. Все остальные, находящиеся в пансионате старики, в обмен на довольно комфортные условия проживания, включая питание и медицинское обслуживание, расплатились своими квартирами, дачами и сбережениями. Причем, в их действиях не просматривается следов принуждения, квартирами и прочим они жертвовали добровольно, и никакого недовольства касательно своего нынешнего пребывания в «Соснах» не проявляют.
Поиски исчезнувшей Варвары Бессоновой в связи с разработкой группы «Курсы» остаются безрезультатными. Но это дело времени. Просто нужно рыть землю, и все образуется. Пока он, Борис Колесников, в подмастерьях, главная его задача угадать и выполнить волю начальства. А легко ли это сделать? Что, все-таки, нужно Семенцову? Он отчетливо дал понять, что его интересует не пропавшая девочка, а именно секта, «Курсы». Но чего-то товарищ подполковник не договаривает.
В четверг, по уже сложившейся традиции Колесников приехал в «Сосны» к Юрию Алексеевичу. Тот предупредил, что может задержаться у стоматолога, но Борис все равно выехал, даже немного пораньше; в отсутствие Юрия Алексеича есть чем заняться, можно спокойно понаблюдать за обстановкой. Борис прогулялся по территории, раскланиваясь со встречными пансионерами, со многими он уже был знаком, вернулся в корпус, заглянул в буфет на втором этаже. Уютные столики, барная стойка, занавесочки…
Ее невозможно было бы не заметить, даже если бы в буфете толпились посетители, но когда Борис вошел, никого в помещении не было, только она, отвернувшись от входной двери, стояла у стойки, болтала с буфетчицей. Тоненькая, стройная девушка, платиновая блондинка, на шпильках. Волосы длинные, почти до талии, заплетены в косу, ноги длинные, юбка очень короткая. Она повернулась. Ее лицо поражало красотой. Очень белая кожа, большие светлые глаза, губы пухлые, словом, отличный экземпляр.
Что она тут делает? Не из обслуги, работники пансионата носят униформу. На резидента этой богадельни не тянет, не те годы. Приехала навестить родственника? Вероятно. Борис заказал капуччино, буфетчица захлопотала у кофемашины, продолжая что-то рассказывать, незнакомка молчала, позволяя любоваться своим профилем. Надо заговорить с ней. В конце концов, это его работа – знакомиться с людьми, вынюхивать. Наверно, надо представиться и дать ей понять, что он, Борис, не просто симпатичный парень, но и совершенно свободен, во всяком случае, дома его не ждет беременная жена. Девушка первой сделала шаг навстречу.
– У вас отличные ботинки, – сказала она, – блестят!
– Они просто лакированные.
– А!
– Меня зовут Борис.
– А меня – Женя.
Наконец-то улыбнулась, он ей явно понравился. Что теперь, будем ждать, пока он допьет кофе?
– Чем вас угостить? – Борис галантный кавалер, он способен погулять по буфету.
– Спасибо, ничего не надо. Просто проводите меня.
В коридоре она сразу же придвинулась к нему, и Борис автоматически взял ее под руку. Уморительная картинка.
– А я вас знаю, вы навещаете Юрия Алексеевича.
– Вот как, а я-то вас не видел. Вы здесь…
– В качестве персональной сиделки. И лежалки, – добавила она, подумав. – У нас мало времени, мой подопечный скоро вернется.
Смех, в глазах ее смех. Такой завлекательный взгляд. Глаза светлые и длинные, наверно, приклееные ресницы.
– Вероятно, вы его видели, он всегда в темных очках, с палочкой.
– А, слепой старик.
– Да какой он старик, ему еще сорока нет.
Они поднялись на третий этаж. Вот она, девичья светелка.
– Здесь я живу. Очень скучно. Это моя комната. Это окно с видом на сосны. Это встроенный шкаф. Это кресло, журнальный столик, это кровать…
8
– Думаешь, я проститутка? – спросила Женя. В голосе ее звучала насмешка.
– С чего бы это? Разве есть основания?
– Ну, так сразу, взяла и сняла трусы. А, ну да, я ведь не говорила о вознаграждении. Но если ты так все-таки подумал, то, увы, это почти правда. Во всяком случае, в том, что касается моего прошлого.
– Ты была проституткой? – Борис произнес это небрежно, показывая, что сказанное его ничуть не шокирует.
– А где, ты считаешь, Паук меня нашел? В экскорт-агентстве.
– Паук? – переспросил Борис.
Женя внимательно посмотрела на него, как бы оценивая искренность его удивления.
– Ты не знаешь, кто такой Паук?
– Не знаю.
– Это очень странно для сотрудника полиции.
– Ты лазала по карманам, пока я был в душе.
– Сержант. Прошу прощения, старший сержант.