Фантастика 1983
Шрифт:
“Снова война, - думал Якуна, слушая толмача, переводившего речь Василия, - война, которой нет конца. Мы воюем только потому, что нас стравливают, друг с другом, как цепных псов. Прочной сетью интриг империя опутала весь мир и благо- действует на нашей крови”.
Василий предложил продолжить разговор в саду, большую часть которого занимал зверинец. Здесь были собраны звери со всего света: индийские тигры, африканские львы, верблюды из, Аравии и бурые.медведи из Булгарии. Тигры и львы особенно
– Так и у нас, - сказал Василий, наблюдая за Якуной.
– Прутья клетки защищают от ярости зверей, а законы - от беззакония. Нарушая законы, мы выпускаем на волю зверей более страшных, чем тигры и львы.
– Вокруг меньшей клетки можно поставить большую, - сказал епископ Григорий, присутствующий при разговоре.
Василий внимательно посмотрел на него и с легкой улыбкой спросил:
– Сознайтесь, это не ваши слова. За их надежной мудростью чувствуется отточенный в боях за веру христианскую ум патриарха.
Глава православной церкви патриарх Феофилакт стал настолько активно вытеснять Василия из сферы влияния на внешнюю политику империи, что не считаться с ним было нельзя.
– Если слова не просто звук пустой, то повторять их не грешно, - спокойно произнес епископ Григорий.
– Да, да, - на ходу бросил Василий и устремился в боковую аллею, чтоб погладить огромного мохнатого пса, гордо стоящего между благоухающих кустов роз.
– Прекрасный экземпляр, - вернувшись к гостям, сказал он.
– Арчил! На родине моего отца в Армении такие собаки стерегут скот и охраняют людей от диких животных.
– Мы готовы оказать помощь империи в войне против печенегов, - решительно проговорил Якуна толмачу.
Василий внимательно выслушал перевод и нахмурился.
– Мы не нуждаемся в помощи. Просить ее пришли вы, а мы предлагаем вам союз против диких кочевников.
– Пусть будет так, - поправился Якуна.
– Нам нужен “огонь”, и мы готовы за него заплатить. Цену назначаете вы.
– Я готов содействовать успеху вашего посольства, но есть одна трудность…
– Закон Маркиана?
– спросил Григорий.
– Да, закон, запрещающий продажу оружия варварам.
– Но в нем не упомянут “огонь”.
– Это не меняет сути дела. Император не согласится на это.
Василий на секунду присел на садовую скамейку и тут же вскочил.
– Вы должны взять “огонь” сами. Это единственный выход! С императором я поговорю, но вас принять он не сможет, поскольку посольство ваше неофициальное.
Прощаясь, Якуна передал Василию перстень с портретом княгини Ольги.
– Красивая женщина, - любуясь изображением, сказал
– Очень красивая. Вы сказали, что она готова принять христианство?
– Да, только крестить ее должен сам император, - хмуро посмотрев на Василия, произнес Якуна.
13. У императора
“Насилие - это основная форма взаимоотношений между людьми”, - подумал Константин и вспомнил то благословенное время, когда все государственный вопросы решал Роман Лекапин.
Император взял золоченый стиль и записал мысль, которая тут же утратила новизну, став похожей на тысячи мыслей, которые он долгие годы выписывал, систематизировал, изучал.
Теперь у него не было уверенности, что эта мысль принадлежит ему.
Господи, почему его не оставят в покое! Он ничего не хочет решать. Ему хочется прочесть древнее каббалистическое сочинение “Захер” (“Свет”), но он должен принять Василия и выслушать его рассказ о тайном посольстве русов…
Вскоре пришел Василий. Он был, как всегда, вежлив и предупредителен. Не утруждал Константина поисками решений.
Неназойливо подсказывал их сам, казалось, будто идея принадлежит Константину. Император спокойно выслушал его доклад о тайном посольстве русской княгини, об осаде Коростеня и просьбе дать им “огонь”, но, когда Василий напомнил о законе Маркиана и невозможности его обойти, кроме как совершив кражу в государственном арсенале, император вспылил.
– Я не нарушаю законов империи!
– сам себя распаляя, закричал он.
– Какой я император, если не уважаю законы, установленные моими предками!
“Действительно, какой ты император?” - подумал Василий, а вслух произнес:
– Законы призваны укреплять империю, но принятие русской княгиней христианства также послужит укреплению империи, кроме того, русские будут вынуждены вести войну против печенегов, а это вдвойне выгодно для нас, ибо и те и другие будут слабеть.
– Сказал, не хочу, и все, все!
– Но если ничего не знать, то и нарушить невозможно, - вкрадчиво заметил Василий.
Слова эти не прошли мимо ушей императора.
– Кроме того, княгиня Ольга просит вас крестить ее и передает вам это.
Он подал Константину перстень. Тот нерешительно взял.
– Это она?
– Да.
– Так ты говоришь, что она хочет, чтобы я сам ее крестил?
– Да, государь. Она просит у вас об этом как о величайшей милости.
– Отчего же… я конечно… - залепетал Константин, не выпуская перстень из рук.
– Только я ничего не хочу знать ни о каком похищении. Слышите! Ни о каком.
“Ничего, - выходя из покоев императора, думал Василий, - говори что хочешь, а в этом двойном обмане ты участвуешь наравне со всеми”.