Фамильные ценности, или Возврату не подлежит
Шрифт:
Аркадия Васильевна иногда поддразнивала подругу: мол, тщеславие тобой движет, не помощь нуждающимся тебя волнует, а собственные амбиции – ах, благотворительный фонд княжны Бобринской-Воротынской, все в восторге, оркестр играет туш, аплодисменты переходят в несмолкающие овации, ура! Кэт отбивалась: ну даже если так, что в том дурного? Почему не возродить славу хороших фамилий? Вон Толстой, один из многочисленных потомков Льва Николаевича, «Ясную Поляну» чуть не из руин поднимает. И Вяземские, и Головины, и Уваровы, и прочие, помельче, кусочки былых поместий выкупают и восстанавливают. А на мне сразу две фамилии,
Постепенно Кэт освоилась с новой деятельностью и увлеклась ей изрядно. Выделяла стипендии талантливым молодым художникам и музыкантам, помогала отысканным в разных глубинках одаренным детям и детским домам. Да не просто деньгами – просто деньги давать глупо, разворуют, и не потому, что люди такие плохие, а потому что бедность развращает куда сильнее богатства – помогала «со смыслом». Небольшому алтайскому детдому, наполовину кормившемуся с «приусадебного хозяйства», подарила трактор и грузовичок. В другом, под Смоленском, оборудовала такую спортивную площадку, что любому стадиону на зависть. Директриса, чуть не плача, рассказывала, что детишки не только болеть куда реже стали, но почему-то даже успеваемость резко повысилась. От упражнений на воздухе, что ли? Или просто от того, что делом стали заниматься, а не слоны слонять?
Самой Кэт слоны слонять было решительно некогда. Жить стало опять, как в «кировский» период, очень интересно, а работы обнаруживалось столько, что за три жизни не переделаешь. Встречаясь с Аркадией «за рюмкой кофе», Кэт смешно округляла глаза и шевелила тонкими пальцами: рук, дескать, не хватает на все. Правда, на косметологов, массажистов и прочих мастеров «индустрии красоты» она времени не жалела, как, впрочем, и на серьезные до суровости занятия фитнесом и йогой: если сама себя в медузу дряблую превращаешь, никакие косметологи и массажисты тебя наливным яблочком не сделают. Но даже романы, случавшиеся время от времени, Кэт проворачивала «в жанре спринта», недосуг, мол.
И вот теперь – нате вам, молодой любовник. Не то беда, что молодой, инструкторы на пляжах Ибицы и моложе случались, а то беда, что как-то очень уж надолго этот «малыш» при Кэт задержался. Бог знает, что за персонаж. Аркадия Васильевна хмыкнула. Тихонько, почти про себя, но Кэт, разумеется, услышала:
– У Екатерины тоже, знаешь, не все фавориты семи пядей во лбу были, вспомни Ланского, болван болваном, зато красавец редкостный. Так что мой малыш, который, кстати, совсем не тупица, можно сказать, вполне в семейной традиции.
– Да на что он тебе вообще сдался? – недоумевала Аркадия Васильевна. – Ну видный, да, вполне себе Брэд Питт или кто там нынче самый модный секс-символ? Ну и что?
– Цветы каждый день приносит, представляешь? – Кэт мечтательно закатила глаза.
Брови Аркадии Васильевны вскинулись вверх так стремительно, точно их кто-то дернул за специальные ниточки.
– Да уж… впечатляет… Ты впечатляешь, – пояснила она, скептически поджимая губы. – Можно подумать, ты серая мышка, которой в жизни никто никогда самой занюханной гвоздички не преподнес, Золушка-замарашка, всю жизнь просидевшая в самом темном и дальнем углу. Да цветов, которыми тебя осыпали – и, насколько мне известно, продолжают осыпать, не только ж «малыш» тебе букетики таскает, – этой флоры
– Ну… дарили… – Кэт пренебрежительно дернула худеньким плечиком. – Только мне все как-то, знаешь, мимо было. Нет, ну приятно, конечно, но как-то так… А как его с цветами увижу – и тепло сразу, и звезды вспыхивают, и я такая легкая-легкая… Как воздушный шарик… вот прямо так и улетела бы в небеса…
– Да он, подруга, не дури ли какой-то в букеты свои добавляет? – забеспокоилась Аркадия. В шутку, конечно, но все-таки. Воздушный шарик она, извольте радоваться. Надо же!
– Ага, – подмигнула Кэт, подхватывая шутку. – И вообще систематически меня всякими разными экстази опрыскивает, точно-точно. Что там – цветы! Он едва за руку меня берет, и я тут же таю, таю, таю… Я, знаешь, влюбилась, наверное… на старости лет… впервые в жизни. Впервые в жизни что-то такое почувствовала.
– Н-да? – все так же скептически уточнила Аркадия Васильевна. – А пляжные инструкторы на курортах? Не? Не было? Сон приснился? Или так, между делом?
– Ну… пляжные мальчики, – недовольно протянула Кэт. – Ну милые, но это ж чистая физиология, как в море искупаться. Для здоровья очень полезно. А сейчас… сейчас, представляешь, мне даже в койку не обязательно нырять, я и без того вся в непрерывном экстазе. Хотя в постели… – Кэт облизнулась.
– Сделай милость, избавь меня от сочных подробностей, – сухо перебила ее Аркадия. Впрочем, сердиться на Кэт было невозможно.
– Да ла-а-адно, – протянула та. – Подумаешь, какие строгости! Что уж мне, и влюбиться, что ли, теперь нельзя?.. Я влюблена! Влюблена! Влюблена, и что тут делать? – тихонько пропела она на мотив «Пять минут» из «Карнавальной ночи». – И вообще – ну что б мне не покуролесить на старости-то лет? Ведь не молокососа какого-нибудь семнадцатилетнего пригрела, малыш – он же только для меня «малыш», а вообще-то вполне взрослый господин, и мой фонд очень неплохо консультировал, и бизнесмен успешный.
Аркадия Васильевна скептически подняла бровь:
– И где бы этот успешный бизнесмен был без твоих денег?
– Да ой! Там же и был бы, не с моими, так еще с какими-нибудь. С полного нуля никто же не начинает. Ну вложилась я, и что? Клуб-то вполне доходный получился. Хотя, конечно, специфический. – Она, хмыкнув, покрутила головой. – Практически та самая «Голубая устрица». Из какого это фильма, не помнишь? Ну да ладно, не важно. Важно, что надо бы куда-то все это дело сворачивать, а то пронюхает кто – неприлично выйдет. Мне-то самой и наплевать бы, но репутации фонда это может изрядно навредить. Да малышу как-то все жалко эту «Голубую устрицу» бросить, вроде там не только доходы, но и связи немаленькие завязываются. Ну да это все временно. – Хитровато прищурясь, она махнула рукой.
– Ну да, жизнь вообще штука временная, – не особо вдумываясь, почти механически ответила Аркадия Васильевна. – Хотя, по-моему, стоило бы к «малышу» твоему повнимательнее приглядеться. Впрочем, тебе советы давать – только воздух колыхать. Да и удачи у тебя столько, что авось и в этот раз обойдется. Может, судьба вообще любит легкомысленных?
– Да ладно, – протянула Кэт, – уж кто бы пенял на легкомыслие! Эта твоя авантюра – даже не легкомыслие, это какая-то запредельно безумная лотерея. А если…