"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Хозяин!
– взвизгнул Чинзур.
– Уйти б нам поскорее, а?..
– Погоди, не мешай: я должен четко сформулировать мысли, чтобы при случае все точно записать… Итак… Слепые Тени могут также обладать тем загадочным, почти не изученным чувством, что присуще летучим мышам. Пасть практически отсутствует… любопытно бы узнать, как они питаются…
– Вот сейчас вернутся - узнаем!
– мрачно посулил Чинзур.
– Вряд ли, уже светает… Впрочем, нам действительно пора идти…
Когда путники двинулись дальше по ущелью, Чинзур не удержался:
– Могу я спросить, откуда мой господин
– Я же немного и лекарь, - со спокойной гордостью сказал Илларни.
– Это место называется - Жила Жизни…
– Мой господин мудр, но неужели он вправду смог бы убить меня?
– Не знаю, Чинзур…
Подумав, Илларни добавил про себя: «Вряд ли…»
8
Таграх-дэр сидел на черно-багровом молитвенном ковре, поджав колени к подбородку. Ладони его были прижаты к вискам, глаза закрыты, губы что-то беззвучно шептали. Оплот Горга-до напряженно покачивал головой и словно ждал, что вот-вот его окликнет кто-то грозный, неумолимый…
Слуга с робостью глядел на острый, как лезвие ножа, профиль хозяина, на посеревшую, потерявшую свой коричневый цвет кожу, от которой отхлынула кровь. Конечно, нельзя вторгаться в разговор человека с богами. Таграх-дэр очень набожен и может убить наглеца, посмевшего прервать его молитву.
Но слуга не знал, что хозяин далек сейчас от благочестивых размышлений.
«Тщеславие, - мучительно думал Таграх-дэр, - подобно прекрасному коню великолепных статей. Глупец надеется, что, сев на такого скакуна, он будет вызывать зависть у пеших путников и быстро доскачет туда, куда влечет его душа. Но это не так. Конь норовист, и счастлив тот, кто сумеет покинуть седло по своей воле. Скорее всего всадник будет сброшен в дорожную пыль и насмерть растоптан копытами…»
Губы вновь зашевелились. Но они шептали не священное имя Гарх-то-Горха, Единого-и-Объединяющего. Не взывали они к Двуглавому Тхайассату, который покровительствовал городу Горга-до. Тот, кто умеет читать по губам, разобрал бы имя. «Хайшерхо!»
Проклятое имя! Ненавистное имя! Да разорвет своими щупальцами Гхурух того, кто это имя носит! Жалкая тварь, сын уличного писца, не имеющий права добавить к своему имени слово «дэр»! Потому и не может занять высокий пост при дворе Светоча. Именуется скромно: смотритель дворцовых архивов… Ха, он в эти архивы и дорогу-то не знает! Некогда ему! Ведь он - «глаза и уши Светоча»! Плетет по всей стране паутину из шпионов, лазутчиков, доносчиков… похоже, что Таграх-дэр в эту паутину и угодил.
Подняв веки, хозяин впился в лицо слуги острым гневным взглядом. Слуга молча опустился на колени, виновато склонил голову. Отчаяние волной захлестнуло Таграх-дэра: беглецы не найдены!
– Искать!
– хрипло каркнул он, не добавив ничего: ни угроз, ни посулов. Все и без того знали, как грозен в ярости и щедр в хорошем настроении Оплот Горга-до.
Слуга поднялся на ноги, но медлил уходить. Еле заметным кивком Таграх-дэр позволил ему говорить.
– Вчера на корабле «Золотая креветка» из порта Аршмир прибыли двое грайанцев. Мужчина и женщина. Судя по всему, знатные люди… Женщина очень красива, - чуть поколебавшись, добавил слуга.
Во
– В тот же день мужчина был замечен возле дома моего господина…
– Что значит «был замечен»? Говорил с кем-то из прислуги? Пытался что-нибудь вызнать?
– Не знаю, - виновато выдохнул слуга и заторопился: - Я расспрошу каждого… перетрясу всех, кто…
Этот жалкий лепет был остановлен гневным взглядом хозяина. Все правильно: господину незачем знать, какими средствами слуга будет исправлять свою непростительную ошибку.
– Утром они наняли погонщиков мулов, - продолжал слуга, - тронулись в путь по дороге Соленого Ветра и недавно прибыли в дорожный приют, что расположен рядом с твоим поместьем, Оплот.
Таграх-дэр улыбнулся грозно и недобро.
– Кто еще прибыл в Горга-до на этом корабле?
– Трое купцов, каждого из них мы знаем. И двое грайанских наемников, мужчина и женщина, с ними рабыня на продажу…
Легким движением изящной кисти Таграх-дэр отмел эти несущественные сведения.
– Знатные гости, говоришь?
– Дети Рода, не меньше, выглядят так…
– Надо пригласить их отобедать у меня. Посмотрим, что за люди.
Про себя Оплот добавил: «И если они окажутся людьми Хайшерхо - пусть молят о спасении своих грайанских богов!..»
* * *
– Когда хозяин войдет в комнату, он ничего не скажет, даже не поздоровается. Ты молча встанешь, снимешь меч с перевязи и повесишь на стену - вон крючки, видишь? После тебя я повешу свой меч, только потом начнется обмен приветствиями. Говорить за нас обоих будешь, к сожалению, ты. Такие здесь порядки: беседу ведет мужчина, если, конечно, он не слуга. А женщина открывает рот, лишь когда к ней обращаются с вопросом.
– Очень разумные порядки.
– Еще наболтаешься, а сейчас слушай и запоминай… О Безликие, как ты расселся! Как лягушка на кочке! Смотри на меня. Левую ногу подогни под себя. Левую, тебе говорят! Всем весом садись на левое бедро. Колено правой ноги подтяни к груди… нет-нет, не надо задирать ногу… Обхвати колено руками…
– А то я не видел, как наррабанцы на полу сидят!
– Кого ты видел? Матросню пьяную да наемников? Ты не в кабаке, а в доме вельможи, так что сиди как полагается!
– Неудобно же!
– Терпи. Когда подадут еду, можешь развалиться поудобнее.
– Ладно, я согласен хоть на носу стоять, лишь бы скорее эта поездочка закончилась. Тебе, может, и некуда спешить, а меня невеста ждет.
– Ничего, - ровно сказала Нурайна.
– Отдохнет бедняжка от твоего присутствия.
В душе женщины кипели раздражение и гнев. Последние дни ей постоянно приходилось сдерживать себя, сносить дерзкие, оценивающие мужские взгляды, молча ждать, пока ее спутник решает их общие дорожные проблемы. Дочь короля умела скрывать свои чувства, но это становилось все труднее… особенно потому, что наглый выскочка, общество которого ей приходилось терпеть, явно получал удовольствие от путешествия.