Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Кто пойдет в сопровождении? – спросил я фельдъегеря, но ответил мне почему-то жандармский штаб-ротмистр:
– Никакого сопровождения. Вы поступаете в распоряжение ротмистра Зверева, начальника Кишиневского отделения жандармского корпуса. Он и определит вам сопровождение и охрану из местных сил.
Они издеваются? Похоже, что да: на губах штаб-ротмистра играла снисходительная улыбка. Ладно, попробуем вытянуть из этой ситуации хоть что-то.
– У вас должно быть кое-что из моих вещей.
– Разве? – все еще продолжая улыбаться, спросил штаб-ротмистр. – Письменных распоряжений
Это он зря, потому что, судя по брезгливо поджатым губам фельдъегеря, у меня здесь имеется если не союзник, то точно недруг моего недруга. Так что следующие слова были направлены к посланнику императорской канцелярии:
– Мне казалось, что даже устный приказ императора является непреложным законом для всех офицеров империи. Не подскажете, могу ли передать с вами жалобу в собственную его императорского величества канцелярию?
– Прекратите паясничать, господин видок, – стерев с лица ухмылку, окрысился штаб-ротмистр.
Вот не везет мне с ротмистрами в частности и с жандармами в целом, включая разлюбезного шефа этой «славной» организации. Похоже, штабсу был отдан приказ попытаться развести меня на одну такую махонькую пульку – глядишь, у тупого провинциала случится приступ забывчивости. Вот он и бесится из-за неудачи.
Достав из кармана маленький кисет, жандарм небрежно бросил его мне. Кто бы сомневался, что снарядить пулю в патрон они и не подумают.
– Нам нужно заехать в оружейную мастерскую. Какую посоветуете?
Да уж, с издевкой я перестарался, потому что штаб-ротмистр окончательно слетел с нарезки:
– Никаких поездок! Вы направитесь прямо на вокзал, или же я вынужден буду арестовать вас за неподчинение приказу его императорского величества.
Вот с таким сложнее всего – если закусит удила, может наломать столько дров, что пожалеем и я, и он, да и наше начальство тоже.
Решив не нарываться, я от греха подальше спрятал пулю в карман и пошел собираться. Из одежды выбрал полицейский мундир, потому что в таком виде путешествовать по империи намного проще – некоторые вопросы решаются автоматически. Когда люди видят перед собой не обывателя, а служилого человека, отношение резко меняется.
На вокзал меня доставили практически как арестанта. Казалось, что взбрыкни я даже в шутку – дальше жандармы поведут меня под дулами револьверов. Пока они только нервно держали ладони на рукоятях. Подчиненный штаб-ротмистру унтер вел себя поспокойнее – просто подыгрывал начальству, при этом злобы в его глазах не было, лишь легкое раздражение.
Единственной приятной новостью было то, что в кассе штаб-ротмистр взял лишь один билет, а это значило, что дальше я поеду без столь веселой компании. Ближайший поезд до Киева отправлялся через три часа, которые оказались далеко не самыми приятными в моей жизни. Хорошо хоть позволили пообедать в привокзальном буфете.
После утомительного ожидания конвой оставил меня в покое, к нашему общему удовольствию. Усевшись на свое место в четырехместном купе, я попытался осмыслить перспективы, а они были очень далеки от радужных.
Только сейчас на меня снизошло похмелье от столичного угара. Не скажу, что раскаиваюсь в своих московских проделках, – случить все сызнова, вряд ли поменял бы так уж много. Поэтому, в принципе, готов принять заслуженные последствия. Сам не знаю, почему мне казалось, что, набедокурив, укачу я в свой дорогой сердцу Топинск и буду поплевывать в сторону столицы с ехидным смешком. Но поди ж ты – ехать пришлось совсем в другую сторону. Подгадил все же Дашин дядюшка, причем очень грамотно. Кто бы сомневался – ведь опыта у него в подобных делах хоть отбавляй.
Ну а что, все честь по чести – не придерешься. Поступил сигнал о странных убийствах, в которых начальство усмотрело связь с недавними столичными событиями, – значит, нужно отправить туда доморощенного Ван Хельсинга. Небось шеф жандармов обещал братцу прикрыть прославленного охотника на нечисть всей мощью седьмого отделения. Впрочем, не факт, что император вообще знал об этой истории. Собственная его императорского величества канцелярия – структура полумистическая и родить могла все что угодно, вплоть до приятных царскому братцу приказов. В итоге нахамивший великому князю нахал едет в неизвестно чем славный город Кишинев, от которого до границы с Валахией можно доплюнуть.
А в Валахии у нас кто? Правильно, кровососы, так сказать, в широком ассортименте.
Впрочем, что это я наговариваю на славный городок? Скоро он точно прославится тем, что там загрызут новоиспеченного кавалера ордена Архистратига Михаила, получившего награду из рук самого царя-батюшки.
Ладно, хватит причитать. Что мы имеем на данный момент? Прикрытия у меня нет. Можно было бы порадоваться своевременному походу к волхву, но новый скилл, как любят говорить геймеры, что-то не хочет запускаться. Уже три раза пробовал – и никакого отклика. Да что уж там говорить о моих куцых умениях, даже пулю, способную убить вампира, я ношу в кармане, а не в пистолете.
Это минусы, а что в плюсах? Мизер, но только на первый взгляд. Пока что в поезде мне ничего не грозит, по крайней мере, будем на это надеяться. Не думаю, что валашским вампирам известно о моем переезде поближе к их границам – вряд ли императорская канцелярия и шеф жандармерии договорились с упырями, чтобы подставить такого красивого меня. Это уже за гранью любой конспирологии. Так что есть реальный шанс приехать в Кишинев, запудрить мозги наверняка не самым умным провинциальным жандармам и под шумок свалить в Топинск. Сделать это прямо сейчас нельзя – нарушение прямого приказа закончится для меня где-то во глубине сибирских руд, причем не на берегах Стылой, а на той же Колыме.
Как-то сведя в голове концы с концами, я немного успокоился и даже умудрился задремать, потому что после ритуала в заповедной роще толком поспать так и не удалось. Разбудили меня явившиеся попутчики. Два студента направлялись в Киев, и, естественно, начали они свое железнодорожное путешествие в вагоне-ресторане.
В принципе, в плане возраста мы были примерно равны, так что изобразить из себя нелюдимого старца не получилось. Пришлось общаться.
Нужно отметить, что студенты в империи имели особый статус и стояли как бы особняком от сословного разделения, хотя по окончании обучения вновь возвращались на ступени общей иерархической лестницы.