Фанфик Клятвопреступник
Шрифт:
— Отец, — позвал Драко, прижимая пергамент с приказом к замку. Зачарованная печать зашипела, коснувшись металла, и решетка распахнулась. — Я добился разрешения на твое освобождение. Пора домой.
Ответа не последовало, но в глубине он услышал какой-то шорох. Не поворачиваясь, Драко вытащил сверток из-под мантии и протянул его в камеру. Спустя мгновение он почувствовал, как сверток забрали, и услышал звук разрываемой бумаги. Несмотря на то, что заключенным разрешалось передавать только одежду, Драко принес еще палочку Люциуса и несколько полезных зелий.
Сначала раздалось несколько очищающих заклинаний. Прислушиваясь к шепоту отца, Драко с трудом мог поверить,
Склянки из-под сильнейших восстановительных эликсиров разбились об пол и исчезли без следа. Вместо того, чтобы просто добавить в зелье корень мандрагоры, Драко использовал ее дух, бесплотную жизненную силу, которая после гибели растения должна была раствориться в природе. А если бы стало известно, что он к тому же добавил в зелье свою кровь вместо катализатора, извратив природу этого духа, ему неминуемо грозили бы обвинение в некромантии, всеобщее презрение и собственная камера.
Наконец, появился Люциус. Тяжело опираясь на трость, он сделал несколько неуверенных шагов, словно привыкая ходить заново. Он так исхудал, что мантия болталась на нем, а волосы, хоть и чистые, выглядели тусклыми и безжизненными.
— Сколько? — прошептал он, поднимая капюшон и пряча лицо.
— Почти шесть месяцев, — деловито сообщил Драко. — Сражения прекратились, но продолжаются мелкие стычки. Обе стороны накапливают ресурсы. Министерство отказывается признавать, что идет война, но противостояние стало открытым и пока силы равны.
— Ясно, — Люциус медленно шел рядом с сыном, хрипло, натужно дыша, уставившись в пол и слегка приволакивая ногу. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Охранники заметили состояние узника и принялись насмешливо переговариваться. Драко нахмурился. Видеть его таким разбитым…
— Люциус, — резко произнес он, тем же тоном, каким родители выговаривали ему за оплошности. — Ты — Малфой. Веди себя соответственно.
Тот замер, словно получив пощечину. Прищурившись, он вгляделся юноше в лицо и судорожно сжал рукоять трости. Он никогда не бил Драко, но сейчас ему впервые захотелось это сделать. Какая наглость! После всего, что ему пришлось вынести, слышать собственное имя из уст сына, произнесенное так равнодушно! Разгневанный, он ничего не ответил, лишь выпрямился, преодолевая слабость, и прошествовал мимо охранников, гордо подняв голову.
Они невозмутимо шагали рука об руку сквозь тюремные коридоры. Пока репутация работала на них: охранники умолкали и с опаской отступали назад, пропуская темных магов. Казалось, заключение не оставило на недавнем узнике ни малейшего следа, и даже без слоняющихся вокруг дементоров это казалось невероятным.
Наконец они вышли в залитый лунным светом двор. У входа стоял экипаж. Пара вороных спокойно ждала, пока Драко откроет перед Люциусом дверцу. Как только тот уселся, юноша подошел к коням и шепнул, чтобы они отвезли их домой. Он быстро устроился рядом с отцом, и экипаж сразу тронулся, слегка подпрыгивая на каменистой дороге. Спустя несколько мгновений карета оторвалась от земли, поднявшись в воздух. Копыта по-прежнему цокали, словно о мостовую, но тряска прекратилась.
Прошло несколько минут. Люциус смотрел в окно, на темную поверхность океана, словно наблюдая за преследующим их морским змеем, но
— Прости меня, отец. Пожалуйста, прости. Я просто не мог вынести насмешек тех ублюдков. Я бы никогда не осмелился… Ты же знаешь, я… — Люциус устало вздохнул, и повернулся к нему. Юноша немедленно умолк. Хотя тот ни разу не ударил его, иногда Драко хотелось, чтобы он это сделал. Отцовские разочарование и гнев были в тысячу раз хуже любых побоев. Юный Малфой мог очаровать кого угодно, чтобы получить требуемое — умение, которое в течение последних месяцев оказалось весьма полезным — но под взглядом Люциуса он запинался, как маленький.
— Почему ты здесь, а не среди соратников? — безучастно поинтересовался Малфой-старший. — Разве ты не присягнул в верности Темному лорду?
— Нет, — ответил Драко, осторожно подбирая слова. — Мне пока никто не предлагал. Сейчас все дела с Пожирателями ведет мама. Они иногда собираются у нас в поместье, но пока я несовершеннолетний, им от меня мало проку.
— Ясно, — кивнул Люциус словно сам себе и снова отвернулся к окну.
— Ты не понял, — прошептал Драко. Он уставился в пол и заставил себя продолжать, не глядя на отца из-за страха потерять решимость. — Я не присоединюсь к ним. Никогда. Особенно после того, что они сделали с нами.
— Драко…
— Мама поддерживает меня. И вся семья тоже — те, кто на портретах. Я знаю, что ты верно служил лорду, отец, но…
— Драко! — резко прервал его Люциус. — Ты прекрасно знаешь, что Малфои всегда были правой рукой Темного лорда! Только поэтому мы все еще живы.
— Это спасло нас однажды, но теперь погубит, — негромко возразил юноша. — Я не стану ему прислуживать.
— Как ты смеешь перечить мне? — прошипел Люциус. — Если бы я поверил, что ты в самом деле так думаешь, то вбил бы в твою голову немного здравого смысла!
— Я в самом деле так думаю.
— Хватит! — рявкнул отец, стукнув тростью по сиденью так, что Драко вздрогнул. — Довольно глупых испытаний! Разве я не доказал свою верность? — в его взгляде смешались обезоруженность и безграничная опустошенность. — Неужели мой собственный сын станет заманивать меня в ловушку?
— Испытаний? — недоуменно переспросил Драко, впервые осознав, что он понятия не имеет, как Волдеморт проверяет преданность своих слуг. Люциус всегда старался оградить его от происков Темного лорда, и юноша не мог представить, что происходит во внутреннем круге. — Нет, отец, это не… это не проверка твоей верности. Лорд узнает о нашем разговоре, только если ты сам ему расскажешь.
— Будь я таким наивным, не прожил бы так долго, — презрительно прищурившись, отозвался тот. — И не так уж трудно представить, что мой собственный сын отвернулся от меня.
— Я не отвернулся, — возразил Драко. — Ты сам научил меня, что семья превыше всего. Я — Малфой, а не Пожиратель смерти.
Несколько минут Люциус пристально смотрел на него, и гнев в его взгляде постепенно уступал место подозрению.
— Покажи мне руки, — сказал он наконец.
Драко расстегнул мантию и закатал рукава, обнажив чистые, незапятнанные предплечья. Когда отец наклонился вперед и распахнул ворот его рубашки, юноша лишь слегка повернулся и наклонил голову, чтобы тот убедился, что ни на плечах, ни на спине у него нет никаких меток. А затем Люциус порывисто притянул сына к себе и обнял. Хватка была слабой, но Драко просто прильнул к нему в ответ и закрыл глаза. Отец обнимал его так лишь однажды. Как и раньше, это было чудесно.