Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Это не моя спальня, в смысле та, в которой меня поселили супруги Скоцци, и то, что на мне нет ни клочка одежды, оптимизма не добавляло. Ох, что-то мне нехорошо, ведь совсем не помню, как мы уезжали от Сержа. Тут даже вариант с Жози казался уже не таким мерзким. В голову лезли самые нехорошие мысли. Тот, кто сказал, что один раз не… в общем, не водолаз, явно безнадежно пытался успокоить себя и выдавал желаемое за действительное.
– И что же, мой друг, заставило вас опечалиться до полной потери человеческого облика? – послышался мелодичный голос, вызвавший
Даша стояла в дверях спальни с видом супруги запойного алкаша. Даже кулачки уперла в бока. На ней было легкое, но в то же время строгое платье.
– И как сильно этот самый облик был потерян? – спросил я, с запоздалой стеснительностью кутаясь в простыню.
– Изрядно. Вломился в спальню замужней дамы и стал домогаться ее самым грязным способом. Едва ли не ссильничал.
Ну да, пытаться изнасиловать стригу может только мазохист-суицидник! Ошейничек-то у нее не с замком, а с застежкой, и, если я сейчас не раскинулся по комнате в виде кровавых ошметков, значит, насилие было обоюдным.
Пошевелив плечами, я с удивлением не обнаружил никакой боли.
Даже не поцарапала? Вот чудо чудное. Раньше за Дарьей таких нежностей не наблюдалось.
Я с сомнением посмотрел на улыбающуюся женщину.
– Это был интересный опыт, – угадав направление моих мыслей, ответила великая княжна, – но впредь ко мне хмельным даже не подходи.
Закончив с нотациями, она перешла к делу:
– Вставайте, Игнат Дормидонтович, и приводите себя в порядок. К вам посетитель.
– Ко мне? – удивился я.
– Да, – ехидно улыбнулась Даша, – явился твой новый друг Серж. Он утверждает, что ты ему что-то обещал. Надеюсь, не утоление его страстей.
– Свят, свят! – чуть не перекрестился я. – А уж как я на это надеюсь.
Если честно, я действительно чуток струхнул, но не от перспективы приставаний антрепренера, а потому что мог чего-то наговорить спьяну. Среди описания голливудских блокбастеров могли прорваться слова и о моем неместном происхождении. Впрочем, если бы это было так, внизу меня ожидал бы не Серж, а наряд жандармов из «волшебного» седьмого отделения жандармского корпуса, к тому же с усилением из братьев-экзорцистов. Я узнавал, были в этом мире и у святой православной церкви такие специалисты. Так же как и отряды боевых монахов, гонявших спонтанных упырей по погостам.
Изнывая от опасливого любопытства, я убрался в свои апартаменты, где быстро привел себя в порядок. Даже успел принять из рук горничной присланную Дашей настойку.
Хорошая вещь – мне сразу полегчало. Даже аппетит проснулся, который я оперативно утолил кофием и французскими гренками, принесенными той же горничной. Окончательно взбодрившись, я быстро спустился в главную гостиную дворца. Там на диванчике развалился мой новый знакомый. Одет Серж был крайне пестро – в фиолетовый фрак, обтягивающие ноги лосины и туфли с пряжками, больше похожими на гигантские брошки. Рядом на диванчике лежал цилиндр, опоясанный цветастым шарфом. От одной мысли, что вчерашние портные пошьют мне нечто подобное, опять стало нехорошо.
– Иньяс, мон шер!
Так мое местное имя еще не коверкали. Интересно, с чего бы это наследник старой купеческой и в доску русской фамилии возомнил себя французом? Мамка была из тех краев или просто в голову надуло западным ветром?
– Чем обязан, Сергей Пафнутьевич?
– Для друзей я Серж, – обезоруживающе улыбнулся антрепренер.
Характер у него действительно легкий, и злиться на таких людей у меня никогда не получалось.
– Тогда уточню, что для друзей я Игнат. И все же чем обязан вашему нежданному визиту?
– Как? Вы же обещали!
Ох, как бы Дарья не накаркала.
– Серж, прошу меня великодушно простить, но вчерашний вечер я помню очень плохо. Посему вам придется напомнить, что именно было мною обещано. Если сии обещания не заставят меня пойти противу чести и служебного долга, я исполню все до последней буквы.
– Ой, – манерно приложил ладони к щекам Серж, – мы вчера сделали так много…
Вот-вот, этого-то я и боялся.
– Вы сказали, что знаете, как дать синематографу голос и даже как удешевить превращение серых и унылых картин в красочное великолепие.
Ну ни фига себе я разошелся…
– А еще мы успели сотворить великолепную синемапьесу. Ваш поэтический дар впечатляет!
– Мой поэтический дар?
Может, я там еще балетные партии исполнял? Да уж, Игнат Дормидонтович, удивили. Неужели вместе со старым офисным планктоном в это тело вселились еще и Пушкин с Барышниковым?
– Да, – с пылом подтвердил Серж, – слог диковинный, но для пьесы очень гармоничный.
Заметив мое непонимание, антрепренер достал блокнотик и начал самозабвенно декламировать очень знакомые мне строки о сваре двух семеек из славного города Верона.
Да уж, похоже, я спьяну обворовал Вильяма Шекспира заодно с кем-то из соотечественников: хоть убейте, не помню, чей именно перевод осел у меня в памяти. Простите, господа поэты, это получилось нечаянно.
Отобрав у Сержа блокнот, я зашуршал страницами. За свою жизнь мне удалось относительно неплохо запомнить лишь два стихотворных произведения – «Ромео и Джульетту» и «Вересковый мед» Стивенсона, кажется, в переводе Маршака. Похоже, народное название итальянского квартала Новой Москвы разбудило в памяти нужные строки. Да и то не все – часть текста я видел впервые. Хотя не скажу, что они так уж сильно выбивались из общего стиля.
– Мне кажется, что не все из этого было придумано мной.
– О, – тут же начал зачем-то успокаивать меня Серж, – Николя и Пьер лишь чуточку помогли вам.
– И что теперь? – рассеянно спросил я, потому что понятия не имел, к чему именно меня обязывает вчерашний залет.
– Я уже обо всем позаботился, – возбужденно ответил Серж. – Нас ждут в Московском Императорском университете нужные люди, дабы попытаться воплотить вашу гениальную мысль.
В этот момент в гостиную вошел Антонио и, явно учитывая мое присутствие, сдержанно поздоровался со своим другом: