Фанфик Не имея звезды

Дрой

Ланс только кивнул, забрал белый билетик и пошел внутрь. Он миновал крутящуюся дверь и оказался в просторном холле. С левой стороны находилась барная стойка, вот только продавали там не выпивку, а различные шоколадные батончики, горячий шоколад, кофе, попкорн, стоял автомат для молочных коктейлей и сахарной ваты. Парнишка посмотрел в противоположную сторону, где в открытые двери, уже впускали народ. Ланс бы никогда себе не признался, но он всегда хотел похрустеть покорном, сидя в киношке. Так что, буквально на автопилоте, он добрался к стойке, где его встретила очередная молоденькая девушка. Видимо лето подростки Оттери, предпочитали проводить за работой. Собственно, как и большинство европейских, да и американских тинэйджеров.

— Мне попкорн, пожалуйста.

— Большой, маленький или средний? — улыбнулась леди с каштановыми волосами и ямочками на щеках.

— Давайте большой, — немного подумав, ответил Ланс.

— Сладкий, соленый?

— Соленый.

Девушка, улыбаясь, насыпала ему в картонный, огромный стакан, белый, с коричневыми прожилками, попкорн и поставив рядом с кассой, сказала:

— Два фунта.

Еще две монетки покинули кошелек парнишки. Забрав заказ и подмигнув напоследок леди, парень заспешил к залу. Там его встретила очередная школьница, которая строгим тоном попросила у него билет. Получив его, она указала мальчику в какую сторону идти. Кажется, Лансу повезло, он сидел в центральном ряду, на центральном кресле. Самое лучшее место в зале. Пройдя мимо шумных детей, которые теребили своих мамаш, мимо явно скучающих папаш, занятых тем, что копались в своих ежедневниках или читали рекламные листовки, Проныра уселся на откидное кресло. Он поставил перед собой футляр с гитарой, а на колено примостил огромный стакан. Вскоре свет в зале погас, заслышался шум проектора и на экране появилась картинка. Мальчик затаил дыхание, рука сама потянулась к воздушной кукурузе.

— Молодой человек, вы не могли бы не хрустеть? — прошипел сидевший рядом мужик.

Геб оглянулся и увидел что в ближайшем окружении, только он с попкорном.

— Не мог бы, — обрубил он.

Мужчина, подгоняемый женой, еще некоторое время распылялся на тему хамящей и невоспитанной молодежи, но Геб его не слушал. Юного волшебника полностью затянуло кино.

* * *

Сеанс шел примерно полтора часа и Проныра даже не успел понять, когда закончился показ. Просто в какой-то момент история закончилась, зажегся свет и надо было уходить. Герберт, покидая зал, чувствовал себя странно. Это простая и незатейливая экранизация древней как мир сказки, полностью захватила его. Там были изумительные краски, смех и замечательная музыка. Но что больше всего поразило парнишку, так это Бель. Ведь если есть на свете, пусть и выдуманная, но есть — девушка, которая может полюбить, несмотря на клыки, рога, шерсть и хвост. То может быть, где-нибудь, хоть где-нибудь, найдется и такая, которую Геб будет интересовать не как плюшевая игрушка или как голубоглазый красавец, а просто как Герберт Ланс, волшебник из Скэри-сквер.

Выйдя из кинотеатра, парнишка немного постоял на улице, а потом развернулся на сто восемьдесят. Он вновь подошел к кассиру и под гнусные смешки прыщавого парня, сказал:

— Мне один билет на мультфильм.

— Что, все проспал ничего не запомнил? — хмыкнул сидевший в будке юноша. — Давай один фунт.

И вновь Ланс распрощался со звонкой монетой.

— А тебе везет. То же место, тот же ряд.

Заполучив билетик, Ланс заспешил внутрь.

* * *

Еще ни один, не два, и даже не три раза, Герберт покупал билет, попкорн и спешил в зал. Всегда на одно и то же место, на один и тот же ряд. И каждый раз он ждал когда заиграет музыка, запоет девушка и, что смешно — чайник. В маленьком кинотеатре сегодня шел только один — премьерный показ. Мультфильм крутили постоянно, и каждый раз зал был полон народу. Но Геба это не волновали, не волновали и смешки кассира, продавщицы у стойки и контролерши у входа. Он просто заходил в зал, садился в кресло и погружался в нечто нереальное, куда более волшебное, чем весь Хогвартс со своим колдовством.

