Фантастика 1983
Шрифт:
– А, здорово, заходи! Где пропадал?
– с натянутым воодушевлением приветствовал я его.
– Собирайся, пойдем погуляем - расскажу.
Через пять минут мы шагали по зыблющейся тенями аллейке. Петька долго мялся, болтал о постороннем, наступал на ноги, вертел мои пуговицы, размахивал руками. Наконец он остановился и чуть понизившимся голосом проговорил:
– Ну, слушай. Только никому, ладно?
– Нет, завтра же всем расскажу.
Он не особенно весело хохотнул, смутился и, отвернувшись в сторону,
– Знаешь, у меня уже вроде бы… девчонка появилась.
Я остановился как вкопанный и медленно повернулся к нему.
– Ты что… уже сделал “весы”?!
– В том-то и дело, что еще нет, - с легкой досадой ответил он.
– Ах вот как!
– Мне показалось, что изнутри у меня вывалился какой-то серый камешек, и от этого стало легче.
– И что теперь будем делать с “весами”?
– Весы будем строить!
– твердо ответил Петька.
Однако он признался, что вот уже с неделю к нему “липнет одна с параллельного потока”, а два дня назад даже вытащила его в кино.
– Она липнет. А ты-то сам?
Петька страшно смутился, его толстые щеки густо покраснели.
– Ну и я тоже… не возражал…
– Слушай, Петруччо, а для чего теперь “весы”-то делать?
– осторожно спросил я и затаил дыхание.
– Как для чего? Для того же, для чего и раньше. Это же все только игра.
– “Весы” игра?
– Нет, ну… встречи наши… А сделаем “весы” - проверю.
Лицо Петьки было ужасно серьезно.
Стоял пасмурный день с лужами на блестящем асфальте.
Поминутно брызгал дождик. Мокрая зелень сеяла холодные капли. В уличной толчее висел аромат черемухи. В общем, самый обыкновенный день, если не считать, что в этот день должно было состояться испытание нового гениального изобретения.
“Весы любви” были готовы. Вчера в одиннадцать часов вечера Петька позвонил мне по телефону, разбудил всю нашу дружную семью и сообщил, что сию минуту они вместе с Колей закончили “весы любви” и на завтра назначили испытания.
И вот мы подошли к старинному зданию с мокрым крыльцом, в которое тяжело вонзились четыре толстые колонны. Это и был Петькин (я так теперь его называл) институт. Петька показал пропуск и исчез в таинственных коридорах. Я принялся ждать, нервно барабаня пальцами по подлокотникам кресла в вестибюле.
Петька появился минут через пять, но почему-то один.
– А где Коля?
– спросил я.
– Вот какая история, - бухнулся он в соседнее кресло.
– Заболел Коля. Звонила его жена, сказала, что простыл и сегодня прийти не сможет. Прочно он слег, если не явился в такой день.
– Почему же он сам не позвонил?
– Нет у них телефона. Жена бегала на улицу в автомат, сам он, наверное, не может.
– А “весы”?
– Хм, “весы” со мной, - ухмыльнулся Петька и похлопал себя по карману.
– Вот они!
– Ну-ка, покажи!
Петька вытащил плоскую пластмассовую
– Сто процентов - это когда на кристалл накладываются поля родственных половинок, - пояснил он.
Я нетвердой рукой взял “весы”. Стрелка прыгала в районе деления “девяносто два”, потом, немного подумав, перескочила на “девяносто четыре”, а потом сразу на “восемьдесят девять”.
– Чего это она… скачет?
– охрипшим голосом спросил я.
– Биологическое поле - не магнитное. Оно всегда в движении. У тебя же не бывает постоянного настроения.
– Да-а-а, - протянул я.
Вот они, “весы любви”! Лежат у меня на ладони.
– Слушай, - Петька постукивал кулаком по колену, - мы, конечно, сегодня же отнесем их Коле домой, а то нехорошо получится. Но сначала… я хочу проверить их… на моей девчонке!
– А если ответ будет отрицательный, что тогда?
– Я впился в него глазами.
– Тогда… не знаю… - Петька, в свою очередь, беспомощно посмотрел на меня, как бы ища поддержки. Но я сам опасался этих “весов”.
Глубоко вздохнув, я набрался решимости и сказал:
– Мне тоже надо кое-кого проверить.
На несколько мгновений Петька остался с открытым ртом.
– Тоже нашел девчонку?!
– удивился он.
– Да, кажется, но не уверен…
Он растерянно улыбался. Потом мы долго сидели в заставленном цветами вестибюле и приводили в порядок растерянные чувства. Наконец решили по очереди вызвать Иру и Веру в скверик неподалеку, как для прогулки, и незаметно испытать их.
Кинули монету - кому первому вызвать. Выпало мне. Я позвонил кз автомата прямо в вестибюле. Вера взяла трубку сразу. Немного охрипшим голосом я пригласил ее погулять в сквер на площади Дзержинского. Она, как всегда, приветливо согласилась и сказала, что через полчаса будет. “Весы любви” - перекочевали в мой карман. Мы с Петькой вышли на улицу.
Дождик прекратился. В небрежные разрывы облаков глядело голубое небо со свежим солнцем. Тени то набегали, то уходили. В промытом воздухе все было четким, как на дне родника.
В скверике свесила вниз мокрые головки черемуха. С них падали прозрачные капли. Я нечаянно задел блестящую ветку и не почувствовал плеснувшего за воротник душистого холода - мне было жарко. Сел на подсохшую скамейку. Петька расположился напротив по другую сторону засеянного цветами газона. Он заложил ногу за ногу и развернул невесть откуда взявшуюся газету, в середине которой проковырял большую дырку. Я сидел и потной ладонью полировал в кармане пластмассовый корпус “весов любви”.
В конце аллейки показалась Вера. Я встал и махнул ей рукой. С милой улыбкой она подошла.