Фанфик Не имея звезды

Дрой

— Идиоты, — сплюнул Сириус. — Да он весь мир одурачил, выкормыш Лорда!

— Намедни тысячи магов буквально осадили Верховный Совет Международной Конфедерации Магов, с требованием присвоить Герберту Лансу звание Великого Светлого Мага, но совет отклонил просьбу, настояв на том, что де-факто Герберт был маглом, а следовательно не мог быть удостоен подобного высочайшего, магического титула. Что ж, все мы видим во что это вылилось.

И камера показала тысячи транспарантов, на которых было написано — «Мы будем помнить Великого Светлого Волшебника, Геба Артура Ланса!».

Семнадцать лет спустя

Будущая шестикурсница Хогварнтса, почти шестнадцилетняя Лили Поттер пинком ноги открыла дверь ноги и плюхнулась за ближайший столик, достав планшет и показательно всунув в уши наушники. Лили была необычайно красива, и уже в свои неполные шестнадцать выглядела настолько потрясающе, что для ней стало обычным делом отваживание разнообразных ухажеров. Отец и дядя Рон говорили что лили пошла красотой в маму — Джинни, а дядя Сириус добавлял что свое взяла и бабушка — Лили Поттер, умершая много лет назад.

Что ж, Лили не испытывала особой радости по поводу своей внешности. Да, черт возьми, по первости все парни в её присутствии начинали краснеть и забывали Английский язык, а девушки вечно сроили козни. Сейчас, конечно полегче, но все равно есть минусы. Самый большой из них — Скорпиус Малфой.

Нет, папа правильно говорил что нужно держаться подальше от беловолосого семейства, но ведь Лили была захвачена этим обаянием опасного парня, ад и отцовский запрет лишь сильнее горячил и без того не стылую гриффиндорскую кровь. Но, на поверку, Скорпиус действительно оказался тем еще слизняком и козлом, вот лили его и бросила. Правда Малфой «намека» не понял и полез с руками, пришлось его публично побить — магически конечно. Когда у тебя отец и все дяди с боевой магией на «ты», как-то само собой обучаешься различным финтам. Так, в одончасьте, любовь на век превратилась в ненависть длиною в вечность. Да еще и братья — Альбус с Джеймсом постоянно подтрунивали по поводу этого разрыва, не говоря уже о многочисленных кузенах и кузинах. Вот Лили и психанула — вылетела пулей из дома и авто-стопом добралась до Сити, где теперь сидит и дуется в кафешке.

— Ох, простите, — кто-то, явно специально, проходя выдернул один наушник, а потом бесцеремонно уселся прямо напротив рыжеволосой, кареглазой красавицы. Поттер уже хотела разразиться колкой тирадой, но обомлела.

Прямо перед ней будто опустился падший ангел, явившийся в облике двадцатилетнего, атлетичного парня. Он был необычайно красив, а темные, почти черные глаза и волосы в тон, выгодно оттеняла белая фетровая шляпа без ленты у тульи. На твердых, натруженных мышцах красовалось бесчисленное множество мелких татуировок, сливающихся в единое изображение. Но несмотря на это, татуировки нисколько не портили внешнего вида загорелого парня. Не портили и какие-то индейские перья в волосах, шлепки на ногах, никоим образом не сочетающие с джинсовыми черными брюками, белой рубашкой, черной жилеткой оставленной на распашку и галстуком того же цвета.

— Демьен, — представился парень, протягивая руку.

— Лили, — машинально ответила девушка.

— Очень приятно, — кивнул парень, жестом остылая официантку. — А почему вы, Лили, такая грустная?

И с этого начался длинный диалог. Поттер почему-то абсолютно свободно разговаривала с этим незнакомцем, а тот отвечал ей тем же, начисто разгоняя скуку. К тому же Демьен оказался потрясающим собеседником, он смотрел в глаза, не скользя по шикарному декольте, не перебивал, внимательно слушал, а какие истории он рассказывал! Казалось парень побывал во всех уголках мира, знал несколько языков, а на вопрос где его дома, отвечал так — «Где шляпа упадет, там и дом». А еще похвастался ключом, доставшемся от родителей, который парень носил вместо амулета (Лили показался странно знакомым этот ключик), а так же черный браслет, в форме жующего собственный хвост черного, ленточного дракона, сверкавшего белым брюшком и каким-то рунами.

— Дядя Виктор говорит, что он живой, — смеялся Демьен. — Но ведь не бывает живых браслетов.

— И правда, не бывает, — рассмеялась Лили, а потом погрустнела — это явно был магл.

Тоска вновь обуяла девушку. Демьен сощурился, а потом вдруг схватил красотку и потащил ту на выход.

— Куда ты?

— Пойдем, — только и ответил Деми (так он просил себя называть).

Они вышли на улицу и Дем усадил оеди на старенький, но явно ухоженный чоппер-Харлей. Парень протянул леди шлем, а когда та, немного помявшись, все же надела и жестом указала на шляпу, парень просто показал жест «о’кей». И они сорвались с места.

Лили сперва боялась, вжимаясь в спину парня, и визжала как резанная, особенно она надрывалась тогда, когда парень вырулили на встречную полосу и понесся против потока сигналящих ему машин. Но вскоре дочь дважды Героя вошла во вкус и уже не визжала, а радостно кричала и даже улюлюкала, смеясь и подставляя ветру лицо.

Скука и уныние прошли бес следа, сердце стучало так быстро, что ушам в висках обернулся набатным колоколом, адреналин туманил сознание, но Леди вдруг почувствовала себя так, как никогда не чувствовала даже участвуя в скоростных гонках на метлах. Это было ощущение некоей свободы, а так же того, что едет она вовсе не за спиной человека, а неподвластного, горячего, обжигающего пламени.

Увы, ощущение продлилось недолго. С криком:

— Джеронимоооо! — парень вырулил на недостроенную часть моста и Лили в ужасе закричала, когда байк и оба ездока упали в воду.

Леди недолго барахталась, но когда она вынырнула, то не увидели ни белой шляпы, ни хромированного байка — только сигнальные огни береговой охраны.

Одно разбирательство спустя

Джинни продолжала распекать дочь, а Гарри наоборот — смотрел на дочь с сочувствием и участием. Лили всегда знала, что её отец очень мягкий и чувственный человек, он никогда в жизни не повесил на дочь голос и ни разу ни за что не наказал, вместо упреков, предпочитая задушевные беседы.

— Пап, — улыбающаяся, мокрая лили, закутанная полицией в теплое, махровое одеяло, перебила мать и повернулась к папе. — Пап, а ты веришь ангелов хранителей?

— Не знаю дочка.

— А я теперь верю Я даже видела своего!

Неизвестно когда, неизвестно где

Демьтен остановил свой байк и ответил на терзающие вибрацией мобильник.

— Але?

— Это Пройдоха? — раздалось на другом конце «провода».

— Вы не туда попали.

— Постойте, постойте, я от Чалого.

— А, от этого коренастого гоблина?

— Скорее от гигантского вампира.

— Который еще гнусавит?

— Который говорит, будто родился певцом.

— И которой обожает выпивку?

— У которого непереносимость алкоголя.

— Назовите пароль, — строго произнес Демеьен.

— Послушайте, Пройдоха.

— Пароль.

— Дуб, сосна, гном, пятнистый олень, семнадцать, два, корова не моя.

— Что вы хотите.

Выслушав заказ, Дем чуть не сел там, где и так уже сидел.