Фамильное проклятье (Правила вождения за нос)
Шрифт:
— Я смотрел на эту фотографию, на эти шляпки на голове у сестер, а Василина Сергеевна толкала меня сильным указательным пальцем к дивану, так что я едва мог устоять на ногах. И тут в моем мозгу будто что-то щелкнуло.
— Это произошло случайно, — глухим голосом проговорила Василина Сергеевна, обращаясь непосредственно к Насте. — Я действительно была возмущена тем, что Юра медлил с женитьбой. Я звонила ему еще до театра. Была полна решимости высказать все, что наболело. Он объяснил, что сегодня вечером не может встретиться,
— И ты рванула туда? — Настя наморщила лоб, пытаясь осмыслить сказанное.
— Пока вы слушали оперу, я ехала на электричке. Потом автобусом и пешком. Я ждала его в саду. Когда он подъехал, вышла к крыльцу. Он удивился. Мы начали подниматься по лестнице, и он сразу же заговорил насмешливым тоном. Пытался свести все к шутке, выставить меня дурой. Я не выдержала, начала его поучать… — Василина Сергеевна судорожно сжала кулаки. — Уже поднявшись наверх, мы остановились. Вернее, я преградила ему путь в комнату, потому что хотела поскорее высказаться. В общем, я вошла в раж. Не могу… — Она закрыла лицо ладонями и опустила голову.
— Короче говоря, — безжалостно продолжал Стас, — Василина Сергеевна приставила к груди Торопцева указательный палец, как она любит это делать. И толкнула его.
Он потерял равновесие и полетел вниз.
— Но почему ты не вызвала «неотложку»? — одними губами спросила Настя.
— Потому что он сразу умер, — по-прежнему закрывая лицо ладонями, ответила старушка. — А я испугалась. Испугалась, что ты мне не простишь.
— Но ты же не специально!
— Это сейчас ты так говоришь! — воскликнула Василина Сергеевна, опустив руки и глядя на внучку повлажневшими глазами. — А тогда тебе было всего девятнадцать! Ты бы не простила меня, я знаю. Я чувствовала это.
— Но из-за тебя я думала, что насылаю проклятие на головы своих женихов! — закричала Настя и топнула ногой. — Я так страдала!
— Это была защитная реакция, правда, Василина Сергеевна? Она боялась, — объяснил Стас, — подозрений, доследования, всевозможных догадок. И придумала хороший ход — сделать из мухи слона, напомнить о фамильном проклятии, которое, как вы понимаете, нельзя осудить за непреднамеренное убийство.
— Это был несчастный случай, — вступилась за Василину Сергеевну старшая сестра. — Разве вы не понимаете?
— Но, бабушка, как же так? Вы поддерживали это заблуждение так долго… Постоянно говорили об этом. Почему?!
— Потому что ужас от содеянного не ослабевает с годами, — ответил вместо нее Стас.
— Я боялась все время, — подтвердила Василина Сергеевна.
— Но ты же меня любишь! Как ты могла допустить, чтобы я столько лет страдала?
— Когда второй твой жених исчез, тут я и подумала: это — божий промысел, — пояснила старуха, глаза которой уже высохли. Она явно не собиралась рыдать и падать ниц, чтобы вымолить прощения. — А когда третий богу душу отдал, я поняла, что это не я сама поехала в ту ночь к Юре на дачу, это меня проклятие повело.
— Так ты веришь в проклятие или нет? — растерялась Настя. — В голове не укладывается! Юра погиб у тебя на глазах, я чуть с ума не сошла, а ты…
— Тебе стало бы еще хуже, узнай ты тогда правду.
Стас некоторое время не вмешивался в их разговор, но теперь снова подал голос, обращаясь непосредственно к Пучкову и Таганову, которые так и просидели молча на диване.
— Итак, Торопцева мы вычеркиваем. Остаются Локтев и Самсонов.
— Это уже совсем другое дело! — возрадовался Пучков. — Немедленно возвращаемся в агентство и начинаем все сначала.
— Что будет со мной? — спросила Василина Сергеевна с надрывом в голосе.
— А что с вами может быть? — спросил Стас. — Молитесь, бабушка! В конце концов, это действительно был несчастный случай.
Настя подошла к Стасу и, схватив его за рукав, тихо, но настойчиво зашептала:
— Возьми меня с собой, пожалуйста! Я не хочу сейчас выяснять отношения с ними. Я должна сначала все обдумать. У меня в голове полная неразбериха. Пожалуйста, Стас! Потом мы можем поехать ночевать ко мне домой, ты будешь сам меня охранять…
Настя крепко держала его за рукав и не отпускала. В ее глазах застыла мольба. Стас колебался.
— Если ей не хочется оставаться, поедем все вместе, — пришел на выручку Пучков, который, кажется, лучше всех понимал ситуацию.
Настя мигом собралась.
— Ты не останешься? — жалобно спросила Василина Сергеевна, из-за плеча которой выглядывала испуганная старшая сестра.
— Я приеду позже. Когда все закончится.
— А они будут хорошо тебя охранять?
— Клянусь, — пробормотал Стас и легонько похлопал Василину Сергеевну по плечу. — И перестаньте казниться.
Вот увидите: теперь, когда с ваших плеч упал такой камень, вам станет легче жить.
— Наверное… — вздохнула старушка и открыла дверь.
Настя устроилась рядом со Стасом на заднем сиденье.
Ей хотелось прислониться к его плечу, чтобы почувствовать тепло его тела, но она не рискнула. Спустя какое-то время Стас сам взял ее за руку. В офисе он отвел ее в свой кабинет, усадил в кресло и поцеловал в макушку, как маленькую.
— Посидишь одна? Не станешь терзать себя понапрасну?
Настя не собиралась себя терзать. Наоборот! Она чувствовала, что череда трагических событий скоро завершится, и она обретет долгожданную свободу.
Стас возвратился к Пучкову и Таганову, которые уже вовсю обсуждали серию убийств, исключив из цепочки Торопцева.
— Кстати, Стас, — внезапно вспомнил шеф, — Вероника Матвеевна рассказала мне о мальчике-инвалиде, которого ты обнаружил. Он якобы сидел у окна и видел какое-то страшное преступление. Что это за мальчик?
— Подождите, — перебил Таганов. — А где у нас Вероника Матвеевна?