И все же, закончился последний сеанс и пришлось покинуть заведение. Городские часы показывали пол первого ночи, а улица уже давно закуталась в темный саван, еле пронизываемый светом фонарей. Геб, перехватив футляр и поправив сумку, поплелся вниз по улице, направляясь к шоссе. В домах горел свет, и виднелись смутные силуэты, сидевшие вокруг домов. Изредка вдалеке слышался какой-нибудь смешливый девичий крик, лай пса или визг клаксона. Мальчику нравились эти ночные звуки, они были ему роднее, чем топот ног по живым лестницам, шуршание мантий о древний каменный пол или скрип перьев.

Ланс свернул на углу, и стал спускаться под откос. На одном из заборов сидел пушистый черный кот, он лениво приоткрыл правый глаз и вгляделся в мальчика, бредущего по улице. Хвостатый вдруг зевнул и протяжно мявкнул. Геб рассмеялся и мявкнул в ответ. Кот посмотрел на человека, как на больное разумом сознание, фыркнул и спрыгнул вниз, скрываясь во дворе. Парень закинул руки за голову и насмешливо чеканя шаг, стал насвистывать одну их любых мелодий бессмертного Боба Марлей.

— Малодой человек, — окликнули сзади.

Парень повернулся и внутренне собрался. Из-за поворота показались двое фараонов с фонариками и в синей форме.

— Молодой человек, что вы делаете на улице без родителей после наступления комендантского часа.

Герберт чуть рукой себя по лбу не хлопнул. Для несовершеннолетних в большинстве стран Европы, в том числе и в Британии, действует жесткий закон. После десяти часов — без ответственного лица ни шагу из дома. Мол, это должно уменьшить уровень детской преступности. Ну-ну. Скажите это жителям Скэри-сквера, да и всего Лондона. Как бегали от полицаев, так и бегают.

— Я из больницы, — резко нашелся парень. — Бабушку проведывал. Плохо ей.

— А как зовут бабушку? — поинтересовался подошедший коп.

Фараоны словно с экрана комедии сошли. Один был высокий и худой, как тростник, а второй низкий и толстый, словно пивной бочонок.

— Мария, эээ Роза Мария.

— Роза Мария гвооришь. Терри, ты слышал что-нибудь о том, чтобы в больницу поступала старушка с таким именем.

— Нет. Я, если честно, про такую вообще не слышал. А ведь живу здесь от рождения.

Фараоны подошли совсем близко и засветили фонариком в лицо волшебнику. Тот зажмурился и прикрылся рукой.

— Эка, малой, — сказал толстый. — Да я и тебя в первый раз вижу.

— Молодой человек, пройдемте с нами.

— «Попал» — мысленно вздохнул Геб, а вслух сказал. — Хорошо.

Копы расслабились. Зря. В тот же миг, мальчик со всей силы, умело пнул тощего под колено. Фараон взвыл подбитой собакой и запрыгал на одной ноге, вскоре и вовсе рухнув на колени. Толстый мигом обнажил дубинку, но он был практически одного роста с Гебом. Именно поэтому парнишка, не растерявшись, в стиле Чака Норриса, ударил ногой с разворота. Удар получился отменным. Фараона как тараном снесло к забору. Видимо сказалось то, что к ускорению и инерции, прибавился еще и вес гитары, висевшей за плечом.

В тот же миг парнишка сорвался с места и понеся вниз по улице. Он бежал и не мог сдержать смеха, вспоминая как лихо уделал фараонов. А эта вертушка... кому расскажешь — не поверят. Ланс, скорее инстинктивно, а один рефлексах, петлял по улочкам, сворачивая в самые узкие и тесные проулки, он избегал фонарей, и крался среди заборов. Он бежал за скользящими машинами, а порой застывал за углом высокого дома. Но сколько бы он не оборачивался, не ждал и не искал, но ни копов, ни их машины так и не показалось. Либо полицаи прийти в себя не могут, либо деревенским, по большому счету, нет дела до столь ретивых «преступников».